– Людям интересно, хочется взглянуть. Толпа качнется к ораторам.
– Верно! Это наш момент. Двое, кто окажется ближе, берут убийцу, остальные прикрывают отход. Особого внимания все эти действия не привлекут.
– Стрелка следует вырубить и не дать ему сбросить пушку. Если затопчут, ничего не докажешь.
– Верно, но, если мы до того момента доживем, о нем разговор особый, – сказал Гуров. – Главное – убийцу довести либо донести до нашей машины живым и усадить, уложить, как получится, но тут тоже разговор особый.
– Не пойму, господин полковник, – спросил самый молодой из присутствовавших и до того момента не проронивший ни слова, – вы нас пригласили за помощью?
– Слушай, Славка, подоткни слюнявчик и не высовывайся, – сказал полковник Добродеев.
– Парень прав, – сказал Гуров. – Играют либо в открытую, либо втемную. А я не знаю, есть у меня агент или его нет, одно обсудим позже, другое... – Он помолчал, оглядел присутствующих, понял, что слова молодого коллеги у многих вертелись на языке. – Вы, дорогие мои сыщики, и знаете меня и не знаете... Ну, Гуров и Гуров – видели, в деле неплох, слышали, что не дурак. Я вам, друзья, кроме своего честного слова и поручительства Станислава и генерала Орлова, ничего в подтверждение моей искренности предъявить не могу. Я не знаю многого, так работаю, как видите, живой. Ну не могу я ответить, Слава, на твои вопросы, потому как сейчас ответов не имею. В нужный момент у меня все ответы будут, и вы их, конечно, будете знать.
Крячко поднялся, по-блатному щелкнул по зубам, чиркнул большим пальцем по горлу.
– Он добудет все ответы! Чтоб я слепым был! С этого места не встал! Гуров вам все отдаст, главное – вовремя!
– Ну и защитник у меня, сродни воровской сходке, – улыбнулся Гуров. – Я сделаю все от себя зависящее, конечно, непредвиденные обстоятельства не исключаю.
– А почему тебя до сих пор не убили? – спокойно, словно говорил о малозначащем, спросил Добродеев.
Наступила тишина, оперативники перестали есть и пить, лишь кто-то натужно сглотнул. Старый полковник задал вопрос, который вертелся на языке у каждого из опытных оперов.
– Я слегка подстраховался, старина, – ответил Гуров.
– Допустим. – Полковник усмехнулся, сверкнул золотым зубом. – Но они профессионалы, браток, не малограмотные “авторитеты”-уголовники. Если все, что ты предполагаешь, действительно готовится, то тебя попросту на место действия не пустят, изолируют до конца операции, а потом обольют такой грязью, что любые твои заготовки станут бессмысленны.
– Это вряд ли, коллега. – Гуров налил соседям и себе. – Давайте выпьем и объявим сухой закон до окончания дела.
– Удачи! Чтоб в тебя промахнулись!
Прозвучало еще несколько подобных тостов, и через несколько минут Гуров и Крячко остались наедине с грязной посудой. Гуров открыл окно, Крячко начал уборку, недовольно бормотал:
– Могли бы и помыть за собой менты-товарищи. Зазвонил телефон, Гуров снял трубку.
– Слушаю вас внимательно.
– Очень приятно, Лев Иванович. Это некто Ирина беспокоит, если помните, конечно.
– Припоминаю, здравствуй. – Гуров несколько растерялся. – Загуляла, девочка? Двенадцатый час, пора ложиться в койку.
– Без пошлости, пожалуйста, – ответила Ирина. – Теперь серьезно. Включи “ящик”, третью программу, напряги свои ментовские мозги и попытайся понять, что тебе сообщит Сашка Турин. А завтра, часиков в десять утра, позвони. У меня для тебя есть новость. Гуров, не изображай супера, будь серьезным мужиком, позвони обязательно.
– Я всегда серьезен, дурацкая манера говорить подводит...
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – слушая частые гудки, ответил Гуров.
Он позвал из кухни Крячко, рассказал о звонке, включил телевизор. Информационная программа была обычной, как и во все последние дни. Стрельба в Грозном. Неизвестный сыщикам двухзвездный генерал сказал несколько напыщенных слов о солдатах, которые пали в боях, защищая единство России. Президент принял иностранную делегацию... Премьер встречался с одним из лидеров оппозиции Бесковитым. Затем Турин взял короткое интервью у Вадима Сурикова, которого недавно назначили вице-премьером. У него было приятное открытое лицо и подкупающая улыбка. Сурикову еще нет сорока лет, кандидат исторических и экономических наук, готовится к предвыборной кампании.
Когда ведущий заговорил о событиях за рубежом, Гуров выключил телевизор.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил он у Крячко. – Зачем мне звонили? Что нового я узнал из передачи?
– Девушка просто соскучилась, захотела услышать твой голос, поинтриговала, назначила свидание на завтра.
– Не та девушка, – Гуров помял сигарету, сломал, бросил в пепельницу. – Она была абсолютно трезва, что при ее образе жизни и позднем времени несколько странно. Может быть, мне сейчас съездить к ней?
– Ты нетрезв, на улице гололед, дождись утра, которое, как известно, вечера мудренее.
Крячко видел, что друг несколько растерян и подавлен, что случалось с Гуровым крайне редко. Стремясь отвлечь его, Крячко сменил тему:
– А что можно сказать о теленовостях? Каков Турин? Судя по передаче, он не шибко влюблен в нынешних правителей. Начало. Чечня, бои, трупы, которые не желаем убирать и хоронить. И сразу интервью с генералом, ура-патриотом и недоумком. – Крячко состроил гримасу. – На словах генерал ратовал за правительство, но на фоне трупов необстрелянных ребят демагогия о защите России звучала кощунственно. Далее президент, который за минувший день провел десяток встреч. Нам показывают его в кремлевских покоях, напыщенного, протокольно улыбающегося. Ты запомнил, с кем он встречался?
– С каким-то премьером или послом, не помню.
– Вот именно, с каким-то. – Крячко кивнул. – Трупы наших солдат лежат незахороненными, а президент, отутюженный, в белой манишке, проводит протокольную встречу. Ты думаешь, у Турина не было другого материала или телеведущий считает данную встречу важнейшим событием в рабочем дне президента?
Только в этот момент Гуров “включился” и стал соображать, куда клонит Крячко.
– Затем встреча премьера с неуправляемым Вульфовичем. Самое важное дело премьера за сегодняшний день? И почему вообще первое лицо правительства России должно встречаться один на один с оголтелым фашистом? И зачем такую встречу показывать в вечерних теленовостях? Да потому, что они оба являются главными соперниками президента на предстоящих выборах. А последним кого нам показали?
– Симпатичного парня, юриста-экономиста, который тоже выдвинут в кандидаты и даже имеет некую программу, как вывести нас из кризиса.
– Видишь, какой ты умный! Тогда ты должен сообразить, что в теленовостях, возможно, присутствовало ненавязчивое представление россиянам будущих претендентов на пост президента. На первом месте ныне правящий, следом в паре премьер и неофашист, а затем неизвестный широкой аудитории, симпатичный, молодой, ничем себя не запятнавший юрист-экономист. Как расклад?
Гуров уже не слышал друга, приняв идею, что называется, с лета, быстро просчитывал варианты.
Версия, не более того, возможно, она яйца выеденного не стоила. Но опытный сыщик знал: если версия появилась, то должна быть максимально просчитана, при возможности проработана.
В сыске случалось всякое: разыскиваешь истину за тридевять земель, когда она у тебя под носом. Случалось, отчаявшись, копанешь там, где искомая истина никоим образом находиться не может, а она именно в самом несуразном месте и прячется.
Теоретически вполне можно себе представить, что, если людям, которым предстоит выбрать четыре фигуры, расположив их в определенном порядке, вбить в сознание и сами фигуры, и порядок, в котором они стоят, то...
– Лев Иванович! – Крячко тряс Гурова за плечо. – Спустись на грешную землю. Уж коли ты не желаешь мыть посуду, то вытереть и разложить по местам не сочти за труд.
На следующее утро Гуров проснулся позже обычного, гимнастику не сделал, побрился, оделся, взглянул на часы, понял, что успеет в кабинет как раз к десяти и позвонит Ирине, которая сейчас наверняка еще спит.
В министерстве полковник не успел дойти до своего кабинета, как из приемной генерала Орлова вылетела секретарша, схватила его за рукав.
– Лев Иванович, родненький, обыскались! К Бардину! Срочно! Что-то там горит или уже сгорело! А они без вас!
– Ну-ну, Верочка, – прервал секретаршу Гуров. – Вот он я, собственной персоной. Петр Николаевич уже у них? Иди, вари кофе, а я взгляну на пожарище и тут же вернусь, ведь я еще не завтракал.
Секретарь Бардина отсутствовал, дверь из приемной в кабинет была приоткрыта, Гуров вошел без доклада и увидел Орлова, который стоял у огромного окна, сцепив короткие руки за спиной и выпятив живот. Самого заместителя министра в кабинете не было.
