– Ну да, – согласился Коул, – немецкая овчарка-убийца с плохим зрением и больными суставами.
Эйс одобрительно лизнул его в лицо, не поняв ни слова. Но в глазах Оливии Коул увидел грусть: это был лишь намек на то, как тяжело ей будет потерять Эйса.
– Простите, – спохватился Коул.
Она пожала плечами.
– Это правда. Он слепнет. Его задние ноги рано или поздно откажут. Мне, вероятно, не надо брать его с собой, когда я езжу верхом.
– Сколько ему лет?
– Пес не настолько стар, чтобы появились все эти проблемы, но у него было не лучшее начало жизни. – Оливия открыла дверцу. – Надо зарегистрировать и этих гостей.
* * *
Коул пошел за Оливией на стоянку, думая о том, насколько это не подходящая работа для одинокой женщины. Ему вдруг захотелось ее защитить, и неожиданно возникло чувство ответственности, чувство хозяина ранчо.
– Есть кто-нибудь дома? – Оливия постучала в дверь дома на колесах.
Дверь открылась. Мужчина с очень светлыми, белокурыми и коротко подстриженными волосами улыбнулся и приложил палец к губам.
– Жена спит, – прошептал он и легко спустился по металлическим ступенькам. Он был ловким для своих габаритов. В нем было примерно шесть футов и два дюйма. Аккуратно подстриженные усы и борода-эспаньолка. Голубые глаза сверкали, кожа была бронзовой от солнца. Он выглядел мужественно. Он провел их к столу для пикника, чтобы жена, спавшая в трейлере, их не слышала. Коул дал ему на вид лет шестьдесят, плюс-минус.
Оливия явно нервничала. Мистер-с-Топором здорово ее напугал.
– Меня зовут Оливия, – назвалась она. – Дефакто управляющий ранчо. Это Коул. Он здесь вырос.
Мужчина по очереди пожал им руки. Рукопожатие было твердым, уверенным.
– Алгор Соренсон, – представился он. – Я собирался зайти в большой дом и зарегистрироваться. Мы приехали вчера вечером. Моя жена Мэри спит в трейлере.
Оливия озвучила расценки и спросила, как долго пара планирует оставаться в кемпинге.
– Я бы предпочел решать по обстоятельствам, не возражаете? – сказал Соренсон, глядя на озеро. – Мы задержимся, пока рыба будет клевать.
Он легко улыбнулся. Сверкнули белоснежные зубы.
Оливия моргнула, опустила глаза и начала записывать данные гостя.
– Возможно, это хорошая идея, – одобрила она, фиксируя номера грузовика. – Прогноз обещает сильный буран. Снегопад может быть ранним в этом году, и, если это произойдет, какое-то время дороги останутся нечищеными. По последним данным, снег пойдет в понедельник вечером. Если прогноз изменится, я заеду и всех предупрежу. Как будете платить? Картой или наличными?
Коул обратил внимание на то, что она не смотрит мужчине в глаза. Руки у нее все еще дрожали.
Гость передал Оливии кредитную карту. Она взглянула на имя, вставила карту в считывающее устройство и протянула устройство ему, чтобы он мог ввести ПИН-код.
– Вам понадобятся дрова сегодня вечером?
– Пожалуй, немного.
Коул бегом вернулся к грузовичку, чтобы достать из кузова вязанку. Он принес ее и по дороге рассмотрел снаряжение Соренсона.
Оливия как раз объясняла правила резервирования столика и рассказывала об ужине в День благодарения.
Соренсон улыбнулся, держа руки в карманах.
– Мы с женой лучше приготовим индейку в духовке нашего трейлера. Маленькую. Так мы поступили в прошлом году в Моабе.
– Вы из Вашингтона? – поинтересовался Коул, бросая дрова рядом с кострищем и вытирая руки о джинсы.
– Простите?
– Увидел табличку радиолюбителя на вашем трейлере сзади. Я тоже лицензированный радиолюбитель.
– Ах, это! Да, оттуда. – Соренсон моргнул. – Радиолюбитель – моя жена. Она спец в этом. Я ей не мешаю. Не мое это.
– Что ж, наслаждайтесь отдыхом, – сказала Оливия.
Пока они ехали по дороге вокруг озера, Коул обратил внимание на то, что лишь некоторые стоянки у воды были заняты. Остальные пустовали и выглядели брошенными.
– Летом народа больше?
Оливия покачала головой. Она побледнела. В душе Коула начало зарождаться сострадание, и он понял, что ему нравится эта колючая женщина. Оливия Уэст разожгла его интерес. Ему хотелось узнать о ней больше – что заставляет ее морщиться, откуда у нее эти шрамы?
Коул молчал, глядя на озеро, на лес. Нахлынули воспоминания о том, как они играли тут с Джимми.
– Откуда вы узнали? – неожиданно спросила она.
– Что узнал?
– Что он родом из Вашингтона? На его трейлере номера Британской Колумбии.
– У каждого радиолюбителя есть свой уникальный позывной из букв и цифр. Первая часть позывного – префикс – указывает на то, где он был выдан. Так по всему миру: вы можете посмотреть на позывной и понять, откуда этот радиолюбитель. Есть программы, которые позволяют отслеживать их движение по карте, если радиостанция включена. Обычно люди, переезжающие сюда из Штатов, получают новый канадский позывной.
– Должно быть, его жена из Штатов. Проклятье. – Она внезапно ударила по тормозам, включила задний ход и подъехала к тому месту, где сетка, обозначавшая границу ранчо, была недавно разрезана и отогнута таким образом, чтобы получился проем шириной в два автомобиля. Следы колес уходили в темный, густой лес за пределами ранчо.
– Чертовы браконьеры. – Оливия опустила стекло, чтобы рассмотреть повреждения. – Или сквоттеры [27]. Это старая дорога к болоту, где живут выдры. Ею теперь никто не пользуется.
– Я знаю, – спокойно ответил Коул. – Мы с Джимми когда-то играли на том болоте, к огромному огорчению нашей матери.
– Мне нужно будет вернуться сюда и залатать дыру в сетке.
– Я займусь этим, – сказал он.
Она бросила на него короткий взгляд.
Коул тяжело вздохнул.
– Пока я здесь.
– Это моя работа, мой…
– Это ранчо моего отца. Мне не нравится, что вы занимаетесь такими вещами одна. Это небезопасно. Следы колес свежие. Там кто-то есть. И эти люди, скорее всего, вооружены, учитывая, что сезон охоты открыт.
Оливия смотрела на него, в ее глазах появилось странное выражение.
Коул пожал плечами.
– Можете назвать меня сексистом, если хотите.
Она никак его не назвала и молча повела машину.
Когда они вернулись в большой дом, Коул повесил куртку и увидел, что в гостиной уже горит камин. Перед огнем на противоположных концах длинного дивана сидели две девочки. Обе читали и держались так, будто не были знакомы. Крепкий лысеющий мужчина с широкими плечами стоял к ним спиной, засунув руки глубоко в карманы. Он смотрел новости на плоском экране большого телевизора, висевшего на дальней стене.
– Кажется, у нас еще гости, которых нужно зарегистрировать, – заметила Оливия, вешая свою куртку в холле рядом с курткой Коула.
Она вошла в гостиную. Коул посмотрел на свои часы. Было еще слишком рано для того, чтобы идти в библиотеку и ждать там отца. Он последовал за Оливией.
Когда она подходила к мужчине, поперек экрана появился баннер «Новость часа». Программа мгновенно прервалась, и перед зрителями появилась диктор в студии новостей CBC. Мужчина протянул руку и прибавил звук. Голос ведущей громко зазвучал в комнате.
– Мы прерываем передачу, чтобы сообщить новости о происшествии в Маунт-Карри, – сказала диктор. – Примите к сведению, что впечатлительных зрителей этот материал может вывести из равновесия. Вчера во второй половине дня на берегу реки Биркенхед в Маунт-Карри, в общине Первых Наций, примерно в тридцати минутах к северу от популярного лыжного курорта Сноуи-Крик, был найден труп женщины, подвешенной за шею на дереве. Расследованием занимается интегрированная группа по расследованию убийств из Лоуэр-Мейнленд. Сейчас группа работает на месте преступления, ей помогает местная и индейская полиция.
Оливия застыла и напряглась.
Девочки на диване развернулись, чтобы видеть экран.
– Репортер нашего канала Майк Стоун сейчас находится на месте происшествия. Что известно к этому моменту, Майк?
