Роджер медленно и безразлично сказал:
— Я хочу послать инспектору Хэнселлу записку от старшего инспектора Уэста из Скотленд-Ярда.
Харрис уставился на него непонимающим взглядом.
— Я хочу узнать, обнаружил ли он родинку на правом плече женщины или нет.
Харрис пожал плечами.
— Когда инспектор захочет послушать тебя, он придет сам, А пока прикрой пасть.
— Черт побери, узнай же о родинке! Скажи ему, что я Уэст. И давай двигай, да побыстрее!
Харрис смешался. Второй констебль что-то пробурчал, они обменялись взглядами. Затем Харрис с усмешкой произнес:
— А я, между прочим, королева Майская…
Но он все же вышел из комнаты и стал подниматься по ступеням, которые скрипели под его ногами. Второй констебль, такой же грузный, но приземистый, отошел к двери, всем своим видом давая понять, что не намерен вступать в разговоры.
Когда Роджер услышал, как возвращается Харрис, беспокойство его достигло предела. Он буквально окаменел на своем табурете, глядя в одну точку.
Кто-то остановил Харриса, Роджер хорошо слышал их разговор. О Джанет не было сказано ни слова. Роджер привстал с табурета, но констебль тут же проворчал:
— Не вздумай шутить.
Разговор еще некоторое время продолжался, а потом затих.
Появился Харрис. У Роджера помимо воли вырвался вопрос: — Ну что? — Нет родинки, — ответил Харрис.
Убита не Джанет. Джанет жива, свободна. Джанет…
Значит, она сюда не приезжала.
А как же кузина Филлис? И что за этим всем кроется?..
Если это инсценировка, то выполнена она превосходно.
Допустим, кто-то хотел заманить его сюда, а затем выставить виновником убийства. Тогда все остановится ясным. Непонятно только, зачем и кому это понадобилось.
Так, пойдем дальше.
Все было подстроено заранее, даже звонок в полицию об убийстве. Иначе вряд ли Хэнселл с его отрядом примчался сюда на всех парах.
Нужно уточнить одну деталь. Сообщили ли Хэнселлу, что он может застигнуть в чужом доме на месте преступления Роджера Уэста, самого молодого старшего инспектора Скотленд-Ярда? Если так, значит, стоит лишь доказать Хэнселлу, что перед ним Уэст, и ситуация обернется в его пользу.
Его застали в запертом доме с топором в руках, рядом с обезображенным трупом.
— Кажется, я здорово влип, — вполголоса пробормотал Роджер.
— Давно бы так, — проворчал в ответ Харрис.
Роджер пожал плечами и встал. Длинная цепочка наручников позволяла ему сделать это. На побег не было ни единого шанса, но оба полицейских все же придвинулись поближе. Он отвернулся и взглянул в овальное зеркало над камином. Впервые с тех пор, как Роджер попал сюда, он увидел свое отражение, оно потрясло его. Лицо напоминало темную зловещую кляксу.
Вошел Хэнселл. Роджер не заметил этого, ибо был занят разглядыванием своей внешности. Постепенно отвращение сменилось любопытством. Лицо было в ссадинах, они сильно кровоточили, кровь кое-где запеклась и превратилась в коричневую массу, которая в зеркале казалась черной. Роджер коснулся правой рукой щеки и почувствовал резкую боль где-то выше кисти. Он взглянул и увидел длинный рубец — очевидно, порез от разбитого стекла. И тут только заметил Хэнселла. Тот стоял сзади и тоже смотрел в зеркало. Роджер обернулся. Оба полисмена вышли, закрыв за собой дверь.
— Любуетесь своим отражением? — спросил Хэнселл. — Кто вы?
— Я… — Роджер выдержал паузу, решая, стоит ли нарушать так хорошо задуманную кем-то инсценировку, тем более сейчас?
— Вы что, не уверены? — усмехнулся Хэнселл. — Наверное, у вас не все в порядке с головой. Почему вы так настойчиво интересовались родинкой на теле убитой?
— У моей жены в этом месте родинка.
— Ну что ж, значит, вы не убивали свою жену. — Вы правильно это подметили.
— Хватит препираться. Кто вы?
Хэнселл понравился Роджеру. Он понимал, что этот человек— толковый офицер, с сильно развитым чувством ответственности. Если Хэнселл узнает правду, то наверняка будет молчать.
— Роджер Уэст, старший инспектор Скотленд-Ярда.
— Вы уже говорили об этом Харрису. Не возражаете, если я посмотрю ваш бумажник?
Роджер потянулся было левой рукой к карману, но наручник не позволил сделать этого.
— Возьмите сами.
Хэнселл вынул бумажник. В тусклом свете было довольно сложно разобрать написанное. Он приблизил бумаги к самым глазам. Роджер не смотрел на то, что делает Хэнселл, а следил за выражением его узкого лица с опущенными уголками губ. В бумажнике было несколько писем. Хэнселл вынул их и поднес к свету. Только теперь Роджер заметил, что это не его бумажник. Он был черного цвета, а у него — коричневый. Кроме того, этот был значительно толще, Роджер увидел целую пачку однофунтовых банкнотов, у него такой суммы не было.
— Это не… — начал было Роджер.
— Три письма, адресованных мистеру Артуру Кингу… А у вас хорошее произношение, — саркастически заметил Хэнселл. Он продолжал осматривать бумажник. — Водительское удостоверение Артура Кинга. Что дало вам основание называть себя полицейским?
Роджер тяжело опустился на табурет.
— Вы Артур Кинг, проживающий по адресу: Сэджли-Роуд, восемнадцать, в Кингстоне-на-Темзе, — сказал Хэнселл, — и я обвиняю вас в убийстве женщины, личность которой пока не установлена, и предупреждаю, что все сказанное вами может быть впредь использовано как улики. Ну, попробуйте теперь вывернуться?
— Пока хватит, — сказал Роджер.
— Но мне все же интересно, почему вы называете себя Уэстом?
— Об этом потом. Не стоит молоть чепуху, Хэнселл, — грубо ответил Роджер и увидел, как руки Хэнселла сжались в кулаки. — Какие у вас улики? Все до единой косвенные! Да, я находился в комнате с этой женщиной, вы увидели меня, тут же сделали вывод и вынесли обвинение. Вся эта галиматья лишь обрадует ваше начальство, зато судью хватит удар.
— Рядом с вами найден топор, которым была убита женщина, — возразил Хэнселл. — На топоре, а также на фонарике и вообще на всех предметах, включая и окно, через которое вы проникли в дом, найдены отпечатки ваших пальцев. Женщина сопротивлялась, и на вашем лице остались следы ее ногтей и кровь, а у нее под ногтями — ваша кровь и частицы вашей кожи.
— Я не убивал ее, — сказал Роджер. — Я находился на улице, услышал крик, а после того, как проник в дом, и стоны. Разбил дверь топором, и, когда вошел в комнату, какой-то человек бросился на меня и буквально нокаутировал. Я пришел в себя минут за пять до вашего появления.
— Как вы сюда добрались?
— На своей машине.
— Марка машины?
— «Моррис-12» с форсированным двигателем, регистрационный номер SY-31.
— Так вот почему возле дома на дороге припаркован «крайслер» с номером XBU-31291! — рассмеялся Хэнселл.
Теперь Роджер уже не сомневался в том, что все это было подстроено, и подстроено настолько превосходно, что начисто лишало правдоподобия его рассказ о том, как он попал сюда. Впившись ногтями в лицо, незнакомец легко создал иллюзию борьбы с женщиной. Ему даже как-то удалось перенести частицы кожи Роджера ей под ногти. И все же, несмотря на всю тщательность замысла и его исполнения, этого было недостаточно. На что рассчитывал его противник?
— Ну, почему вы молчите, Кинг? — спросил Хэнселл. — Мы же взяли вас с поличным.
— Что же, радуйтесь.
— Радовался бы, знай я, за что вы убили эту женщину.
— А я бы обрадовался, если бы вы начали искать истинного убийцу. Не дадите ли вы мне сигарету? — Роджер обычно держал сигареты в заднем кармане брюк, но теперь не мог до него дотянуться свободной рукой.
— Я не курю. И даже если бы и курил, то не дал бы вам, Харрис! — Хэнселл повысил голос, и дверь тотчас открылась. — Выложите содержимое его карманов на стол, — приказал он, — И вы, Листер, побудьте пока здесь.
Второго констебля звали Листер.
Хэнселл вышел, а Харрис приступил к осмотру карманов Роджера. Из правого кармана пиджака он извлек изящный золотой портсигар — у Роджера такого не было, из жилетного кармана — зажигалку, часы и записную книжку — ни одна из этих вещей Роджеру не принадлежала. Незримый противник забрал из карманов Роджера все его вещи, а взамен положил чужие.
Листер аккуратно переписал все, предмет за предметом, по мере того, как Харрис извлекал их из карманов Роджера и раскладывал на столе.
Вошел Хэнселл.
— Закончили?
— Да, сэр, — подтвердил Харрис.
— Нашли что-нибудь, помеченное инициалами Р. У.?
— Нет, не нашли, но на нескольких вещах есть инициалы А. К., сэр.
— Ну что ж, прекрасно, — сказал Хэнселл. — Сержант Дрейтон, который ждет на улице, доставит вас и арестованного в участок. Там арестованного приведут в порядок, но все же я прошу вас соскрести с его лица немного запекшейся крови, она нам еще пригодится. Накормите его, дайте сигарету. Журналистов не пускайте. Посадите его на заднее сиденье, так, чтобы он не видел никого, кроме наших людей.
