– Не понимаю, – медленно произнес Бардин и переломил пополам карандаш, который держал в руках. – Бред какой-то. Дурдом.
– Да, если дело дойдет до суда, вам останется только одна линия – имитировать сильнейшее душевное потрясение, реактивный психоз, состояние аффекта, временное помрачение сознания… Правда, в этом случае придется за все отдуваться вашим сотрудникам – тем, кому вы отдавали приказания.
– Так… – медленно проговорил Бардин и, с удивлением посмотрев на обломки карандаша в своих руках, выбросил их в корзину. – Я вижу, вы не блефуете. У вас есть какие-то доказательства? Но о чем речь?
– Да уж, доказательства хоть куда! – подтвердил Гуров. – И вы прекрасно понимаете, о чем идет речь. Речь идет о похищении человека.
У Бардина опять дернулась щека.
– Я говорю о Вельяминове, которого ваши люди похитили, заперли в подвале и несколько дней избивали. О том, что они к тому же угнали его машину и скрывались от милиции, я уже и не упоминаю. На фоне остального это семечки.
– И зачем они это сделали, как вы думаете? – осторожно спросил Бардин, исподлобья взглядывая на Гурова.
– Так же, как и вы, – сказал тот. – Поэтому давайте не будем темнить, а раскроем наконец карты. Ваша дочь похищена? За нее требуют выкуп?
Молчание банкира казалось бесконечным. Он просто сидел, не двигаясь, и неотрывно смотрел на Гурова. Впервые Гуров обратил внимание на то, что Бардин уже далеко не молод и лицо его покрыто морщинами, а виски умело закрашенной сединой. И еще Гуров заметил, что в этот момент в глазах у Бардина погасли огоньки. Он весь поник и сгорбился.
– Да, они требуют за нее выкуп, – наконец сказал Бардин надтреснутым мертвым голосом. – Очень большой выкуп. Пять миллионов «зеленых». Но я не мальчишка. У меня есть сердце, но я знаю жизнь и людей и не строю иллюзий. Лариса, конечно, уже мертва. Я в этом нисколько не сомневаюсь. Эти ублюдки не станут держать ее живой – для них это слишком опасно и хлопотно. Сейчас все просто дурят друг друга. Они мне шлют послания, вы ищете следы, а я нанимаю водолазов, чтобы убедить вас, что ничего не знаю ни о каком похищении. Целый спектакль! Сейчас же позвоню помощнику, чтобы расплатился с водолазами… А то, что вы говорите насчет Вельяминова, меня нисколько не волнует. Этого ублюдка я с удовольствием задушил бы собственными руками и не испытывал бы ни малейших угрызений совести. Признаюсь вам в этом откровенно. Это он подставил мою дочь. Он помалкивает, потому что знает, чем для него грозит правда, но потихоньку сдает своих дружков. А когда он сдаст их всех…
– Владимир Дмитриевич! Вы упускаете из виду, что Вельяминов уже не в ваших руках. К счастью, разумеется, потому что о грозящей вам ответственности я уже упоминал…
– Я не боюсь никакой ответственности, – заявил Бардин. – О чем идет речь? Я никого не похищал. Это у меня похитили дочь. Для адвоката такая ситуация – лучше не придумаешь. Есть на чем вышибить слезу. А Вельяминова я даже и в глаза не видел. Знал, что дочь с ним встречается, но не более того… Скажу вам по секрету, я предупредил ее телохранителей, чтобы они с этого типа глаз не спускали. Если бы он попытался переступить некоторые границы – ему попросту переломали бы кости. Так что, по сути дела, этот мерзавец был для Ларисы чем-то вроде мебели…
– Не уверен, – заметил Гуров. – Насчет мебели не уверен. И потом, вы ограничили его в одном, а он наверстал упущенное в другом. Однако не стоит об этом – все это пройденный этап. Вельяминова мы освободили и тут же арестовали, разумеется. Задержаны также и двое ваших людей, которые присматривали за аптечным складом. Но об этом пока тоже не стоит – с вами разбираться будем потом. Но, учитывая, что у вас еще погиб Стариков, потери вы несете ощутимые, Владимир Дмитриевич! А результаты не очень. Не пора ли повернуться лицом к родной милиции? Собственно, я уже не спрашиваю – просто констатирую факт. Больше заниматься самодеятельностью я вам не позволю. Давайте теперь сотрудничать. Только так мы сможем выйти на похитителей.
– Кажется, у меня уже нет выбора, – без особого удовольствия сказал Бардин. – Вы приперли меня к стенке. Даже если я пошлю вас сейчас подальше, вы же не дадите мне и пальцем пошевелить. Только что касается ваших планов со мной разобраться – тут вам ничего не выгорит, не надейтесь. Моего причастия к похищению этого ублюдка вы не докажете. Никаких приказов на этот счет я не отдавал, людей, которых вы взяли, в глаза не видел, и тот аптечный склад мне не принадлежит.
– Ладно-ладно, – досадливо поморщился Гуров. – Я же сказал – это дело будущего. Не будем отвлекаться. Рассказывайте, что от вас требуют.
Бардин будто наткнулся с разбегу на препятствие, непонимающим взглядом посмотрел на Гурова, а потом сжал кулаки и хрипло сказал:
– Они позвонили мне уже на следующий день и предупредили, чтобы я внимательно просматривал служебную почту. Письмо с нарисованным кроликом на конверте предназначается лично мне. О похищении еще не было сказано ни слова, но этот наглый голос и общий тон разговора насторожили меня. Я был на пределе, хотя старался не показывать своей слабости. Когда в твоих руках такой огромный финансовый механизм, ты не имеешь права быть слабым.
– Письмо пришло? – спросил Гуров. – Оно у вас?
– Письмо пришло в тот же день, – подтвердил Бардин. – Знаете, эти мрази решили еще и поглумиться. Впрочем, чего ждать от ненормальных? Они нарисовали на конверте кролика – как в журнале «Плейбой», видели, наверное? Текст был написан печатными буквами от руки… Впрочем, вы можете сами убедиться.
Он открыл сейф за своей спиной и достал оттуда тонкую пачку писем в длинных белых конвертах без обратного адреса. На каждом конверте розовым фломастером был нарисован игривый кролик с блудливыми раскосыми глазами. Изображение было исполнено легкими уверенными штрихами – рисовал человек, явно не лишенный таланта.
– У меня в службе безопасности есть специалисты, – добавил Бардин. – Они снимали с этих бумажек отпечатки пальцев. Бесполезно. Отпечатки все разные. Мне сказали, что они женские и принадлежат, скорее всего, работникам почты. Бандиты, судя по всему, действовали в перчатках.
– Отпечатки пальцев-то вам зачем? – удивился Гуров.
– У меня есть знакомые в вашем ведомстве, – усмехнулся Бардин. – Им не составило бы труда проверить отпечатки в базе данных. Если бы я знал, кому они принадлежат…
– Собственного говоря, я знаю, кому они могли бы принадлежать, – заметил Гуров. – Нам известно, кто составлял костяк банды. Но это пока ничего нам не дало. Кстати, Вельяминов тоже знал этих людей, но ничего вам не сказал. Вот такие дела.
Гуров просмотрел письма. Они отличались лаконичностью и конкретностью, но не отличались разнообразием. Первое гласило: «Тебе дочь – нам 5 000 000. Готовь капусту. В ментовку не ходи – сделка сорвется». В последнем было сказано: «Твоя дочь надеется, что бабки ты собрал. Жди указаний».
Гуров поднял глаза на Бардина:
– Указания еще не поступали?
– Пока нет, – сказал Бардин. – Был, правда, еще один звонок после первого письма. Мне сказали, что меченые купюры будут означать смерть Ларисы. Но меня это уже не волновало. Я вообще не собирался готовить никаких купюр. Я не верю, что Лариса жива, – это я уже говорил.
– Что же вы предполагали делать?
– Мои люди пытались выйти на их след. Одного мы даже прихватили, но тут вмешались вы, и все пошло прахом. Но, в конце концов, у меня всегда оставался шанс – я собирался разделаться с ними при передаче денег.
– А если Лариса все-таки жива? – в упор спросил Гуров.
Бардин не произнес ни одного слова – только лицо его сделалось каменным.
– Значит, наличных у вас под рукой нет, – констатировал Гуров после короткой паузы. – Это нехорошо, Владимир Дмитриевич! Кто знает, как пойдет дальше дело. Вы бы все-таки приготовили деньги. Хотя бы какую-то часть.
– Ну что ж, выбора у меня, похоже, не осталось. Придется подчиниться, – пожал плечами Бардин. – Я умываю руки. Но, может быть, хотя бы посвятите меня в свои планы?
– С удовольствием посвящу, как только появится что-то конкретное, – любезно сказал Гуров. – Пока мы бродим как бы в тумане. Маячат впереди какие-то тени, но что они означают, мы пока не знаем. У нас большая надежда на вашу помощь. Если вы будете разумны, рано или поздно мы выйдем на след банды… Письма эти я у вас забираю – наши эксперты с ними поработают, возможно, обнаружат что-то интересное.
– А чего вы от меня хотите?
– Чтобы вы немедленно извещали нас, как только получите от преступников очередное сообщение, – сказал Гуров. – В остальном ведите себя как обычно. Кстати, на вашем месте я бы оказал серьезную помощь вдове вашего служащего Старикова. В сущности, вы напрямую виновны в его смерти, и негоже оставлять женщину один на один с ее проблемами.
– Он был профессионалом, – сквозь зубы ответил Бардин. – Во всяком случае, хотел, чтобы его считали таковым. Если он не справился с какой-то шпаной, то чьи это проблемы? Но я учту ваше пожелание. Собственно, никто не собирался оставлять его вдову без помощи – просто мне не хотелось лишний раз привлекать ваше внимание. Теперь этот момент неактуален, и все необходимое будет сделано.
