вернулась?»
«Да, после обеда, в одном из тех больших фургонов с группой голландцев. Я заправил их. Вот они, восемьдесят евро ровно в два сорок пополудни, оплачены картой Visa, и вот регистрационный номер, — сказал Эдуард. Бруно проверил свой собственный список. Это был один из номеров, указанных на территории лагеря.
«И в то же время их было двое на мотоциклах, и я тоже заправил их», — продолжил Эдуард. «Они, должно быть, заплатили наличными. Я помню, как спрашивал себя, что такая милая французская девушка делала с кучей иностранцев.
Они были крутыми на вид парнями. Я видел ее с ними на заднем сиденье фургона, когда парень, который платил, открыл заднюю дверь, чтобы взять свою куртку с бумажником. Я не думаю, что мы видели их снова, и я бы запомнил, если бы мы увидели ее».
«Если бы вы не бросили играть в теннис, вы могли бы встретиться с ней на турнире в прошлом году. Она приехала и играла в клубе».
«Ну, это был либо теннис, либо регби, так что, возможно, я сделал неправильный выбор», — сказал Эдуард. «Но вы меня знаете, я всегда лучше играл в регби, и мне нравятся ребята в команде».
Бруно вышел из гаража, испытывая немалую гордость за себя, и направился прямо к Изабель в ее временный офис над туристическим бюро. Стараясь не показать, что чувствует себя древним воином, вернувшимся с поля боя с трофеями, он направился прямо к ее столу, положил на него три тонкие папки и объявил: «Новые улики».
Изабель, одетая в темные брюки и белую рубашку мужского покроя, задумчиво сидела за своим столом с карандашом в руке и в наушниках. Сначала она выглядела пораженной, увидев его, а затем обрадованной. Она сняла наушники и выключила маленький аппарат, который Бруно не смог идентифицировать, затем встала и поцеловала его в знак приветствия.
«Извините», — сказала она. «Я слушала запись последнего раунда допроса. Джей-Джей отправил ее мне по электронной почте. Вы сказали, что появились новые улики?»
«Во-первых, я опознал пропавшую фотографию», — сказал он, стараясь говорить как можно более обыденно, а не напыщенно. «Это команда под названием les Oraniens, которая выиграла трофей Лиги Магриба в Марселе в 1940 году. Их тренировал профессиональный игрок по имени Джулио Вилланова. К этому вечеру у нас должен быть полный список команды, благодаря этому человеку, историку спорта, который написал об этом диссертацию. Вот мои заметки и его номер телефона». Он достал одну из папок, которые принес с собой.
«Во-вторых, я проследил за передвижениями Жаклин в указанный день». Он ткнул пальцем в следующий файл, в котором содержался список голландских имен и номеров кредитных карт, а также ксерокопия книги посетителей кемпинга с регистрационным номером Жаклин. В нем также содержались номера транспортных средств, которые покинули территорию лагеря, пока там находилась машина Жаклин.
«В-третьих, мы можем поместить Жаклин в компанию приезжих голландских мальчиков почти на все время, пока, как мы думаем, было совершено убийство. В этом третьем файле есть фотокопии кредитной карты, которую они использовали для покупки дизельного топлива, и имя очевидца, который видел ее с ними и который ранее видел, как она заправляла свою машину».
Изабель налила ему немного своего кофе, прежде чем вернуться к своему столу и просмотреть папки, которые принес Бруно. «Так почему же она не объяснила нам, что просто навещала каких-то голландских мальчиков в лагере?» — спросила она.
«Именно мой вопрос. И вы знаете, вы подумали, что это может быть связано с наркотиками, и она испугалась своих поставщиков, если заговорит? Ну, голландцы производят большую часть таблеток экстази, и группа голландцев останавливалась в кемпинге, когда она приехала. Они приехали на машинах, кемперах и велосипедах, в основном для участия в мотокроссе, но остались — неплохое прикрытие для распространения наркотиков. У меня здесь список имен, некоторые из них с номерами кредитных карт, и я подумал, что вы, возможно, захотите посмотреть, известен ли кто-нибудь из них вашим голландским коллегам или любому из агентств по сотрудничеству с Европолом».
«Это хорошая работа, но мы должны иметь дело с убийством, Бруно, а не с очередной наркобизнесом», — сказала она. «Наш элегантный молодой месье Тавернье, похоже, в основном заинтересован в обвинениях в торговле наркотиками как способе оказать давление на Жаклин и продолжать ее задерживать. Это и политика, дискредитирующая парней из Национального фронта».
«Это все преступность, и я начинаю беспокоиться при мысли о серьезных наркотиках в Сен-Дени», — сказал Бруно. «И мне кажется странным, что Жаклин предпочла быть главной подозреваемой в расследовании убийства, чем оправдаться, признавшись, что она навещала каких-то голландцев в кемпинге».
Она кивнула. «Я проинструктирую Джей-Джей и отправлю отчет Тавернье. Нам понадобится подпись Джей-Джея, чтобы отправить запрос в голландскую полицию. Я полагаю, все голландцы покинули Сен-Дени, так что они вне нашей досягаемости? Он кивнул, все еще стоя перед ее столом. «И я полагаю, вы также понимаете, что это может обеспечить девушке алиби на тот период, когда было совершено убийство?»
«Возможно», — сказал он. «Похоже, что она оставила свою машину на территории лагеря, а затем уехала в одном из голландских фургонов. Посмотрите на страницу книги посетителей и на время прибытия и отъезда различных транспортных средств, пока ее машина была там. Возможно, вы захотите попросить голландскую полицию проверить, не имел ли кто-нибудь из этих парней связей с крайне правыми».
«Ты уверен, что хочешь остаться в муниципальной полиции, Бруно? Нам мог бы пригодиться кто-то вроде тебя в настоящей полиции». Она прижала руку ко рту. «Извините, я не имел в виду то, как это вышло. Не то чтобы я думал, что вы не настоящий полицейский, просто очевидно, что у вас есть таланты, которые можно использовать на национальном уровне. Ты самородок, и Джей-Джей думает так же.»
«Да, и каждый раз, когда я вижу его, Джей-Джей говорит мне, как сильно он завидует моей жизни здесь».
Бруно запротестовал, смеясь, чтобы смягчить обиду. «Я просто полезен из-за своих местных знаний, ты это знаешь».
«Он просто так говорит. Он высокого мнения о вас, но Джей-Джей любит свою работу. Он предан тому, что делает, даже когда в работе есть вещи, которые он ненавидит».
«Вы имеете в виду, как Тавернье? И политиканство?»
«Не меняй тему, Бруно. Почему бы тебе не перейти в Национальную
