Ознакомительная версия.
— Я ни за что не отпущу тебя одну, дорогая Ева.
— С тех пор, как мы вернулись, ты был очень заботлив.
— То же самое можно сказать и о тебе.
— Мы оба словно в мясорубку попали, поэтому неудивительно, что так берегли друг друга. Сейчас все хорошо, и если один из нас забудется или слишком разозлится и не сможет сдержаться, то ничего страшного не случится. Мы справимся.
— И кошмары тебе не снятся. Я беспокоился, что ты… — Она отпрянула, и Рорк решительно сказал: — Ева, постой.
— Это не кошмары, просто… — Она пожала плечами, сняла плащ и аккуратно положила его на кровать. — Это просто сны. Иногда мне снится она, Стелла, иногда рядом с ней Маккуин или мой отец. Иногда они все вместе. Но мне удается проснуться раньше, чем сон превратится в кошмар.
— Почему ты мне не сказала?
— Может быть, я пыталась тебя уберечь. Не знаю, Рорк. Это просто сны. Даже во сне я понимаю, что все не по-настоящему. В Далласе было совсем иначе. Теперь мне удается проснуться прежде, чем случится что-то страшное. Я справляюсь.
— Ни к чему бороться одной.
— Я не одна. — Она коснулась его лица. — У меня есть ты. Когда ты нужен, ты всегда рядом.
— Ты еще не говорила с Мирой?
— Пока что нет. Я обязательно встречусь с ней, — пообещала Ева. — Я чувствую себя неплохо — сильной и нормальной. Знаю, что нужно поговорить с ней, пройти весь путь до конца. Знаю, что придется нелегко и я буду чувствовать себя отвратительно — слабой и совсем больной. К этому я пока не готова.
— Ну что ж…
— Видишь, как я тебя берегу! — улыбнулась она.
— Надеюсь, ты поймешь, когда настанет пора. И я тоже это увижу. А пока ты еще действительно не готова. — Рорк коснулся губами ее виска. — Всему свое время.
— Спасибо за волшебный плащ. — Ева склонила голову ему на плечо.
— Всегда пожалуйста.
Она подняла голову, обхватила его обеими руками и вздохнула.
— Что ж, приступим!
— Приступим к чему?
— Знаешь, на тебе слишком много одежды. Это надо срочно исправить! — Она обошла его и убрала с кровати коробку и плащ.
— Пытаешься меня соблазнить? Я весь трепещу.
— Дело вот в чем. — Ева положила коробку на диван и расстегнула кобуру. — Мне нужно просмотреть запись, на которой Марла и Мэтью занимаются сексом. От начала и до конца, поскольку нам с Фини не удалось это сделать из-за чрезмерной стыдливости и застенчивости. Если я сперва займусь сексом с тобой, то смотреть запись будет уже не так нелепо. Ну что, начнем?
— А вдруг я не в настроении?
— Уж конечно! — фыркнула Ева, садясь на кровать и стягивая ботинки. — Я бы угостила тебя обедом, но мы уже поели.
— Десерта не было.
— Именно это я тебе и предлагаю, — озорно усмехнулась она.
Рорк рассмеялся, присел рядом и тоже снял ботинки.
— Ну, если ты настаиваешь…
— Если это отказ, — она встала, сняла рубашку и брюки, — то я мужественно приму его.
— Я не сказал нет!
Стройная и грациозная Ева подошла и уселась к нему на колени, вцепилась в волосы и прильнула губами к его губам. Поцелуй становился все более страстным и требовательным. Она ловко просунула руку между тесно прижатыми друг к другу телами и ощутила его возбуждение.
— Вот теперь ты в настроении! — Она соскользнула в сторону, упала на кровать, перекатилась на спину и приподняла одну бровь. — Так как насчет лишней одежды?
Секунд через десять Рорк сбросил с себя все до нитки и воскликнул:
— Где ты видишь лишнюю одежду?
Он прыгнул в кровать. Кот, решивший было, что настала пора спать, с брезгливым видом соскочил на пол и удалился.
Рорк понял: Ева затеяла эту игру, чтобы поскорее забыть о страшных снах и тяжелых воспоминаниях. Он шекочуще провел кончиками пальцев по ее ребрам.
— Так нечестно! — воскликнула она и ущипнула его пониже спины.
— Как? Вот так? — Он снова провел пальцем по ребрам, и Ева дернулась, не в силах сдержать смех.
— Будешь щекотаться — забудь о сексе!
— Да ладно — на сопротивление у тебя не хватит сил. — Он ткнул ее пальцем в бок, она задушенно пискнула, что делала крайне редко, и он тоже засмеялся во весь голос.
— Вот ты и попалась! — прошептал Рорк, легонько щипнув жену за плечо. — Стоит тебя чуть пощекотать — хохочешь как девчонка.
— Ты нарываешься на неприятности!
— А вот это вряд ли: когда ты лежишь подо мной и попискиваешь, меня ждут сплошные приятности!
— Посмотрим еще, кто здесь попискивает! — Ева поймала губами мочку его уха и довольно ощутимо прикусила ее.
— Это был не писк, а стон! — воскликнул Рорк. — И очень мужественный стон.
Она приподнялась, Рорк воспользовался ее усилием и вместе с ней перекатился. Теперь они лежали в той же позе, но поперек кровати.
— Лейтенант, у меня над вами значительное превосходство в весе и в мышечной массе! — Он схватил ее руки и отвел их наверх. — Сдавайтесь!
Он поцеловал ее в губы, и Ева застонала от удовольствия. Ее тело обмякло, она нежно провела стопой вдоль его ноги. А в следующий миг он снова оказался снизу: ее коленки упирались ему в пах, а локоть — в горло.
— Весь ваш вес и мышцы — ничто против моей ловкости!
— А ты скользкая штучка.
— Чертовски верно, так что сдавайся! — Теперь она коснулась его губ, отпрянула и снова приблизилась, дразня и ускользая. — Так кто тут девчонка?
— Ты моя девчонка. — Рорк провел руками по ее спине, скользнул пальцами по талии и животу, потом очертил полукружья грудей. — Ты моя девочка.
— Слабак! — вздохнула Ева, приникая губами к его губам.
Она никогда не была ничьей девочкой, да и не хотела ею быть. Еве казалось, что это слово подразумевает подчинение и слабость. Но Рорк произносил его мило, дурашливо и очень правильно.
Она принялась осыпать его поцелуями, и в них была не просто страсть — она проснется чуть позже, — а глубокая привязанность. О, она так любила это лицо, каждую его черточку: изгибы скул, линию подбородка. Рорк обнял ее, и Ева ощутила исходящую от него волну нежности, простоту и силу его чувства. Они замерли на миг, крепко сжимая друг друга в объятиях. Когда Ева скользнула губами по его щеке, а потом коснулась шеи, Рорк понял, что он самый счастливый человек на земле. Ведь рядом с ним его девочка. Сильная и крепкая, но далеко не простая. Их руки и губы тем временем ускоряли темп, и он понял, что любит каждый уголок ее души и каждую клеточку тела, даже когда она доводит его до умопомрачения своими выходками.
В голодные и мрачные годы юности он даже помыслить не мог о том, что когда-нибудь ему откроется чувство подобной силы и глубины. Тогда в его жизни не было места любви, хотя вопреки всему (а может быть, именно поэтому) он отчаянно верил в нее. Однако открыть для него радости любви и цену, которую приходится за них платить, смогла лишь Ева.
Огонь в камине разгорался все ярче, дыхание становилось все быстрее. Рорк перевернул Еву, накрыл своим телом и проник в нее. Их взгляды и губы встретились вновь. Став одним целым, они отдались пожару, бушующему в крови.
Позже, сидя в своем кабинете и разглядывая доску под мерное гудение компьютера, Ева внимательно изучала лица, факты, улики и хронологию событий. Ей казалось, что она стоит перед глухой кирпичной стеной.
— Я их совсем не понимаю. Поэтому и не могу взять след. Итак, актеры играют, режиссеры ставят, продюсеры создают условия. Это — коммерческое предприятие, индустрия, основанная на притворстве.
— Не приравнивай актерскую игру к притворству! Воображение насущно необходимо человеку: без него не будет ни прогресса, ни искусства, ни даже твоих расследований.
С последним Ева решила поспорить, но потом передумала. Ей действительно приходится представлять себе то жертву, то убийцу, то события, чтобы отыскать истину. И все же…
— Актеры превращаются в других людей, в тех, кем не являются. А это уже называется притворством, точнее, игрой. Но для них это не просто игра, а еще и способ заработка. Поэтому нужны агенты и импресарио, режиссеры и продюсеры. — Она кивнула на доску. — Режиссер должен видеть всю историю целиком, верно? Даже разложив фильм на отдельные эпизоды, он видит всю картинку. Он — самый главный и в то же время зависит от актеров, которые должны…
— Притворяться, — закончил Рорк. — Ты уже говорила об этом.
— Ну да. Продюсер — это финансовые инвестиции и власть. Только он может одобрить или отклонить любое предложение. Он тоже видит всю картинку, но уже вместе с долларами и центами. Поэтому ему недостаточно того, что режиссер и актеры делают на площадке, ему нужно нечто большее. Ему нужен некий образ, способный привлечь репортеров, которые просветят публику и покажут актеров во всем блеске скандалов и сексуальных похождений, актеров, которые зарабатывают на жизнь притворством.
Ева снова обернулась к доске.
Ознакомительная версия.
