– Вы мне напомнили один забавный случай, – улыбнулся Крячко. – Приходит как-то пациент к доктору и говорит: «Доктор, я очень много говорю, но почему-то все говорят, что я молчу. Вот был недавно у друга на свадьбе. Все пьют водку. Я произносил тост за тостом минут по пять, а все говорят, что я нагло, молча, глушил рюмку за рюмкой, а я ведь говорил, а меня никто не слышал. Помогите доктор!..» Врач поднимает голову от бумаг и произносит: «Ну и долго мы молчать будем?»
Павлов недоуменно посмотрел на Крячко. Сыщик не отводил взгляда, даже не пытаясь скрыть улыбку. Несколько секунд напряженное молчание продолжалось, а затем Станислав произнес:
– Не смешно? Значит, случай тяжелый. Можно сказать, клинический, – Крячко протянул Павлову фотографию Олеси, не сводя с него глаз. – Вы были знакомы с этой девушкой?
– Почему «был»? – удивленно спросил бизнесмен, мельком посмотрев на снимок. – Мы с Олесей и сейчас очень близко знакомы…
– Были знакомы! – с нажимом произнес полковник, внимательно наблюдая за реакцией Павлова. – Олесю Геращенко убили пять дней назад…
Бизнесмен дернулся, словно от сильной оплеухи, непонимающе глядя в лицо Крячко, словно ожидая, что тот скажет, что это шутка. Затем он посмотрел на фотографию, снова перевел взгляд на Станислава и нерешительно произнес:
– Если вы считаете это хорошей шуткой…
– Да, конечно! А я тебе дежурный клоун, – перейдя на «ты», перебил его Крячко и выложил на стол ордер на обыск. – А сейчас предупреди своих сотрудников, чтобы собрались в коридоре и не мешали работе следственной группы. Сам будешь ходить рядом с понятыми. И советую тебе рта не раскрывать. Говорить я с тобой буду позже!
– Я не понимаю, что все это означает, – растерянно произнес Павлов. Станислав его снова перебил.
– Если действительно не понимаешь, то тебе повезло, – жестко проговорил он. – А если понимаешь и прикидываешься дурачком, то тогда тебе остается только посочувствовать! Так ты сам выведешь своих сотрудников или мне пригласить на помощь наряд? Папа, мальчик, тебе здесь не поможет.
– Что вы так все любите мне отцом в нос тыкать? – похоже, Павлов взял себя в руки. – Никогда у него помощи не просил и не буду. Все, что здесь есть, нажито только моим трудом. И только мне отвечать за то, что здесь происходит!
– Ну да, конечно, – усмехнулся Крячко. – А Моисей прятал в пустыне евреев сорок лет без помощи божьей! Так мы вместе идем сообщать сотрудникам пренеприятнейшее известие об обыске? Или мне сделать это самому?
– Пойдемте, – пожал плечами Павлов. – Только я все равно не пойму, к чему все это и что вы тут хотите найти.
– Ничего, Николай Николаевич, тебе недолго томиться в неведении, – усмехнулся Станислав и указал бизнесмену на дверь, пропуская его перед собой. – Только после вас, сударь!..
Известие об обыске сотрудники фирмы Павлова встретили с недоумением. На лицах каждого из них читалось абсолютное непонимание происходящего. Насколько удалось заметить Станиславу, ни у одного из присутствующих лицо не выражало скрытного злорадного ликования, какое обычно бывает у подчиненных при известии о неприятностях у начальства. Казалось, сотрудники искренне любят своего директора и считают обыск произволом властей.
Эксперты разошлись по комнатам и принялись за работу. Долгое время обыск в офисе Павлова, проводимый со всей тщательностью, ничего не давал. Не было ни одного следа присутствия здесь девушек, ни одного намека на орудие убийства.
Единственным фактом, который подходил, пусть и косвенно, под теорию Крячко, оказалось наличие в офисе скотча голландского производства. На вопрос Станислава о том, почему фирма пользуется именно такой клейкой лентой, никто внятно ответить не смог. «Его качество нас устраивает», – было единственным ответом.
Так продолжалось довольно долго. До тех пор, пока не приступили к обыску кабинета Павлова. Крячко оставил его напоследок, справедливо полагая, что если и удастся что-то найти, то это «что-то» будет иметь место быть в кабинете директора.
– Господин полковник, посмотрите, пожалуйста, – подозвал к себе Крячко один из экспертов, осматривавший пространство под шкафами.
Крячко нагнулся и тут же позвал к себе понятых. Под одним из шкафов, заставленных различного рода литературой, в дальнем углу лежали молодежные очки в толстой пластмассовой оправе.
Одно из двух почти прозрачных желтых стекол было раздавлено, сохранив в оправе лишь несколько маленьких осколков. А второе было абсолютно целым. Фрагментов раздавленного стекла не было видно нигде.
– Николай Николаевич, вам знаком этот предмет? – поинтересовался Станислав. Павлов протянул руку, пытаясь взять очки.
– Э-э, нет! – Крячко остановил его. – Будете потом говорить, что мы вам их насильно в руку засунули. Так знаком, или нет?
– Возможно, – пожал плечами Павлов. – У Олеси были точно такие же. Может, и эти самые. Она могла их забыть во время одного из последних визитов. А потом их кто-нибудь случайно раздавил.
– А когда произошел этот визит, не помните? – вкрадчиво поинтересовался Станислав.
– Если вас интересует последний, – раздраженно ответил бизнесмен, – то Олеся приходила ко мне шесть дней назад. Потом мы на полдня уехали на дачу. Но еще раз повторяю, если это Олесины очки, то я не представляю, когда она могла их забыть!
– А в последний свой визит она была в этих очках? – Крячко решил не давать парню ни малейшего шанса.
– Не знаю, – несколько замялся Павлов. – Кажется, нет. Но я не уверен. И вообще, объясните, что тут происходит?! Вы что, меня подозреваете?
– Николай Николаевич, – голос Крячко прозвучал вкрадчиво. – Я, кажется, предупреждал вас о том, чтобы вы не спешили с высказываниями. Пока вам предстоит только отвечать на вопросы. Заявления для прессы будете делать позже!
Больше обыск в офисе ничего не принес. Пока составлялся протокол, Павлов спросил у Станислава, могут ли сотрудники приступить к работе или их следует отпустить по домам? Крячко усмехнулся.
– А это уже на ваше усмотрение, Николай Николаевич, – раздельно проговорил полковник. – Могу сказать лишь одно: вы сегодня сюда не вернетесь.
– Это еще почему? – возмутился бизнесмен.
– Я бы мог, конечно, не отвечать на ваш вопрос, – продолжал саркастически Станислав, – но не буду мучить вас неизвестностью. У меня ордера еще на два обыска. У вас дома и на даче. Затем, что бы мы там ни нашли, вы проедете со мной для снятия показаний. Пока свидетельских. Но все может измениться. В общем, даже если у вас останется время появиться здесь до конца рабочего дня, то не думаю, что будет еще желание поработать.
– Даже так? – с горечью в голосе спросил Павлов и повернулся к сотрудникам. – Ребята, все свободны. Сегодня объявляю выходной. А завтра все выходят в обычное время.
Служащие загалдели, но бизнесмен остановил их вопросы одним жестом руки. Он успокоил людей, сказав, что ничего страшного не происходит. А затем настоятельным тоном еще раз объявил, что все свободны.
– Довольны? – обернулся Павлов к Станиславу.
– А мне какая разница? – пожал плечами Крячко. – Отпустили вы их домой, и слава богу. Оставили бы работать, тоже беды большой не случилось бы. Я здесь закончил. А распоряжаться рабочим днем собственных сотрудников – это ваше право. Вы пока еще здесь хозяин.
– Что значит «пока»? – резко спросил бизнесмен.
– А то и значит, что я пока ни в чем еще не уверен! – с нажимом произнес Станислав. – Вам все ясно?
Павлов в ответ лишь оскорбленно хмыкнул.
До собственной дачи бизнесмен ехал в «Мерседесе» Крячко. Увидев личный транспорт полковника, Павлов попытался что-то съязвить по поводу низкого уровня жизни работников российской милиции, но Станислав резко осадил его. И до самой дачи они не произнесли ни слова.
Посмотреть, что случилось, к загородному дому Павлова сбежалась почти половина Новобутакова. В основном это были старушки-пенсионерки, которые и на пенсию-то выходят только для того, чтобы целыми днями возиться в огороде и рассуждать о единении с природой. Отбери у них их убогие садовые участки, и они, наверное, и с работы бы никогда не ушли. Трудились бы до самой гробовой доски.
Вчерашний визит Крячко в Новобутаково и так произвел среди дачников переполох. О том, что по округе ходил милиционер и расспрашивал о красивой подружке «этого буржуя Павлова», говорить могли целых три дня.
Когда же вечером услышали объявление о том, что милиция просит откликнуться тех людей, кто знает Олесю, пересуды утроились. Сегодня они получили новую пищу – визит на дачу к Павлову целой оравы милиционеров. Впрочем, сам бизнесмен на собравшуюся вокруг толпу внимания не обращал.
«Неудивительно, что тебя тут не любят, парень!» – подумал Крячко, но вслух этого не сказал. Он лишь пригласил бизнесмена пройти во двор дачи.
– Ладно, хватит ломать комедию, – резко остановился Павлов, едва прошел за ворота. – Я никуда дальше не пойду, дверь вам не открою и вообще не скажу ни слова без адвоката, если вы сейчас же не объясните мне, в чем меня обвиняют.
