— Поэтому вам и сломали нос? — поинтересовался Хевилланд, сжав кулаки и положив их перед собой на стойку.
Бармен потрогал нос.
— Когда-то я занимался боксом, — пояснил он. — Так что со спичками?
— Давно они у вас появились?
— Около трех месяцев назад. Это была выгодная сделка. Здесь в районе есть один парень, он продает рождественские открытки и прочую мелочь. Как-то он зашел и заметил, что такие спички придадут заведению немного шика. Я согласился. Заказал двадцать четыре дюжины. — Бармен пожал плечами. — Вреда от них нет, насколько я понимаю. Кто-то жалуется?
— Никто не жалуется, — сказал Уиллис. — Обычная проверка.
— Чего? Картонок со спичками?
— Именно, — подтвердил Хевилланд. — Картонок со спичками. А сигареты вы продаете?
— Только через машину. — Бармен показал на торговый автомат, стоящий в углу, рядом с дверью.
— Эти спички тоже можно получить из машины?
— Нет, мы держим их на стойке в коробочке. Тот, у кого кончаются спички, подходит и берет. Ну и что? Что в этих спичках такого важного?
— Вопросы задаем мы, — осадил его Хевилланд.
— Я лишь пытаюсь помочь, офицер, — сказал бармен. По его голосу ясно чувствовалось, что больше всего ему хочется врезать Хевилланду по зубам.
— Значит, каждый, кто здесь выпивает, может подойти к бару и сам взять спички, так? — спросил Уиллис.
— Точно, — отозвался бармен. — Это создает уют, как вы считаете?
— Мистер, — невозмутимо произнес Хевилланд, — вам лучше избавиться от этой самодовольной ухмылки, а то кое-что создаст вам дополнительный уют.
— Копы всегда меня пугали, — сухо объявил бармен, — еще с тех времен, когда я был маленьким.
— Если тебе нужна драка, приятель, — заметил Хевилланд, — ты выбрал правильного копа.
— Мне нужно заниматься моим делом, — возразил бармен.
— Очень не люблю, когда судье приходится решать, кому верить в деле о сопротивлении офицеру полиции.
— Я не дерусь и ничему не сопротивляюсь, — отозвался бармен. — Поэтому успокойся. Хочешь пива?
— Скотча выпью, — сказал Хевилланд.
— Логично, — протянул бармен. — А тебе? — спросил он Уиллиса.
— Ничего, — ответил Уиллис.
— Ну давай, — провоцируя, произнес бармен. — Это все равно что схватить яблоко с тележки.
— Когда созреешь для драки, — предупредил его Уиллис, — будешь иметь дело уже с нами обоими.
— Я дерусь, когда мне за это платят, — сказал бармен. — В демонстрационные схватки я не верю.
— Особенно если знаешь, что твой зад разлетится по шести округам, — вставил Хевилланд.
— Ясное дело, — согласился бармен. Он налил порцию скотча и подтолкнул стакан к Хевилланду.
— Ты многих своих посетителей знаешь? — спросил Уиллис.
— Постоянных знаю, конечно.
Дверь открылась, и в бар вошла женщина в выцветшем зеленом свитере. Она осмотрелась и села за столик у двери. Бармен взглянул в ее сторону.
— Она очень любит выпить, — сказал он. — Будет сидеть, пока кто-нибудь не предложит ей стаканчик. Я бы выставил ее вон, но по воскресеньям стараюсь быть добрым христианином.
— По тебе заметно, — съязвил Хевилланд.
— Что же все-таки вас интересует, ребята? — спросил бармен. — Драка? Все только ради нее?
— О какой драке идет речь? — спросил Уиллис.
— Здесь у нас была потасовка примерно неделю назад. Послушайте, не нужно ля-ля. Что у вас на уме? Нарушение общественного порядка? Собираетесь отобрать у меня лицензию?
— Пока об этом говоришь только ты, — заметил Уиллис.
Бармен устало вздохнул:
— Хорошо, сколько это будет стоить?
— О, этот человек опасен, — сказал Хевилланд. — Ты что, пытаешься всучить нам взятку, сукин сын?
— Я интересуюсь ценой нового «линкольна-континенталя», — пояснил бармен. — И спросил, сколько он будет стоить. — Он помолчал. — Сотню, две? Сколько?
— Разве я выгляжу как двухсотдолларовый коп? — поинтересовался Хевилланд.
— Зато я — двухсотдолларовый бармен, — ответил бармен. — Для меня это потолок. Да эта проклятая драка через пару секунд уже кончилась.
— Что за драка? — спросил Уиллис.
— Вы что, не знаете?
— Запихни свои деньги обратно в носок, — сказал Уиллис. — Мы ничего у тебя не вымогаем. Расскажи о драке.
Бармен, по-видимому, успокоился.
— Вы уверены, что не хотите выпить, офицер? — спросил он.
— О драке, — напомнил Уиллис.
— Да пустяки, — сказал бармен. — Два парня вспылили. Первый ударил второго, второй ответил. Тогда появился я и помешал им. Вот и все.
— Кто и кого ударил? — спросил Уиллис.
— Эти два типа. Как, черт подери, имя маленького? Не помню. Того, что повыше, зовут Джек. Он часто сюда заходит.
— Джек, говоришь?
— Да. Славный паренек, только немного странный. И вот они с этим коротышкой смотрели по телевизору соревнования по борьбе. Джек, я думаю, что-то сказал, и это не понравилось коротышке — об одном из борцов, понимаете? Тогда коротышка выбирает момент и дает Джеку затрещину. После этого Джек бьет коротышку, но на сцену выхожу я. Серьезная драка, правда?
— Ты ее прекратил?
— Конечно. Скажу вам, что самым забавным в этом деле было то, что коротышка показал себя лучше Джека. — Бармен хохотнул. — Вот это был удар, честное слово. Вы бы никогда не подумали, что такой малыш может так драться.
— Готов поспорить, Джек был удивлен, — сказал Уиллис, теряя интерес.
— Удивлен? Еще бы. Особенно когда взглянул в зеркало. Этот маленький сукин сын поставил ему такой фонарь под глазом, какого я в жизни не видел.
— Не повезло Джеку, — заметил Уиллис. — Теперь о других твоих посетителях. Ты никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из них говорил о…
— Парень, да это же был замечательный фонарь! Черт, потом Джеку пришлось неделю ходить в солнечных очках.
Любительница выпить за столиком у дверей кашлянула, но Уиллис не сводил глаз с бармена.
— Что ты сказал? — спросил он.
— Джек, — повторил бармен, — должен был носить солнцезащитные очки. Чтобы спрятать синяк, знаете ли. Красивый был фингал, должен признать. Всех цветов радуги.
— Этот Джек, — продолжил Уиллис, чувствуя, как напрягся Хевилланд. — Он курит?
— Джек? Да, конечно. Курит.
— Какой сорт?
— Сорт? Господи, вы думаете, я… Погодите-ка, красная пачка. Как называется красная пачка?
— «Пэлл-Мэлл»?
— Точно. Это его сорт.
— Ты уверен?
— Думаю, да. Слушайте, я не записывал, что он курит. По-моему, он курит «Пэлл-Мэлл». А что?
— Ты уверен, что его зовут Джек? — спросил Хевилланд. — А не как-то иначе?
— Джек, — подтвердил бармен и кивнул.
— Подумай. Его имя действительно Джек?
— Я совершенно уверен. Вы спрашиваете, знаю ли я его? Ради бога, он же ходит сюда несколько лет. И вы думаете, я не знаю Джека Клиффорда?
Джек Клиффорд пришел в «Три туза» в тот же день в 3:15. Женщина в зеленом свитере все еще сидела за столиком у двери. Когда он вошел, бармен кивнул, и Уиллис с Хевилландом быстро встали с мест и перехватили его на полпути к стойке.
— Джек Клиффорд? — спросил Уиллис.
— Да.
— Офицеры полиции, — представился Хевилланд. — Пойдемте с нами.
— Эй, за что? — возмутился Клиффорд и выдернул руку, за которую его взял Хевилланд.
— Нападение и подозрение в убийстве, — резко ответил Уиллис. Его руки шарили по телу Клиффорда, обыскивая быстро и эффективно. — Чисто, — успел сказать он, и Клиффорд рванулся к двери.
— Держите его! — крикнул Уиллис.
Хевилланд полез за пистолетом. Клиффорд не оглядывался. Он не отрывал глаз от входа и летел во всю прыть, но вдруг упал лицом вниз.
Пораженный, он мгновенно поднял взгляд вверх. Любительница выпить все так же сидела за столиком, вытянув ногу перед собой. Клиффорд посмотрел на ногу, о которую споткнулся, посмотрел так, словно хотел ее оторвать. Он пытался подняться на ноги, и тут его настиг Хевилланд. Клиффорд лягнул Хевилланда, но тот был длинноруким копом и любил дать работу рукам. Он поднял Клиффорда с пола и со страшной силой ударил в лицо. Клиффорд зашатался и снова рухнул на пол. Он сел и потряс головой, а Хевилланд надел на него наручники.
— Понравилась подножка? — радостно поинтересовался Хевилланд.
— Пошел к черту, — огрызнулся Клиффорд. — Если бы не эта старая пьяная кошелка, вы бы меня не поймали.
— Но мы же тебя поймали, — возразил Хевилланд. — Вставай!
Клиффорд поднялся на ноги. Подошел Уиллис и взял его за локоть. Потом Уиллис повернулся к бармену.
— Спасибо, — сказал он.
Трое мужчин вместе направились к двери. У самого выхода, рядом со столиком, где сидела пьянчужка, Хевилланд остановился. Женщина подняла голову и посмотрела на него взглядом алкоголички.
Хевилланд улыбнулся, поклонился и поднес свою длинную, как у гориллы, руку к поясу.
