— В самый разгар бури, — сказал Дарел, — я сидел на телефоне — по пятницам я дежурю на коммутаторе — и принял один весьма любопытный звонок. Полагаю, вас он заинтересует. Я страшно боялся, так как мою двоюродную сестру убило молнией, когда она разговаривала по телефону.
— Я читал о таком, — подтвердил Каллен. На самом деле ему читала об этом его помешанная на компьютерах дочь.
— Потом мне в голову пришла мысль о том, — продолжал Дарел, — что, может быть, меня не убьет, раз моя двоюродная сестра погибла. Она жила в Джорджии, но мы находились в близких семейных отношениях. Вы понимаете, о чем я говорю?
Циммерман ответил:
— Вы хотите сказать, что молния не бьет дважды в одно и то же место?
— Именно, — согласился Дарел.
— Одного раза, как правило, достаточно, — Каллен поднял вверх руку. — Я не имел намерений шутить по поводу смерти вашей кузины.
Дарел покачал головой:
— Это абсолютно верно. Одного раза обычно бывает достаточно.
— Расскажите об этом звонке, Дарел, — попросил Циммерман.
Каллен посмотрел на Циммермана и благодарно кивнул ему. Ему не нравилось быть занудой-полицейским, который все время говорит осведомителям, свидетелям и кому-либо о том, чтобы они не теряли времени понапрасну и переходили к сути дела. Хорошо, что Циммерман догадался сказать это Дарелу. Это означает, что его напарник эволюционирует, превращаясь из головастика в лягушку.
Обрадованный просьбой, Дарел рассказал:
— Звонок поступил от абонента, номера которого нет в телефонной книге. Звонила женщина. Я думаю, что молодая и белая. Она сообщила, что видела, как между семью и семью тридцатью вечера из дома номер 119 вышла женщина — рост около пяти футов, восьми дюймов, одета в длинный плащ светло-коричневого цвета, коричневую шляпку с мягкими полями, под которую убраны волосы, белые штаны, голубые спортивные туфли. Как известно, именно в это время грохнули комиссара полиции, — на этот раз должен был извиниться Дарел Дин: — Не обижайтесь, сержант, я знаю, что вы с ним выросли на одной улице.
Каллен не любил, когда его называли сержантом. Он чувствовал себя при этом седым и толстым, в то время как на самом деле он только еще начал седеть и толстеть.
— Итак, эта предполагаемая свидетельница не смогла определить возраст женщины, ее расу и цвет волос, потому что они находились под шляпой.
— Правильно.
— Но она уверена, что это женщина?
— Она в этом не сомневается.
— А насчет роста и цвета шляпки абонент сообщила вам сама или вы выудили из нее эту информацию?
— Она сообщила мне об этом так, как будто только и занимается тем, что поставляет подобного рода информацию полиции. Мне не следует напоминать вам, джентльмены, что обычно люди не обращают внимания на такие детали.
— Свидетельница сказала вам о том, где сама находилась в этот момент, Дарел? — спросил Циммерман. — Была ли она на улице или в каком-то другом доме по соседству?
— Женщина ничего не сказала мне об этом. Все, что она сообщила мне, я передал вам, практически ее же словами.
— А потом она повесила трубку? — спросил Каллен.
— Да, — ответил Дарел. — Я знаю, что вы, джентльмены, полагаете, будто нам не удалось установить, откуда она звонила. И вы были бы правы, но, на счастье, телефонная компания установила на нашем участке специальную аппаратуру.
— Что это за аппаратура? — спросил Циммерман, и Каллен вновь был благодарен своему напарнику, ибо он не хотел постоянно задавать вопросы собеседнику и наводить его на нужные ответы.
— Ну, что-то вроде автоответчика. Когда раздается звонок, на дисплее воспроизводится номер абонента. Это устройство для тех, кто не желал бы разговаривать с людьми, у которых они взяли в долг деньги, или вообще с какими-то неприятными им людьми. Увидя нежелательный номер, они могут не снимать трубку или включить автоответчик. Кроме того, этот аппарат можно запрограммировать так, чтобы он блокировал телефонные звонки. Он может блокировать одновременно до шести звонков. И еще одно: если вы уже разговариваете с кем-то по телефону, этот аппарат автоматически записывает все номера звонящих вам в это время людей на полчаса и автоматически набирает последний номер, по которому вам следует позвонить. Вот такая это замечательная машина. Я думаю приобрести такую для личного пользования, как только она появится в продаже. Представитель телефонной компании, который устанавливал этот аппарат в полицейском участке, сказал, что для полицейских может быть скидка на покупку этого замечательного устройства.
Каллен не перебивал Дина, потому что знал: Циммерман все равно заставит его рассказать об этом во всех деталях раньше или позже.
Обычно полицейские хранят в ящиках своих столов журналы «Плейбой» или «Пентхауз», Циммерман же держал в своем столе каталоги различных фирм. И он читал их. Он знал все о «саабах», «Блаупункте», «Айве», «Сони», о новейших телефонах фирмы «Метро» и сигнальной системе для автомобилей «Найт-Хок-2», о карманном ксероксе «Копи-Джек-96», ручках «Лейми», о новинках фирмы «Порше», бритве на батарейках и с платиновыми ножами «Браун», алюминиевом калькуляторе «Бекер», кофеварках фирмы «Круп», кофейных машинах «Европиколла», настольных лампах «Йяфа», утюгах «Корби», телевизорах «Панасоник», горном велосипеде «Стамп-Джампер» и о многих других вещах.
— Итак, откуда же она звонила, Дарел? — спросил Каллен.
— Из телефонного автомата номер 70 на Лекс-авеню.
— Вы отправили туда полицейскую машину, но там никого не оказалось, верно?
— Это два сдвоенных автомата на улице, а не телефонная будка как таковая. У нас ушло десять минут на то, чтобы освободить телефонную линию. На Восемьдесят первой улице и Второй авеню произошел обрыв провода из-за этой грозы. Когда линия освободилась, я воспользовался автоматическим устройством, чтобы позвонить в этот автомат, на случай, если кто-то поднимет трубку и опишет нам звонившую перед этим женщину. Но никто не ответил. Прибывшие к автомату полицейские, обнаружили там какого-то латиноамериканца. Капитан сказал им, чтобы они спросили у него, не видел ли он звонящую женщину.
— Какие еще меры предпринял капитан?
— Он велел мне позвонить Уолшу.
— Вы позвонили?
— Мне не сразу удалось найти его. Сначала я позвонил в департамент, забыв о том, что Уолш должен быть на похоронах комиссара полиции. Наконец я обнаружил его в машине, — голос Дарела стал менее уверенным, так же, как и его манеры: он понимал, что выходит на весьма опасную тропу, где может решиться его судьба. — Я не слышал, о чем говорили капитан с Уолшем.
— Но у вас есть какие-то предположения? — спросил Каллен.
— Ну…
— Говорите, Дарел, — настаивал Циммерман.
— Уолш…
Они ждали, что он им скажет.
— Уолш сказал капитану, что им ясно, кто убил комиссара полиции. Это сделал Том Вэлинтайн. Поэтому не стоит терять время на поиски позвонившей по телефону женщины. Он напомнил капитану, что криминалисты и сотрудники отдела по расследованию убийств, а также его личная команда искали свидетелей в районе, где произошло преступление, но им удалось найти только одного привратника, который видел, как Вэлинтайн входил в дом номер 119.
Каллен встал и потянулся. Он подошел к ограде парка «Эспланаде». Взялся за решетку и сделал несколько отжиманий. Прямо над своей головой он увидел месяц, которого не замечал раньше. Месяц потел, как и он, как все люди в этом городе, как весь этот город. Он отошел от ограды, потряс головой, чтобы прочистить мозги, и вновь сел на скамейку.
— Вам звонят гражданские лица по этому номеру, Дарел?
— Я дежурю на коммутаторе только по пятницам.
— Я понимаю.
— Обычно звонят из департамента полиции, из прокуратуры. Иногда звонят из ФБР. Мне звонил сам Рудольф Гиулиани. Звонят гражданские служащие из отдела кадров. Иногда звонит приятель капитана. Забавный тип.
Каллен и Циммерман улыбнулись.
Воцарилось долгое молчание. Часы показывали 00.37.57… 58… 59.
Циммерман чуть подался вперед, сидя на своей скамейке, опустив локти на колени.
— В департаменте полиции, в прокуратуре, в ФБР известно, что все звонки по номеру девять-одиннадцать записываются и голос любого звонящего может быть установлен, по этому голосу могут найти его обладателя.
Каллен кивнул.
Дарел подтвердил:
— Так оно и есть.
— Ничего не стоит установить сотрудника Департамента, прокуратуры или ФБР, — сказал Циммерман.
Каллен кивнул.
Дарел согласился:
— Правильно.
— Служащие департамента, прокуратуры или ФБР, возможно, знают о специальной аппаратуре, устанавливающей номер абонента, и, если бы они захотели позвонить в полицейский участок, то воспользовались бы телефоном-автоматом, — предположил Циммерман.
