— Что-то не так? — Рук находился перед ней, его дыхание пахло эспрессо.
— Эти чертовы временные рамки.
Она постучала своей ручкой по светло-серым цифровым часам, встроенным в нижнюю часть записей видеонаблюдения.
— Они показывают, что Мирик и Поченко пришли утром в 10.31.
Они поднимаются на лифте, не так ли? И возвращаются вниз в холл примерно двадцатью минутами позже.
Безусловно, это делает большой пробел в показаниях Мирика о том, что Стар не открыл им дверь.
За исключением того, что они стучали в нее все эти 20 минут.
— Спроси меня, единственное что получил Мэттью Старр это нокаут. — сказал Райли. Это было когда Поченко давал ему уроки бокса.
— Это не наша проблема, парни, — сказала Жара.
В соответствии с этим, наши два Элвиса покинули здание в 10.53, за два с половиной часа до того, как нашу жертву сбросили с балкона.
Она в отчаянии бросила на стол свою ручку.
— Таким образом, двое наших основных подозреваемых отпадают.
— Они вне закона. — добавил Очоа, смотря на его BlackBerry.
Сейчас они напиваются.
За служебной дверью Жара и Рочо наблюдали как Мирик и Поченко забирали свои вещи.
Конечно у Мирика был свой адвокат и когда он встретился взглядом с Детективом Жарой, то сделал вид что занят бумагами.
— Думаю, мне следует отменить тот ордер на обыск на предмет потертых синих джинсов в их квартирах —, сказал Рали.
— Нет, не нужно, — сказала Никки.
Я знаю, о чем говорят временные рамки, но что плохого в проверке? Детали, господа.
Ничего не случиться если мы проверим все более тщательно.
И поскольку Поченко хотел унизить ее, добавила:
— Добавьте в ордер на обыск Железного Человека еще один предмет. Большое кольцо.
Когда Очоа ушел получать ордер на обыск, она дала задание Рэйли.
— Я знаю, что это нудная работа, но я хочу что бы ты вывел на экран видео камер наблюдения с того момента как пришли те — клоуны— и до того как прошло полчаса со смерти Старра.
И пусть проигрывается на нормальной скорости, а то мы можем что-нибудь пропустить.
Рэйли ушел изучать записи.
Никки осталась, чтобы посмотреть, как Мирик, его адвокат и Поченко направляются к выходу.
Русский немного отстал от двух других, подойдя к Никки.
Ему было не по себе от униформы, поэтому он остановился на безопасном расстоянии, почти в метре от нее.
Некоторое время он стоял, осматривая ее с ног до головы, а потом прошептал:
— Расслабься, тебе бы понравилось.
Затем, пожав плечами:
—Или нет.
А потом он ушел, не оглядываясь.
Никки подождала, пока входная дверь закроется за Поченко, и только после этого вернулась к работе.
Никки вошла под навес бара — Soho House— и удивилась, о чем только думала ее подруга, заказывая столик на открытом воздухе в такую жару.
Летом в 7.30 вечера ещё слишком светло, чтобы чувствовалась прохлада, и слишком рано, чтобы веселиться, особенно в этой части 9-ой авеню.
Встречаться с кем-то в такое время было чем то запредельным. Это было слишком рано.
Лорен Пэрии, которую очевидно всё это не волновало, помахала ей из-за столика возле бассейна.
— Слишком жарко? — спросила она, когда Никки подошла.
— Нет, нормально.
После краткого дружеского объятия она добавила:
— Кто может устоять перед тем, чтобы сбросить несколько фунтов в этой парилке?
— Ну, извини.
— Я провожу весь день в морге, — сказала судмедэксперт. И стараюсь бывать в тепле так часто, как только могу.
Они заказали по коктейлю.
Никки выбрала Кампари с содовой, страстно желая чего-нибудь сухого, игристого, но, самое главное, холодного.
Ее подруга была верна себе и, как обычно, заказала Кровавую Мэри.
Когда заказ принесли, Никки заметила, что есть некоторая ирония в подобном пристрастии для следователя по убийствам.
— Почему это ты не отрываешься, Лорен? Это ведь не воскресный завтрак. Возьми один из этих Саке или Секс на пляже.
— Хэй, хочешь посмеяться над названиями напитков, ну пусть будет так. В моей профессии секс на пляже обычно заканчивается трупом под пирсом.
— За жизнь, — сказала Никки и они обе рассмеялись.
Встречи с подругой в баре раз в неделю после работы были чем-то большим, нежели просто коктейли и время, чтобы расслабиться.
Две женщины сразу поладили еще на первом вскрытии Лорен, когда она только начала работать судмедэкспертом три года назад, но их еженедельный ритуал после работы действительно подливал масла в их рабочие отношения.
Не смотря на их культурные различия — Лорен вышла из квартала для малоимущих в Сент-Луисе, а Никки выросла на Манхэттене в семье среднего класса — их связь была другого рода, как женщин, профессионально ориентирующихся в традиционно мужских сферах.
Конечно, Никки наслаждалась их редкими встречами за чашкой кофе или чая в их местном баре для копов, но она никогда не представляла себя в какой-то другой компании.
Никки и Лорен были верны своим дружеским взаимоотношениям и и чувству безопасности, которое они обеспечивали друг для друга, чтобы иметь время и место, чтобы обсудить проблемы на работе, в политике, и конечно же спустить пар и расслабиться, не снимая для этого мужиков по барам и не занимаясь вязанием.
— Не возражаешь на счет небольшого разговора? — спросила Никки.
— Эй, сестра, я провожу весь день в холоде с людьми, которые не особо разговорчивы, так что, что бы это ни было, выкладывай.
Жара хотела обсудить дело Мэтью Старра. Она рассказала Лорен, что теперь поняла, как жертва получила эти синяки на туловище.
Она со скоростью пули упомянула о своей встречи с Мириком и Поченко, в заключении добавив, что не сомневается в том, как букмекер на пару с громилой промотивировали застройщика, помогая ему расставить приоритеты, в выплате его игорного долга.
Со знанием дела она добавила, что благодаря адвокатам и оппозиционерам: Удача это дело случая.
Она хотела знать, могла ли Лорен вспомнить еще какие-нибудь отпечатки, которые можно было бы истолковать как отдельный случай чрезмерной работы русского?
Лорен была удивлена.
Она так же хорошо помнила каждое вскрытие, как Тайгер Вудс помнил свои удары и удары соперников в турнирах по гольфу.
Она сказала, что там было только два значительных индикатора.
Во-первых, пара ушибов уникальной формы на спине убитого, в точности соответствующие полированной латунной ручке французской двери, ведущей на балкон, об которую, возможно, его сильно толкнули.
Жаре это напомнило осмотр Рочо балкона на месте преступления и каменную крошку под тем местом, где дверная ручка врезалась в стену.
И, во-вторых, у Старра были следы от захвата на обоих предплечьях.
Судмедэксперт обняла себя руками.
— Я думаю, этого было недостаточно для борьбы, — сказала Лорен.
— Тот, кто сделал это, схватил жертву, сильно ударил ее об эти двери, а затем выкинул на улицу.
Я осмотрела ноги и лодыжки внимательно и я уверена, что мистер Старр даже не коснулся перил, когда он их перелетал.
— И никаких других повреждений или порезов, ни следов обороны или других признаков?
Лорен покачала головой.
— Ну, хотя бы одна зацепка. Черт с ним, девочка, несоответствие и странности — лучше друзья детектива.
— Я подробно изучила эти синяки от ударов и ты знаешь, что возможно они были с отпечатками от кольца? Но был один, который был похож на остальные, но без такого отпечатка.
— Может быть, он снял его.
В процессе избиения?
Никки сделала долгий глоток, почувствовав пузырьки, щекочущие ее язык и пристально вглядываясь в пластиковое ограждение напротив нее на улице семью этажами ниже.
Она не знала, что могла значить информация Лорен, но она достала свой блокнот и записала:
— Один удар без кольца.
Они заказали аранчини и тарелку оливок. К тому времени как им принесли заказ, они уже сменили тему разговора. Обсуждали осенний семинар в Колумбии, на котором будет преподавать Лорен; её таксу, которую выбрали для рекламы собачьего корма, когда Лорен взяла её на собачьи бега на прошлой неделе; а также недельный отпуск Никки в конце августа, который она подумывала провести в Исландии и хотела узнать, не захочет ли Лорен составить ей компанию.
— Звучит прохладно, — сказала она.
Но также она сказала, что подумает об этом.
Мобильный Никки завибрировал и она посмотрела, кто звонит.
— Что случилось, Детектив? — спросила Лаура, — ты планируешь дислоцироваться или что-то вроде того? Может спустишься вниз по фасаду на веревке и начнешь активные действия?
— Рук, — только сказала она, сжав телефон.
— Ответь. Я не возражаю.
— Это Рук, — повторила она так, словно это все объясняло.
