— Ты чего это? — спросил Гуров.
— Это чтобы вы видели, что я не ширяюсь! Я завязал, понятно? Да, и заодно, если сюда кто заглянет — пусть видят, что это наркоконтроль пришел чисто по мою душу. Хотя, честно скажу, мне и этого не надо! Я из-за вас работы лишиться могу, понимаете?
— Почему? Вас разве менты не крышуют?
— Одно дело крыше платить, а другое — стучать, — пояснил Семеркин.
— Ладно, понял, — кивнул Гуров. — Но я тоже своей работы лишаться не хочу.
— Я-то тут при чем? — искренне изумился Семеркин. — Чего вы до меня докопались?
— Грубый ты, Вадик! — попенял ему Гуров. — А ведь молодой совсем!
— Зато вы старый! — огрызнулся Семеркин.
— Не старый, а мудрый и опытный. — Гуров покачал головой. — Чувствуешь разницу?
— Ладно, кончайте! — быстро сказал Семеркин. — Говорите, что хотели.
— Я же тебе уже сказал. — Гуров снова показал ему фотографию.
— Ну а что конкретно-то? — спросил тот, едва взглянув на фото.
— Знаешь его? По глазам вижу, что знаешь.
— Не знаю! Ну, бывает здесь… Что я, всех должен знать?
— Часто бывает? — спросил Гуров, пропустив мимо ушей последние слова.
— Часто, нечасто, пару раз в неделю, может, — сказал Семеркин.
— Играет? — прямо спросил полковник.
— О чем вы? — изумился Семеркин.
— Да ладно! Меня ваш левый бизнес не интересует! Я здесь по другому делу. — Гуров ткнул пальцем в фото и добавил, внимательно глядя Вадику в глаза: — По поводу Лени Кораблева. Так играет?
— Бывает, — кивнул тот, глядя в сторону.
— Проигрывает много?
— Ну, чтобы что-то огромное — нет. Так, по мелочи. Иногда выигрывает. Тоже, правда, по мелочи. Так что баланс соблюдается.
Семеркин уставился на полковника честным взглядом, надеясь, что вопросов больше не последует. Однако Гуров не унимался:
— Вчера тоже был?
— Был, — мотнул головой Семеркин.
— А почему ты сразу ответил? — подозрительно сощурился Гуров.
— Так он вчера выиграл! Штук десять, кажется. Так радовался, прямо как ребенок!
Гурову показалось странным, что любовник Абрашиной, избалованный куда более крупными суммами, радуется выигрышу в десять тысяч рублей. В том, что речь шла именно о рублях, полковник не сомневался. Он знал принцип работы подпольных — и не только — казино и знал также, что десять тысяч долларов там никому выиграть не дадут. Если только это не оговорено заранее, как часть мошеннической схемы. Хотя, может быть, это была просто ребяческая радость от самого факта выигрыша, а не от суммы?
— Вадик, а ты ничего не путаешь? — пристально смотрел на него Гуров.
— Нет, — неожиданно улыбнулся он.
— Он один был?
— Да, он почти всегда один. Ну, или с приятелем одним. Иногда с ним приходит.
— Сейчас приятеля нет? — быстро спросил Гуров.
— Нет, не видел. Может, позже подойдет.
— А вчера был?
— Нет. Говорю же, этот один приходил. — Он вернул Гурову фотографию Кораблева.
— Так, во сколько он ушел? — спросил Гуров.
— Около двенадцати примерно.
— В каком виде?
— В смысле? — удивился Семеркин. — В нормальном!
— Он ни с кем не дрался здесь?
— Боже упаси! Он никогда не дебоширит. Да такого сопляка просто вышвырнули бы отсюда, — важно добавил он, хотя по комплекции сам мало отличался от Кораблева.
— С деньгами? — уточнил Гуров.
— Ну да. Он как выиграл, сразу заторопился. Больше играть не стал, распрощался и ушел.
— Он на машине был?
— Вот этого не знаю, — покачал головой Семеркин. — Я за залом слежу, а не за входом. Там своя охрана есть. Но базарить с ней не дам! — тут же добавил он решительно. — Я не хочу с места слететь, меня тоже поймите.
— Понимаю, — кивнул Гуров. — Ты уверен, что он не проиграл вчера? Ну может, то, о чем ты рассказываешь, не вчера было, а, скажем, позавчера? Или два дня назад?
— Слушайте, если вы мне не верите, для чего вообще спрашиваете? — начал злиться Семеркин.
— Просто это немного не стыкуется с моей информацией, — задумчиво сказал Гуров.
— Значит, проверьте свою информацию! — отрезал Вадик. — А я говорю как было.
— Угу… А не могло так получиться, что здесь на нем висел старый долг и он оставил в счет него свои часы и машину?
Семеркин усмехнулся.
— Да у нас вообще такое не принято, — возразил он. — Игра идет на наличные. Если ставить нечего — игра прекращается. Кому нужны эти цацки. Возись с ними потом!
— А машина? — тут же спросил Гуров. — Машину можно же забрать!
— Да не забирал у него никто машину! — усмехнулся Семеркин. — Я бы в курсе был. Такие вещи сразу становятся известны. Не верите — можете пройти на стоянку, посмотреть. Какая у него машина?
— Ладно, верю, — задумчиво сказал Гуров.
Версия полковника рушилась на глазах. Он был уверен, что Кораблев крупно проигрался в казино, а потом разыграл перед Абрашиной слезливую сцену, уверяя, что его ограбили и избили. Кстати, при этом в полицию он не обратился, а вот если бы ограбили по-настоящему — побежал бы как миленький. В эту версию укладывались все. Но она оказалась ложной. Считать, что Семеркин вешает ему лапшу на уши, у Гурова не было оснований.
— Так, а сегодня он придет? Не говорил? — Гуров все отчетливее понимал, что беседа лично с Леней Кораблевым становится полковнику крайне необходима.
— Ха! Он вообще-то не докладывает. Но, думаю, вряд ли.
— Почему? — поднял бровь Гуров.
— А он вообще у нас последнее время редко появляется.
— Ты же говорил, два раза в неделю. Путаешься в показаниях, Вадик! — погрозил ему пальцем Гуров.
— Это раньше, — принялся объяснять Семеркин. — Раньше часто тусовался, почти каждый день. Потом — два раза в неделю. Сейчас вообще редко.
— А почему?
— А кто его знает? Наверное, другое место нашел.
Семеркин смотрел мимо Гурова. Полковник крепко взял его за плечо и развернул к себе.
— Какое место, Вадик? — выразительно спросил он, глядя прямо в глаза Семеркину.
Тот вздохнул.
— Ну, он как-то обмолвился, что в «Бессоннице» зависает. Да не знаю я! У нас не говорят о конкурентах!
— Ладно, Вадик, — полковник поднялся. — Если он вдруг появится, позвони майору Балабанову, не сочти за труд…
— А майор ничего не просил мне передать? — Семеркин испытующе посмотрел на Гурова, глаза его заблестели. — Ну, за сотрудничество!
— Велел, — серьезно сказал Гуров. — Уголовный кодекс. И подчеркнул там красным карандашом статью двести двадцать восемь.
— Обижаете, — расстроился осведомитель.
Гуров достал купюру в тысячу рублей и протянул ему.
— Держи. Купи ящик молока, оно полезнее наркоты.
Семеркин ничего не ответил, с независимым и достойным видом сунул деньги в карман и, отперев дверь, выглянул в коридор. Стрельнув глазами туда-сюда, коротко кивнул полковнику:
— Выходите! Идите в зал.
Гуров неторопливо вышел из кулуаров. Кажется, никто не заметил их с Семеркиным отсутствия, тем более что Вадик очень скоро появился совершенно с другой стороны — видимо, обошел здание через улицу. Дальнейшие действия полковнику нужно было обдумать…
В половине десятого вечера в дверях клуба «Бессонница» появился щеголеватый брюнет в модном асимметричном полупальто, с седеющими висками и мужественно-интеллигентными чертами лица. Он не спеша прошел по залу, окинул взглядом присутствующих, облюбовал свободный столик, сел и небрежно бросил на столешницу элегантные перчатки. На среднем пальце брюнета блеснул брильянтом многоярусный перстень.
Мужчина взял меню и принялся его изучать. Но вскоре отложил это занятие, поднялся и прошел к барной стойке, возле которой стоял крупный усатый господин в возрасте.
— Добрый вечер, — поздоровался полковник Гуров.
— Добрый, — кивнул собеседник.
Гуров заказал себе коктейль и закурил.
— Впервые здесь, — сообщил он. — Как место?
— Место неплохое, — проговорил усатый. — Случайно зашли?
— Да нет, рекомендовал один знакомый, — улыбнулся Гуров. — Приятель моего сына. Леонидом звать. Такой молодой, симпатичный. Он посоветовал ваш клуб. Не знаете его, случайно?
— А, Леня? — небрежно спросил мужчина. — Знаю, знаю. Только его нет сегодня. Редко бывает.
Гуров кивнул, затем, стрельнув глазами по сторонам, нагнулся к уху собеседника:
— Я вообще-то поиграть хотел. Понимаете?
— Нет, не понимаю, — отстранился усач.
Гуров посмотрел на него выразительно:
— Да не переживайте, я ж по рекомендации. Я недавно из Лондона вернулся, там скука смертная. Ну, и вот… Захотелось на родине оттянуться, тоску, так сказать, компенсировать…
На лице собеседника появилась едва заметная улыбка.
