Ознакомительная версия.
Ева снова обернулась к доске.
— Значит, так. Стайнбергер, как и любой продюсер, обязан заботиться о раскрутке картины. О том же думают и люди, которые зарабатывают на картине, и они всегда поддерживают продюсера. И вот они назначают пару — в нашем случае это Джулиан и Марла — и пытаются убедить публику, что у них роман. Они считают зрителей идиотами (тут я не могу с ними не согласиться), которые проглотят любую развесистую клюкву. Более того, зрители хотятбыть обманутыми и готовы раскошелиться и на билеты, и на диски для домашнего просмотра. А значит, финансисты смогут окупить свои вложения.
— И что из этого следует?
— Прежде всего Джулиан, Марла и все остальные подчиняются данным им указаниям. Почти все их интервью полны флирта и прозрачных намеков, они не отрицают и не подтверждают, что у них роман. Если их спрашивают в лоб, они отделываются фразами типа «мы просто добрые друзья» и тут же вставляют реплики про взаимное притяжение и флюиды. Аналогично и у Мэтью с Харрис.
— Эти ведут себя поскромнее, — добавила Ева, останавливаясь перед доской, — потому что играют второстепенных персонажей. Кей-Ти много говорит о флюидах и о том, как ей нравится играть вместе с Мэтью. А вот он больше распространяется о проекте и о съемочной группе в целом. Он ведет себя осторожно во время интервью, потому что не хочет, чтобы публика считала их парой. Мэтью подчеркивает, что он лишь делает свою работу. Да, он осторожничает.
— И о чем это тебе говорит?
— Думаю, Кей-Ти не особо много для него значила. Чем не повод для убийства? Впрочем, это не наш случай. Мэтью и Марла были расстроены и злы, но не настолько. Начни они ссориться с ней или даже драться, этим бы все и кончилось. Между тем Кей-Ти была жива, когда ее столкнули в воду. Наша парочка не стала бы ее убивать, потому что ее разоблачение вызвало бы лишь чувство стыда. С этим они легко справились бы, получив мощную поддержку публики, которая всегда симпатизирует влюбленным.
— Они счастливы, — добавил Рорк. — А это — самая сладкая месть. Если бы Кей-Ти пошла до конца, то выставила бы себя полной дурой. Ты права, они невиновны.
— Теперь Энди. Кей-Ти угрожала ее крестнику, собиралась разрушить его и без того нелегкую жизнь. А мать готова ради своего ребенка на все. На допросе подозрений у меня не возникло, но ведь она — актриса с многолетним стажем. Так что пока она в списке. Далее. Джулиан. Если бы правда о Марле и Мэтью выплыла до премьеры, публика решила бы, что Марла предпочла настоящей звезде какого-то выскочку, вторую скрипку. И Джулиан остался бы в дураках или даже хуже — потерял бы титул любимца женщин. Вдобавок она унизила его во время ужина. К тому же он был пьян. Ссора, драка, гнев, уязвленная гордость и алкоголь образуют гремучую смесь.
— Тебе нравится считать моего двойника главным подозреваемым?
— Есть в этом некая ирония. Более того, он не шибко одаренный малый, поэтому его беспамятство на диване выглядит попыткой спрятать голову в песок. Если как следует подумать (а воображение составляет неотъемлемую часть расследования), то он вполне мог убить ее. Тогда мы имеем несчастный случай, а потом попытку замести следы и сбежать от жестокой реальности.
Ева присела на краешек стола.
— Теперь Стайнбергер, с которым я хочу поговорить еще раз. Если проект лишится своего сверкающего блеска, доходы окажутся под угрозой. Кей-Ти для него — непрекращающаяся головная боль. Так как у нее был компромат на нескольких актеров, она вполне могла нарыть что-нибудь и на продюсера. Далее — по схеме: ссора, падение, заметание следов. Она угрожала и Престону. Для него этот проект был настоящим прорывом: работа с Раундтри, большие звезды, огромный бюджет. И тут Кей-Ти намерена вышвырнуть его вон, потому что он не выполняет всех ее требований. У него нет на это полномочий, но ей плевать.
— Кроме Марлы и Мэтью, ты больше никого пока не исключила, — обратил ее внимание Рорк.
— Почему же, я исключила Раундтри. Он бы просто не успел выйти, подняться на крышу, убить и вернуться обратно. Он постоянно был на виду. В отличие от Конни, которая сама призналась, что выходила из зала. Она здорово разозлилась на Харрис. Я уверена, что Раундтри обсуждает с женой все свои дела, и значит, у нее много чего накипело. Опять же, моя интуиция молчит, но ведь Конни профи! К тому же Харрис вполне могла найти компромат на нее или на Раундтри. Кстати, еще остается Валери. Держится скромно, делает свою работу, следует указаниям. Именно она занимается раскруткой в СМИ, а Кей-Ти затеяла вставлять ей кости в колеса.
— Палки, а не кости, дорогая Ева. Впрочем, неважно.
— Она могла встретиться с Кей-Ти, чтобы предупредить ее о последствиях, и далее по схеме.
— Что ж, лейтенант, вы все разложили по полочкам. И кто, по-вашему, виновен?
— Это лишь подозрения, догадки и разыгравшееся воображение. В порядке убывания следуют Джулиан, Стайнбергер, Валери, Энди, Конни, Престон. Придется заново всех опрашивать: начать с самого начала и хорошенько их тряхануть. Но сперва поговорю с частным детективом, может, вытяну из него что-нибудь, и порядок изменится. — Ева поднялась, обошла вокруг стола и села. — Но это явно один из них, и сейчас он нервничает и ждет расплаты.
Ева очнулась от тяжелого сна и обнаружила, что уже светает. Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь убедиться, что действительно проснулась, а не перенеслась из одного кошмара в другой. В горле пересохло, но она не спешила вставать и лежала с закрытыми глазами, дожидаясь, пока выровняется пульс.
Рорк обнял и крепко прижал ее к себе:
— Я с тобой.
— Все нормально. Пора вставать и собираться.
— Ш-шш.
Ева снова закрыла глаза. До чего она ненавидела первые минуты пробуждения, балансирования на грани сна и реальности! Она знала, что скоро проснется окончательно и кошмар растает без следа, но ничего не могла с собой поделать. Ради нее Рорк изменил своей привычке вскакивать ни свет ни заря и приступать бог знает к каким коммерческим сделкам, пока она спит.
— Рассказывай.
— Все нормально, — повторила она, но Рорк зарылся лицом в ее волосы, и она сдалась. — Мне снилась Стелла и ее комната в Далласе. Мы обыскивали ее, помнишь? Однако мне снилась комната задолго до тех событий, и я была ребенком. Не знаю, где мы жили тогда, неважно. Она сидит за столиком, а на нем тени, помада, кремы и прочая ерунда. Я чувствую сладкий, даже приторный запах ее духов. К горлу подкатывает тошнота. Она сидит ко мне спиной, но я вижу ее взгляд в зеркале, он полон ненависти и презрения. И я чувствую в воздухе жар и горечь ее взгляда… Пить хочу!
— Сейчас принесу.
Отговаривать его было бесполезно. В любом случае ей стало чуть лучше, и она успокоилась. Это всего лишь сон. К тому же и во сне она знала, что спит.
Рорк подал ей стакан с водой, и Ева постаралась выпить его как можно медленнее.
— Спасибо.
Он ничего не ответил, отставил подальше пустой стакан и взял ее за руку.
— Из горла… — продолжила Ева, сплетая свои пальцы с его пальцами, — из горла течет кровь и льется прямо на то розовое платье, в котором она была, когда я арестовала ее. Она очень злится и говорит, что это я во всем виновата. Я испортила ей платье, я все испортила. И тут в зеркале появляется он. Маккуин или мой отец. Не знаю точно. Он стоит у меня за спиной. Я лезу в кобуру, но она пуста. Я безоружна, и Стелла улыбается. В зеркале я вижу ее отвратительную улыбку. Я знаю, что мне нужно выбираться оттуда, нужно скорее проснуться! И я просыпаюсь.
— Тебе снится один и тот же сон?
— Не совсем, он каждый раз неуловимо меняется. Я не боюсь Стеллу. Хочется спросить, за что она меня так ненавидит, но я знаю, что ответа не будет. Возможны вариации этого сна, однако я не боюсь ничего до тех пор, пока не лезу в кобуру и не чувствую, что она пуста. Вот тогда мне становится страшно, и я просыпаюсь.
— Они больше никогда не причинят тебе вреда.
— Знаю. Все нормально; я справляюсь, потому что любой сон кончается. Не волнуйся за меня, пожалуйста. От этого мне только хуже.
— Постараюсь волноваться самую малость, чтобы ты чувствовала себя лишь чуточку хуже.
— Вот и договорились. — Ева передвинулась, оказавшись с ним нос к носу и сердце к сердцу. — Не меняй из-за меня привычки: я только больше расстраиваюсь и накручиваю себя. К тому же, если ты бросишь плести свои предрассветные козни по захвату мирового господства, что будет с моим кофе? Пойдешь по миру, и придется мне искать другого богатея-ирландца с кофейными связями!
— Ну уж нет! Я продолжу плести козни, если ты пообещаешь мне кое-что взамен. — Рорк ласково провел рукой по ее волосам. — Ева, не надо больше ничего скрывать от меня.
— Ладно, не буду.
— Поскольку твое пристрастие к кофе — залог моего счастья, сварю-ка я нам по чашечке.
Ознакомительная версия.
