раз навещать банк лично.
Мистер Альтон, маленький толстенький человечек с лысеющей головой, до сих пор, по-видимому, не мог отойти после первого разговора! с полицией. Новый визит детектива, сообщившего еще и точное время ограбления, окончательно вверг управляющего в уныние.
— Но я никак в толк не возьму, — говорил он, — откуда им известно даже точное время ограбления?
— Не знаю, — задумчиво произнес Шмидт. — Может, бандиты вообще не придут, сэр. Может, они все это специально придумали, чтобы сбить нас с толку.
— Но вы же говорили, что на этом участке висит столько преступлений…
— Да, он нам доставил кучу неприятностей. Не мне, конечно,'лично, а всему полицейскому управлению. Поэтому мы и считаем, что лучше лишний раз перестраховаться.
— Не знаю, не знаю, — качая головой, говорил мистер Альтон. — Пятница у нас самый напряженный день. По пятницам мы выплачиваем наличные рабочим сразу трех заводов. Если вы замените…
— Да, мы как раз думаем, что преступники рассчитывают взять эти деньги, мистер Альтон. Именно зарплату.
— Да, но если вы замените моих кассиров своими людьми, то как мы сможем обслуживать наших клиентов?
— Вы полагаете, что, если грабители унесут полмиллиона долларов, обслуживание значительно улучшится?
— Нет, конечно, но… — мистер Альтон снова покачал головой. — Когда ваши люди будут здесь?
— А во сколько вы открываетесь?
— В девять.
— Значит, к этому времени наши люди уже будут здесь, — сказал Шмидт.
В помещении восемьдесят седьмого полицейского участка, очевидно, в предвкушении поимки Глухого, царило оживление, звучали шутки и смех.
— Представляешь, этот тип покупает Слуховой аппарат, — рассказывал Мейер, — и расхваливает его своим друзьям, мол, это лучшее вложение капитала, которое я когда-либо делал в своей жизни. Теперь, даже если я наверху в своей спальне, я сразу слышу, как внизу закипает чайник! Если мне навстречу едет машина, то я знаю об этом уже за милю. Эго самая классная вещь, которую я когда-либо покупал! Ну вот, он все это рассказывает, друзья согласно кивают, а один спрашивает:
«И сколько же ты за нее заплатил?» А он смотрит на часы и отвечает: «Без четверти два».
Зазвонил телефон.
Клинг, все еще корчась от смеха, поднял трубку.
— Восемьдесят седьмой участок. Детектив Клинг.
— Берт, это я.
— О, привет, Августа.
— Да, этот парень просто великолепно играл на скрипке, — рассказывал уже Хейвз. — Когда он начинал играть, люди переставали бить друг другу морды, собаки — гоняться за кошками…
— Берт, через полчаса я заканчиваю работу, — сказала Августа. — Когда ты освободишься?
— Не раньше четырех, — ответил Клинг. — А что?
— Ну, я подумала, может, мы. могли бы заняться любовью прямо днем…
— Этот парень был прямо универсальный миротворец, — продолжал Хейвз. — Он пошел в ООН, и ему оп- ' латили испытательную поездку в африканские джунгли — сыграть на скрипке диким животным, чтобы они перестали пожирать друг друга. А потом он планировал отправиться в кругосветное миротворческое турне.
— Ну… — сказал Клрнг, украдкой взглянув на своих «коллег. — Я думаю, мне удастся смотаться немного раньше. Ты сейчас где?
— Я…
— Секунду, я возьму карандаш.
— В джунглях, в самой глубокой чаще, он останавливается под пробковым деревом, достает свой инструмент и начинает играть, — : говорил Хейвз.
— Говори, — сказал Клинг, придвигая блокнот поближе.
— Вокруг начинают собираться звери: львы, носороги, бегемоты, шакалы, жирафы — ну, в общем, все, кто там живет. Из скрипки льется волшебная музыка, звери кружком сидят вокруг него, нежно обнявшись, никто не дерется, все мирно слушают…
— Да, записал, — сказал Клинг.
— Ну вот, наш парень продолжает играть, и вдруг один леопард подкрадывается по ветке, оказывается прямо у него над головой, прыгает и съедает его живьем!
— Увидимся через полчаса, — тихо произнес Клинг и положил трубку.
— Звери потрясены! — говорил Хейвз. — Выходит лев и спрашивает леопарда: «Зачем ты это сделал? Этот парень приехал к нам из далекой Америки, забрался в самую чащу, он принес с собой свою скрипку, он играл такую волшебную музыку, что мы забыли все свои распри. Зачем совершил ты эту гнусность?» А леопард прикладывает лапу к уху и спрашивает: «Что-что?»
Взрыв хохота потряс стены участка, не смеялся один Клинг.
— Если зайдет Майк Ингерсол, — совершенно серьезно сказал он, словно собирался отправиться на смертноо опасное дело, — я буду в квартире мисс Блейер.
Они занимались любовью в сумраке спальни. Однак< на этот раз что-то не ладилось.
— Что случилось? — шепотом спросила Августа.
— Не знаю, — ответил Клинг.
— Может, я делаю что-то не так?
— Нет-нет.
— Если я…
— Нет, Августа, нет. Все…
— Тогда в чем же дело?
— Мне кажется, я немного тебя боюсь.
— Боишься?
— Да, я все время думаю, что делает такой неуклюжий парень из Риверхеда, как я, в постели с такой необыкновенно красивой девушкой?
— Ты совсем не неуклюжий, — сказала Августа и дотронулась кончиками пальцев до его губ.
— Но я почему-то чувствую себя ужасно неуклюжим.
— Но почему?
— Потому что ты так прекрасна…
— Берт, если ты снова заведешь эту пластинку, мне придется огреть тебя молотком по голове.
— Откуда ты знаешь про молоток?
— А что я знаю?
— Молоток — лучшее оружие самозащиты для женщины.
— А я и не знала.
Несколько секунд они молчали.
— Успокойся, — сказала Августа.
— Но я действительно от тебя без ума.
— Если ты хочешь, чтобы я стала уродиной, то я могу превратиться и в черта. Смотри, — сказала она и скорчила гримасу. — Ну как?
— Прекрасно, — мечтательно вздохнул Клинг.
— Так, где мой молоток? — спросила Августа и, соскользнув с кровати, голая, вышла из спальни.
Он услышал, как она копается в ящиках на кухне. Когда Августа вернулась, в руке у нее действительно был молоток.
— Тебя когда-нибудь били молотком? — спросила она, присаживаясь рядом с ним на кровати. Она скрестила в позе лотоса свои длинные, стройные ноги, выпрямила спину, приподняла подбородок и так и застыла с молотком в правой руке. *
— Нет. Многое было, но молотком еще ни разу.
— Ав тебя стреляли? -
— Да.
— Это. после того? — спросила она, показав молотком на шрам на его плече.
— Да. 5
— Больно было.
— Больно.
— Можно, я поцелую твой шрам? — и, грациозно склонившись над его телом, Августа нежно поцеловала его плечо. Затем она снова вернулась в прежнее положение.
— Ты сейчас связался с сумасшедшей маньячкой, которая лупит всех молотком по голове, — страшно заговорила она. — Еще одно слово о моей красоте, и твоим друзьям придется расследовать еще одно убийство. Ты понял?
— Понял, — ответил Клинг.
— Будем считать это необходимым вступлением к сексу, так как в следующие десять минут я собираюсь разнести здесь все в пух и прах. А если ты мне не ответишь тем же,
