от берега. Новых следов не нашел и вернулся обратно.
Еще через пятьдесят метров он обнаружил целую кучу следов. Здесь кто-то ступал, перенося вес с правой ноги на левую. Лев предположил, что человек этот не так тяжел, как кажется по отпечаткам, скорее, ему приходится нести тяжелый груз. Доказательства этого предположения не заставили себя ждать. Рядом, в каких-то паре десятков метров, поляна из болотной травы оказалась основательно примята. Здесь кто-то лежал, не таясь и особо не торопясь. Траву примяли на площади в несколько квадратов.
«Катались они по ней, что ли? – удивленно подумал Гуров. – Если им пришлось бежать, то отдых по полной программе им был просто необходим». Он не поленился подняться выше и нашел новые следы там, где беглецы спустились с обрыва. Место выбрали удачное, склон здесь был не идеально пологим, но и не таким крутым, как возле оставленной лодки. А вот охранники Рубана место это пропустили. Ушли дальше, туда, где склон снова становился отвесным. «Где же ты, Стас? – мысленно взывал Лев к другу. – Ну же, не будь ослом, выходи к воде! Ты же должен помнить про собак. По воде от них уйти легче».
Как только он об этом подумал, собаки снова забрехали и почти сразу перешли на громкий лай. Звук по воде передавался отчетливо. И вдруг сквозь лай до него донесся крик. Кричал человек. Не от боли, от испуга. Охранники тоже его услышали и прибавили шаг. Гуров видел, как они бегут по краю обрыва, как кричат, приказывая кому-то остановиться, и как скрываются за стеной деревьев. Он что есть силы помчался вперед и через несколько метров снова увидел охранников. По какой-то причине они мчались в обратном направлении. Собак с ними не было. «Спустили с поводков, – догадался Лев. – Теперь беглецам крышка. Если только к воде не уйдут».
Гуров решил, что пора вводить в игру Звонникова. Он не был уверен, ловит ли у реки сотовая связь, но все же выудил из кармана телефон и набрал номер Звонникова. К этому времени он отошел от лодки настолько далеко, что ни свист, ни крик капитан, при всем желании, услышать не сможет, поэтому телефонная связь оставалась единственным вариантом. Тот ответил чуть ли не с пятого гудка, и Лев прокричал в трубку:
– Андрюха, леший тебя забери, дуй вперед, похоже, твоя очередь пришла!
В этот самый момент он их и увидел. Группу людей из трех человек, а за ними собачью свору. Собаки перескакивали через поваленные деревья, цеплялись за ветки поводками, бесшабашно оставленными охраной на ошейниках, но все равно приближались к беглецам, слишком быстро сокращая расстояние. Среди беглецов Гуров увидел Стаса, и от сердца сразу отлегло. Бежать, в прямом смысле этого слова, они не могли, на руках у них была тяжелая ноша в виде третьего беглеца. От собачьих зубов и когтей их отделяли жалкие тридцать-сорок десятков метров. На какое-то время беглецов скрыли деревья, опутанные плющом, но совсем быстро они снова оказались на виду. Только теперь Стас тащил тело в одиночку. Второй беглец совсем выдохся и едва мог свои-то ноги передвигать.
– Прыгай в реку! – кричал ему Крячко, но тот либо не слышал, либо не понимал команд.
Гуров выскочил на мель и яростно замахал руками, привлекая внимание Стаса и второго парня:
– Эй, Стас, я здесь! – Эхо подхватило голос, относя вниз по течению, и все же Крячко его услышал.
– Гуров, ты?! – радостно завопил он. – Где ты был, лентяй несчастный?!
– Сюда, Стас, псы уже близко! – продолжал кричать Лев.
Парнишка, который секунду назад еле ноги волочил, при первых звуках голоса Гурова словно обрел второе дыхание и так припустил, что обогнал Крячко на добрый десяток метров. Лев понимал, что отбиваться от собак все равно придется. Пока лодка подоспеет, им придется несладко. Пошарив глазами по берегу, он выбрал увесистую палку и поднял ее над головой. Палка оказалась тяжелой. Вода напитала ее основательно, и это его радовало, как никогда.
На берег к Гурову Стас вышел одновременно со сворой собак. Они выскочили из кустов и отрезали Стасу путь. Парнишка, который бежал по воде, замер на месте. Один из псов бросился в воду, полагая, что справится с человеком в одиночку.
– Плыви на тот берег, идиот! – крикнул ему Гуров. – Сейчас лодка подойдет. Залезай и жди нас. Ты понял, парень?
Тот не ответил, но к противоположному берегу поплыл. Какое-то время питбуль его преследовал, но потом потерял интерес и вернулся на берег. Там он присоединился к своре, встав в стойку перед Стасом. Нападать псы не спешили. Возможно, натренированы так были, а может, и близость реки будоражила, но на Стаса они не прыгали. А тот стоял так близко, казалось, потянись, и вот он, твой закадычный друг, брат Левка, готовый в любую минуту прийти на выручку. Стас смотрел на него и не мог сдвинуться с места. Плечи ему оттягивало тело Гены. Как только Влад отпустил Генины ноги, Стас перебросил его на спину, резонно полагая, что бежать так будет легче. Но теперь его плечи ныли от груза, каблуки врезались в землю, а вокруг собрались собаки, и во взгляде их он читал свой смертный приговор.
Охранники возвращались. Они все так же шли вдоль забора по краю обрыва, но Гуров полагал, что долго это не продлится. Вскоре кому-то из них придется спуститься вниз, хотя бы для того, чтобы отдать команду «фас» псам. Палка, которую он сжимал в руках, казалась теперь сущей безделицей. Наверняка у охранников есть оружие. Пистолеты-то уж точно. И что он может противопоставить вооруженным людям и натасканным на убийство псам? Палку-копалку? «Да, не подготовился ты к встрече, товарищ полковник. Совсем не подготовился». От досады сводило челюсти, в ушах гудело, но что с того толку? Как говорится в законе Мерфи: все что может пойти не так, пойдет не так. И ведь не поспоришь.
Охранники нашли место для спуска. Гурова они не видели, видно, закрывал выступ. А вот с Крячко глаз не сводили. Глядели в упор и улыбались. А чего им не улыбаться? Стас с тяжелой ношей, бросить которую совесть не позволит, даже ради спасения собственной шкуры. Он не
