– Как давно вы познакомились с Полесским? При каких обстоятельствах? Чем он в то время занимался?
– Мы знакомы примерно полгода, – тихо сказала девушка. – Познакомились случайно. Я была в гостях, возвращалась поздно, а такси, как назло, не было. Володя ехал мимо, посадил меня… Он все время шутил и вообще был очень милый… Денег он не взял, конечно. Предложил встретиться. Ну и вот… Тогда он мне говорил, что занимается частным извозом. Но я не могла понять, шутит он или говорит серьезно – он все время шутил. Он то и дело приезжал на разных машинах. Смеялся, говорил, что угоняет их специально, чтобы меня покатать. Я так и не поняла, правду он говорил или трепался. На угонщика он был не похож. Был начитанный и разговаривал, как хорошо воспитанный человек. И в доме его уважали все соседи. Он ведь мастер на все руки и никогда никому не отказывал в помощи. Мог все бросить и пойти на полдня к соседу кран чинить. Но где он в самом деле работает, я так и не поняла. Володя говорил, что откроет эту тайну после нашей свадьбы…
– Вы собирались пожениться? – сочувственно спросил Гуров.
– Да вот… – Девушка жалко улыбнулась и развела руками.
За столиком воцарилась неловкая пауза.
– Ну что же, как это ни печально, но придется продолжить, – сказал наконец Гуров. – Нам известно, что вам приходилось встречаться с друзьями Полесского. Что вы можете сказать о них?
– Я мало что могу сказать, – печально ответила девушка. – Володя предпочитал держать меня подальше от своих друзей. Не знаю почему. На мой взгляд, это были нормальные ребята, культурные, остроумные… Но так бывало очень редко, чтобы мы оказывались в одной компании. Пожалуй, только один раз я видела их всех и довольно давно – они отмечали день рождения одного парня, его зовут Тишков Паша, и мы с Володей пошли на этот день рождения. Было очень весело, хотя меня немного удивило, что, кроме меня, не было никого из женщин. Это был такой сугубый мальчишник и по составу, и по духу, понимаете? Я была там посторонней, это было очевидно, хотя меня никто не обижал и не сказал ни одного грубого слова. Но я чувствовала, что их всех четверых связывает что-то такое, к чему мне нет доступа…
– Всех четверых? Значит, их было четверо? Как их имена?
– Один, я уже сказала, – Паша Тишков. Такой маленький, безобидный, над ним все подшучивали, а он только смущенно улыбался… Второй… По-моему, Алексей. Я видела его всего два раза. Он самый из них мрачный и кажется взрослее остальных, я бы так сказала. У него больна мать, и ему приходится за ней ухаживать. В тот вечер он тоже убежал раньше всех… И еще я поняла так, что прежде он был военным. А еще одного друга зовут Германом. Он очень обаятельный, у него так подвешен язык! То есть, когда он говорит, забываешь, куда ты пришел и зачем. Он ничего не говорил о своей профессии, но я подумала, что он артист. Я потом спросила у Володьки, а он только рассмеялся и сказал, мол, да, артист, и еще какой! Они все такие – сплошные шуточки. Но я бы ни за что и никогда не подумала, что эти ребята могут оказаться бандитами. Скажите… А вы не ошиблись, случайно? – Она подняла глаза на Гурова с надеждой услышать именно этот ответ – да, ошиблись, приносим свои извинения.
– Не буду сейчас рассуждать на тему, ошиблись мы или нет, – сказал Гуров, – но повторю то, что говорил уже соседке Полесского, Зинаиде Викторовне. Как можно объяснить тот факт, что к нормальному вроде бы человеку вдруг заявляются люди с оружием, а он встречает их слезоточивым газом и выстрелами из пистолета? И потом еще с риском для жизни пытается уйти от них по балконам? Полесский и прежде был склонен к таким экстравагантным поступкам, Галина Вячеславовна?
– Он был очень спокойный, – вздохнула девушка. – Очень сильный и ничего не боялся. И еще он не пил – совсем, ни капли. Я бы сказала, что он был очень взвешенный человек. То, что произошло, просто сводит меня с ума. Неужели он связался с бандитами? Почему? Зачем?
– На этот вопрос я вам не смогу ответить, – покачал головой Гуров. – Но в жизни бывают такие неожиданные повороты… Ладно, не стоит об этом. Вы не помните, Галя, где праздновали день рождения Тишкова? В смысле, можете назвать адрес или показать квартиру?
– Вы хотите его арестовать? – встрепенулась девушка.
– Для начала задержать, – буркнул Потапов, которому надоело просто стоять столбом. – И проверить документы.
– Старший лейтенант прав, – кивнул Гуров. – Пока у нас нет против этих ребят никаких улик. Только подозрения. Но если их опознают…
– Кто опознает? – с испугом спросила девушка.
– Жертвы преступлений, кто же еще? – буркнул Потапов. – Мы о чем тут толкуем вам битый час?
– Я все-таки не могу поверить, что… – начала девушка, но тут же умолкла и, опустив руки, покорно взглянула на Гурова снизу вверх. – Мы идем? Я могу показать, где живет Паша. Адрес я точно не помню, но найти могу, это в Коптеве, недалеко от железной дороги. Квартирка у него маленькая, неухоженная, но там было так весело… – Казалось, что она вот-вот расплачется.
Гуров по-отечески приобнял ее за плечи и повел к выходу. Потапов почесал в мокром затылке и поспешил следом. Он боялся, что полковник оставит его здесь на произвол судьбы и придется пересаживаться с автобуса на метро под струями холодного дождя.
Приехав в управление, Гуров препоручил девушку заботам Крячко, а сам отправился с докладом к генералу Орлову. Он хотел получить добро на задержание Тишкова. Предвидя, что такое задержание может сопровождаться любыми неожиданностями, Гуров посчитал нелишним заручиться поддержкой генерала.
Орлов отнесся к его сообщению с большим интересом и с полной серьезностью.
– Похоже, мы все-таки вышли на них, Лева! – с удовлетворением сказал он. – Это положительный факт, но он обязует нас отнестись к последующим мероприятиям со всей ответственностью. Сам помнишь, что они учудили в «Формуле», как обошлись с народным артистом и как этот акробат прыгал по этажам… Ребята лихие, и я настаиваю, чтобы при задержании был задействован хотя бы взвод ОМОНа.
– Не надо ОМОНа, – мягко возразил Гуров. – Я вот послушал девушку Полесского и еще раз убедился, что это не профессиональные преступники, не маргиналы какие-то. Похоже, это нормальные, интеллигентные ребята, потерявшие ориентир в жизни. И заметь, действовали они всегда жестоко, но никого не убивали.
– Не мне тебе объяснять, – нахмурился Орлов, – что такое эти ребята, которые потеряли ориентир в жизни. На юридическом языке их обычно называют все-таки преступниками. А в данном случае это особо опасные преступники, организовавшиеся в банду, Лева! И то, что они никого до сих пор не убили, это дело случая, я считаю. Хочешь стать первой их жертвой?
– Не хочу, – помотал головой Гуров. – И не стану. Есть тысячи способов взять человека без помощи ОМОНа. Ну что в самом деле – гонять автобус с мордоворотами, чтобы проверить документы у какого-то коротышки-лаборанта?
– Смотри, Лева! – погрозил пальцем Орлов. – Не наломай дров. Коротышки – они самые злые. А начальство в конечном счете всегда оказывается право.
– Да я же не с голыми руками на медведя иду! – засмеялся Гуров. – Возьму с собой Крячко, еще пару ребят понадежнее. Постучим, попросим открыть под каким-нибудь достоверным предлогом, а там уж, извини-подвинься, обычная процедура. Не понимаю, что ты волнуешься, Петр?
– Да сердце у меня что-то чувствует, – сердито сказал Орлов. – Может, старость просто?.. Скажу тебе честно: как пуганая ворона, каждого куста стал бояться, Лева! Все мне кажется, что никто ничего как следует не делает. Каждую мелочь самому хочется проконтролировать. Может, и правда на покой пора?
– А если просто в отпуск? – предложил Гуров. – И куда-нибудь на озерцо – камыши, тишина, окунь клюет… Хотя уже не сезон.
– Да, льет каждый день, – задумчиво проговорил Орлов, глядя в окно. – В общем, делай как знаешь, настаивать не стану – тебе виднее. Ты в нашем деле собаку съел. Но не заигрывайся. Вы с Крячко это любите. Кровь молодецкая в вас играет, хотя давно бы пора угомониться.
– Как говорили раньше в хороших фильмах, – подмигивая, сказал Гуров, – угомонимся, когда последний преступник в тюрьме окажется. Да все в порядке будет. Я первым Крячко пошлю – у него лицо располагающее.
– Лицо у него, да-а… – неопределенно протянул генерал и вдруг, будто вспомнив что-то, добавил: – А ты вообще заметил, что твой «выдумщик» притих как будто? С тех пор как они «Формулу» пощипали, вроде ничего похожего больше в сводках не было. Может, убрались из Москвы куда подальше?
– А вот это мы нынче и выясним, – обнадежил его Гуров. – Если все наши выкладки верны, конечно. Но все к тому идет.
Через полчаса Гуров в компании Крячко, Галины Линевой, старшего лейтенанта Потапова и еще одного оперуполномоченного уже ехал в Коптево.
Павел только присвистнул, когда, открыв входную дверь, увидел перед собой Алексея. Собственно, появление друга не было для него такой уж неожиданностью, но в каком Алексей был виде! Таким Павел видел его редко, может быть, раза два в жизни. Алексей был смертельно пьян – это было ясно по его мутным, остановившимся глазам, по неестественной бледности кожи и по какой-то механической выверенности движений. Он был похож на хорошо сохранившегося зомби, и от взгляда на него мороз продирал по коже.
