ГЛАВА 2
Небольшой буксир выводил «Марютею» из порта. С берега дул легкий бриз.
Стояла предрассветная бледная мгла, после которой по-настоящему встает солнце. Судя по облачному горизонту, можно было предположить, что день окажется пасмурным. На морском просторе ходили волны. Чайки падали на воду вслед за шхуной и громко кричали. Чтобы помочь буксиру, поставили кливера, малый и большой грот. Слегка поддерживаемая парусами, шхуна двигалась в открытое море, прямо по следу, оставленному буксиром.
Вдалеке виднелся серый силуэт дальнорейсового парусника, прародителя современных океанских лайнеров, который ходил между островами Тихого океана. Его марсели были обрасованы, а поднятый желтый флаг указывал на то, что на борт требуется санитарный врач.
На палубе «Марютеи» находились две вахты матросов. Стив Арчер хотел пройти немного под парусами, чтобы сберечь топливо. Значит, после отхода буксира предстояла настоящая работа: беготня по марсам и реям и обычная балансировка по веревочным лестницам, все время уходившим из-под ног.
У рулевой рубки Арчер наблюдал за работой портового лоцмана, и его бородка по-боевому топорщилась вперед. Он не любил официальных лоцманов, потому что эти люди, как правило, обладали большим самомнением, они почти всегда снисходительно брались за штурвал, холодным взглядом оценивая все детали оснастки судна. Ну, а так как они отлично разбирались в такелаже, то отмечали все, что не нравилось им, хотя и рисковали не понравиться капитану.
Каждый раз после разговора с лоцманом Стив Арчер, ветеран парусного флота, пребывал в дурном настроении. Он мстил им за это, давая вежливые советы, хотя и знал, что на них никто не обратит внимания.
— Вы могли бы довернуть руль, — сказал он.
Лоцман вздохнул, оглядел оснастку и проникновенным тоном ответил:
— Судно очень тяжелое. К тому же когда идешь с мотором…
— Мотор не работает, — резко перебил Арчер и повернулся к лоцману спиной, ожидая продолжения, которое незамедлительно последовало.
— Кажется, вруб марса плохо закреплен, — язвительно отметил лоцман. — Что вы об этом думаете?
— Ну почему вы не хотите добавить руля? — мягко продолжал настаивать Арчер.
— Буксир не дергается как китобоец, капитан. Поверьте, мы знаем свою работу.
— Ну в этом я не сомневаюсь. Сейчас ваша работа настолько же сложна, как труд человека, который толкает тачку.
— Это почти так, капитан.
Шон Деланней стоял, облокотившись на релинги полуюта, и с интересом слушал разговор. Он уже составил себе мнение о Стиве Арчере. Капитан железной рукой управлял экипажем. Даже его первый помощник Эдвардс и боцман Сейдж боялись ему возражать. Он терпеть не мог споров, и ему очень хотелось, чтобы лоцман допустил какую-нибудь ошибку. Однако лоцманы, как правило, мастера своего дела.
Деланней не встретился с Даун на условленном месте. Она сама добиралась до корабля и, как только поднялась на борт, сразу же заперлась у себя в каюте. Может быть, она спала? Или боялась последней проверки австралийской полиции? Хотя обстоятельства, в которых она очутилась, и были подозрительными, девушка вела себя в них решительно и смело. И Шон не совсем понимал лишь, какую цель она преследовала. Что это: бегство или охота? И кто за кем охотится? Деланней не верил в простое бегство.
— Ну наконец-то, — сказал лоцман, — мы за пределами порта, и я вручаю вам ваше судно.
— Не очень-то вы торопились сделать это, — буркнул Арчер и тотчас же позвал: — Ольер!
— Есть, капитан!
— Станьте за штурвал.
Молодой курсант с волосами морковного цвета и носом, круглым как мячик, взялся за штурвал.
— Счастливого пути, месье, — произнес лоцман.
Арчер дотронулся до козырька фуражки, и лоцман сошел с полуюта, перебрался через ограждение и прыгнул на палубу буксира, который, отцепив канат, стоял бок о бок со шхуной.
— Курс юго-восток, — приказал Арчер рулевому.
— Есть юго-восток, капитан.
Арчер сделал знак своему первому помощнику, стоявшему рядом:
— Эдвардс, командуйте маневром! Судно теперь ваше.
Для Арчера работа кончилась, и Эдвардс, темноволосый гигант с грубоватыми чертами лица, оперся двумя руками на перила передней части полуюта. Маленькими холодными глазками он быстро окинул палубу и убедился, что все вахтенные матросы на месте и спокойно ждут команды.
— Все наверх! — приказал Эдвардс. — Поставить марсель, фок и кливера!
— Все наверх! — резко повторил Сейдж.
Деланней с интересом знатока следил за маневром. Матросы, хватаясь за просмоленные ступеньки, поднимались на такелаж. Вот уже освобождены гитовы и большой марсель развернулся, вобрав в себя ветер. Потом подняли фок и кливер. Чуть накренившись на правый борт, «Марютея» набирала скорость. На судне были поставлены все паруса, за исключением топселей.
После восхода солнца поднялся ветер, и рангоут судна подрагивал под его порывами. Молодой штурвальный чувствовал всю силу этой массы из дерева и парусов в движении. Впереди форштевень резал, как масло, небольшие бледные волны, которые превращались в расходившийся след. Внезапно красноватый луч солнца выглянул из-за туч и осветил золотым светом покрытый капельками воды нос корабля.
— Лаг за борт! — крикнул Эдвардс.
Бронзовый винт на тросе полетел в воду, а на циферблате появилась скорость.
— Восемь узлов! — объявил боцман.
Арчер облокотился рядом с Деланнеем и спросил:
— Я видел, как вы смотрели на часы, Деланней. Достаточно ли быстро выполнен маневр?
— У вас прекрасное судно и великолепный экипаж.
— У меня имелись сомнения относительно двух новичков, которых пришлось взять на борт вместо больных, — продолжал Арчер. — Я всегда не доверяю тем, кого не знаю.
Деланней одобрительно кивнул головой и вытащил из кармана сигареты.
— На полуюте не полагается курить, Деланней, во всяком случае, на моем корабле.
— Традиция старых деревянных судов?
— Вы ведь и сами знаете.
Арчер посмотрел на небо и добавил:
— К ночи поднимется сильный ветер, и если южный ветер не сменится, то возможна большая волна.
— К северу от островов Елизаветы ветры обычно попутные.
— Черт возьми, для меня ветер всегда попутный. Вот уже тридцать лет как я плаваю здесь и знаю эти места так же хорошо, как и свой корабль. Я думаю… — Он остановился и резко обернулся: — Ольер!
— Да, капитан?
— Не смотрите назад, когда держите штурвал и ведете судно. Сколько раз я вам это буду повторять?
— Образуется волна, и она идет не по ветру, капитан.
— Ну и что в этом странного? Занимайтесь тем, чтобы судно держало курс.
— Есть, капитан! Судно идет по курсу.
— Ну и как оно слушается руля? — усмехнулся Арчер.
— У нас прекрасный корабль!
Деланней заметил самодовольный взгляд Арчера и понял, что этот человек любит единственную вещь — свой корабль, эту старую шхуну, которая связывает воедино прошлое и современность.
— Итак, Деланней, — сказал Арчер. — Если вы хотите позавтракать в кают-компании, сейчас самое время пойти туда. Заодно можете предупредить мисс Фарлен, что я хочу с ней поговорить.
— Прекрасно! Я пойду.
Деланней спустился с полуюта, открыл дверь и вошел в узкий коридор, где раскачивался старый фонарь. Каюта Даун находилась напротив его каюты. Он постучал, и из-за двери послышалось:
— Кто там?
— Шон Деланней. Можно войти?
— Да.
Он перешагнул через порог и увидел, что Даун заканчивает складывать свои вещи. Она закрыла крышку единственного чемодана, и он помог ей поставить чемодан под койку. Они поднялись вместе и посмотрели друг на друга. На Даун был легкий шелковый халат, и в его разрезе виднелась голая стройная ножка.
— Почему вы меня не подождали? Я ведь мог опоздать на судно, — проговорил он.
— Я очень спешила, — холодно ответила она. Однако, заметив удивленное лицо Деланнея, любезно улыбнулась и добавила: — Знаете, мне, пожалуй, следует извиниться, но ведь вы понимаете, что такое сборы и отъезд?
— Нет, не понимаю, да и ваш отъезд не похож на другие.
Даун возмутилась и раздраженно бросила:
— Я что, должна давать вам объяснения!
— Я не требовал объяснений даже в консульстве. Каждый свободен в своих поступках, — возразил Шон.
— Ну а если я убила своего отца?
— Думаю, что об этом я бы догадался. И тогда, поверьте мне, вы не сели бы на борт этого судна. У меня нет ни малейшей жалости к убийцам.
Она вздрогнула и посмотрела в открытый иллюминатор.
— Арчер хочет говорить с вами, — продолжал Деланней. — Он на полуюте. А я собираюсь позавтракать в кают-компании. И больше не рискую назначать вам встречи.
— Я пойду, — сказала она, снова обернувшись к нему, и он заметил ее напряженное лицо и беспокойный взгляд.
