— Да, этот стук обойдется мне дорого, — саркастически заметил Джанни, — Что же было дальше?
Сделав короткую паузу, Марина заговорила еще быстрее, возбуждаясь от собственного рассказа.
— Я выскочила на улицу и тут же поехала на квартиру Перелли. Там перевернула все вверх дном и нашла, наконец, то, что искала — фотографии, а в одном из ящиков письменного стола обнаружила тайник, в котором была синяя папка с какими-то странными записями, фамилиями, адресами, цифрами. Я даже глазам своим не поверила: ведь это были секретные документы мафии. Но настоящую цену их я поняла потом, когда Кохан… Впрочем, об этом позже. А в ту ночь, вернувшись домой, я переоделась в другое платье, точно такое же, как то, на котором остались пятнышки крови Перелли, и одетой легла в постель. Но уснуть не могла — думала о том, что делать с документами, и вдруг вспомнила Кохана, о котором когда-то рассказал мне этот болтун Саркис, и решила продать бумаги американцу. Поэтому утром ты пришел совсем некстати.
— …и ты отправила меня на квартиру Перелли, где я приятно провел время, — усмехнулся Джанни и помрачнел, на что Марина не обратила никакого внимания.
— …Потом я позвонила Кохану и предложила купить у меня бумаги Перелли, но он, видимо, испугался подвоха и ответил, что не понимает, о чем идет речь. Я очень расстроилась, а тут неожиданно мне позвонил Джелли Ролл. Конечно, ему и в голову не могло прийти, что Перелли убила я. Он только знал, что тот шантажировал меня, и теперь сам захотел довести это дело до конца. Когда я согласилась встретиться с ним в квартире Перелли, определенного плана у меня не было — просто я знала, что он очень опасен. Но мой пистолет был у тебя, а чтобы незаметно взять отцовский, надо было выманить из дома Клодину — я попросила Масиаса позвонить ей от имени Саркиса и назначить свидание. Итак, забрав пистолет, я доехала с Джерри до университета, но вместо лекции побежала на квартиру Перелли.
— …Когда Масиас вошел и увидел беспорядок в комнате, он сразу почувствовал неладное и двинулся на меня, как бык, а увидев пистолет, совсем взбесился. Каким-то чудом я успела выстрелить, но он ухватился за пистолет и грохнулся вместе с ним на пол… Ты не представляешь себе, какая это тяжелая туша, его будто гвоздями прибили к полу. Я так ж не смогла перевернуть его, к тому же торопилась в университет к концу лекции, поэтому пистолет отца остался под мертвым телом.
Марина остановилась и перевела дух. В ее блестящих глазах Джанни увидел такое вдохновенное выражение, что ему сделалось не по себе, и он вздрогнул.
— …А ты глуп, Джанни. Ведь я дважды себя выдала. Не понимаешь? Узнав, что те фотографии были мои, а не Клодины, ты даже не обратил внимания на то, что я посылала тебя искать конверт с инициалами «К. Н. Б.», которого вообще не существовало. А второй раз, когда ты мне сказал по телефону, что тебя застали в квартире Перелли, я испугалась и инстинктивно спросила: «Джелли Ролл?» Разве это не показалось тебе странным, ведь в газетах писали, что Масиаса в то время держали в полиции?..
Она тряхнула головой и вытерла лоб тыльной стороной руки, в которой держала пистолет.
— …Неожиданностью для меня было только мое похищение. Конечно, я поняла сразу, что это дело рук Кохана. Если бы ты не подоспел тогда… — Что-то похожее на благодарность послышалось в голосе Марины, но скорее всего это ему показалось, потому что она тут же снова задала вопрос, который не давал ей покоя:
— Это правда, что Саркис ничего не сказал?
— Правда, — ответил Джанни. — Кроме того, произошли события, которые отвлекли внимание полиции: убийство двух гангстеров.
— Кто их убил?
— Наверное, Брюни. Он думал, что смерть Перелли и пропажа документов связаны с появлением Кохана.
Марина хотела что-то сказать, но Джанни прервал ее на полуслове:
— Теперь послушай. Рано или поздно полиция выйдет на тебя — заговорит Саркис, или найдут то самое голубое платье, или еще что-нибудь. И ты отлично понимаешь это. Поэтому очередными жертвами ты выбрала меня и Джерри. Все станет проще, когда нас не будет в живых: Джерри организовал трюк с фотографиями, мы с Джерри были знакомы — недаром ты посылала меня на встречу с ним, зная, что он под наблюдением… Мои отпечатки на руле твоей машины, машина брошена возле моего дома, я послал фотографии в полицию. И записка отпечатана на моей машинке.
— И конверт тоже, — вставила Марина. — Ведь я взяла его в твоем ящике. Мне пришлось только выйти, чтобы купить марку и отправить письмо.
— Значит, у тебя давно созрел этот план?
Оба одновременно посмотрели на диван и на цепочку красных пятен на полу.
— Да, — спокойно произнесла она. — Бедняга Джерри… Он ни о чем не догадывался.
— Да, бедный Джерри.
Марина опустила глаза, не выдержав его взгляда.
— С ним было легко. С тобой — другое дело. Ох, Джанни, зачем ты пришел?
— Потому что я люблю тебя.
Марина уставилась на него в замешательстве и даже поднялась с кресла.
— Нет, не развратную, жестокую и жадную девицу, какая ты есть на самом деле, а ту часть твоего существа, которая принадлежала мне, была создана для меня. Но тебе этого не понять.
— Мне было хорошо с тобой, — задумчиво сказала девушка.
— Хватит об этом. Тебе все равно не понять. И какая разница, почему я пришел. Я здесь, и ты можешь спастись.
— Но зачем тебе это: чтобы я спаслась?
— Только не ради тебя, а ради меня самого. Я возьму с собой то, что люблю. И никто у меня этого не отберет. — «Неправда, — подумал он вдруг. — Ты должен спасти ее. Должен».
Кроме него обо всем знает только Вальтер, но он будет молчать, он не сделает его смерть глупой и ненужной… А что касается полиции, она найдет письменное признание и другие доказательства… Но надо предупредить ее о письме, которое лежит в кармане, иначе она может наделать ошибок. Она…
Он поднес руку к груди и полез в карман. В этот момент Марина выстрелила.
Он увидел слабую вспышку на кончике пистолетного ствола и почувствовал удар в грудь, совсем не сильный, вроде укола. В ушах зазвенело, очертания предметов начали искажаться в его глазах. Потом услышал далекий, уже потусторонний голос Марины, но слов не разобрал. Время превратилось в мокрый клубок, прилипший к пальцам.
Джанни медленно шагнул вперед, в мягкую болезненную пустоту. «Надо предупредить ее», — произнес чей-то голос в засыпающем мозгу. О чем предупредить? Он уже не вспомнил. «Люблю тебя», — подумалось ему снова. «Возьму тебя с собой… Быстро… надо успеть… О, боже», — он открыл рот, но вместо слов потекла кровь. Полный рот густой и липкой крови. Он попытался вздохнуть, но воздух заклокотал в гортани, не опускаясь в легкие. Белый туман взорвался белым фейерверком, который ослепил его, а тело безнадежно потянулось к свету и воздуху. Потом наступил покой, ужасный покой. И тишина. Сведенные судорогой руки раскинулись в стороны, как для полета, по подбородку потекла красная струйка.
Марина прижала ладонь к пылающему лбу и обвела глазами комнату. Голова ее слегка кружилась, к горлу подступала тошнота. «Нельзя терять ни минуты», — подумала она. — «Пока все в порядке, но надо торопиться. Выстрел могли услышать. Даже если сразу не поймут, где стреляли, надо торопиться».
Она сняла телефонную трубку и набрала номер. Сдавленным голосом выдохнула:
— Это Марина Бургер.
— Что?! Где вы находитесь? — ответил встревоженный голос.
Она быстро назвала адрес.
— Скорее, прошу вас, скорее… — и бросила трубку. Потом выдернула шнур и с силой отшвырнула аппарат: он ударился о стену и раскололся.
Сняла браслеты, которые уже два дня туго сжимали ее запястья: на золотистой коже четко проступали две бледные полоски. «Все в порядке, — подумала она, — мелочи — это самое важное». Быстрым движением она разорвала кофту от воротника до пояса, вцепилась рукой в обнаженное плечо и сжала его с такой силой, что глаза ее наполнились слезами, а из-под острых ногтей потекла теплая кровь. Надо торопиться… Она прошла через всю комнату и заглянула в спальню. Труп Джерри лежал в том же положении, как она его оставила: с вытянутыми вперед руками и запрокинутой головой. О, боже, как она устала, перетаскивая его с дивана… На кровати были разбросаны бумаги, хранящие тайну наркобизнеса. Она закрыла дверь, вернулась в комнату и подняла пистолет. Бедный Джанни… Милый и нежный, непохожий на остальных. «Но я должна была сделать это», — произнесла она вслух. — «Или он, или я».
«Когда все кончится, уеду к морю. Как летняя бабочка», — усмехнулась она: так называл ее Джанни. Но почему все-таки он пришел? Не может быть, чтобы он все знал до того, как вернуться: не настолько же он глуп… «Я люблю тебя».
