У Валландера перехватило дыхание. Голоса остальных звучали где-то далеко, словно трудноуловимые помехи в эфире.
Валландер чувствовал, что теперь стало по-настоящему горячо.
Хувер слышал, что где-то вдалеке идет гроза.
Тихо, чтобы не разбудить спящую сестру, он считал секунды между вспышками молнии и протяжными раскатами грома. Гроза прошла стороной, не задев Мальмё. Хувер смотрел на сестру. Она мирно спала на матрасе. Он был бы рад предложить ей что-нибудь получше этого. Но все произошло слишком быстро. Тишину, в которой его сердце отстукивало послание к Геронимо, нарушил Полицейский. Теперь Хувер питал к нему настоящую ненависть. Про себя он звал его Очень Любопытным Человеком или Полковником Перкинсом — это имя подходило ему больше всего. Полковник Перкинс пришел требовать фотографию Луизы и угрожал навестить ее. В это мгновение Хувер понял, что нужно срочно изменить план. Он заберет Луизу еще до того, как скальпы и последний дар, сердце девушки, будут зарыты под окном больницы. Все пришлось делать в непредвиденной спешке. Потому-то он и успел захватить с собой только матрас и одеяло. А задумано у него было совсем иначе. В Лимхаме пустовал просторный дом. Женщина — хозяйка дома — каждый свой отпуск проводила у родственников, в Канаде. Когда-то она была его учительницей. Несколько раз он навещал ее и выполнял кое-какие поручения и потому знал, что сейчас хозяйка в отъезде. Дубликат ключа от входной двери был давно готов. Хувер хотел поселиться с сестрой в том доме, пока не станет ясно, как им быть дальше. Но на пути встал Очень Любопытный Человек. И пока он жив — а жить ему осталось недолго — им с сестрой придется довольствоваться подвалом.
Она спала. Забирая сестру из больницы, Хувер захватил из шкафчика ее лекарства. Тогда он не стал раскрашивать лицо. Но у него при себе был топор и несколько ножей на тот случай, если бы кто-нибудь захотел им помешать. В больнице было на удивление тихо и безлюдно. Все оказалось гораздо проще, чем он предполагал. Сперва Луиза не узнала его или, по крайней мере, колебалась. Но услышав голос брата, оставила сопротивление. Они миновали больничный парк и взяли такси. Все очень просто. Она ничего не говорила, не спрашивала, почему должна лежать на матрасе. Она просто легла и почти сразу уснула. Хувер тоже чувствовал, что устал, и примостился у нее за спиной. Засыпая, он думал о том, что долгожданное будущее теперь совсем близко. Энергия скальпов, зарытых под окном, уже начала оказывать свое действие. Его сестра возвращается к жизни. Скоро все переменится.
Он посмотрел на Луизу. Был вечер. Шел одиннадцатый час. Хувер принял решение. Завтра, с наступлением сумерек, он вернется в Истад в последний раз.
* * *
Время уже приближалось в полуночи. Толпа журналистов осаждала заграждение, которое приказал установить Биргерсон. На место происшествия прибыл начальник районной полиции. Машину охранной фирмы объявили в общегосударственный розыск, но напасть на ее след пока не удавалось. По настоянию Валландера к поискам Сары Петтерсон, которая путешествовала на поезде со своей подругой, подключили Интерпол. Ночь в управлении выдалась жаркой. В Истаде на связи постоянно находились Хансон и Мартинсон, принимая всю новую информацию и пересылая Валландеру те материалы дела, в которых возникала необходимость. Пер Окесон был дома, но они могли связаться с ним в любую минуту. Несмотря на позднее время, Валландер отправил Анн-Бритт Хёглунд в Мальмё, к Фредманам. Он хотел удостовериться, что это не они забрали Луизу из больницы. Больше всего ему хотелось поехать в Мальмё самому, но не мог же он разорваться на части! Валландер лично поговорил с вдовой Фредмана по телефону, и только после этого, в половине одиннадцатого, Анн-Бритт села в машину. Валландер рассчитывал, что она вернется около часа ночи.
— Кто же присмотрит за детьми, пока тебя нет? — спросил он, когда она собиралась выезжать.
— У меня потрясающая соседка. Она меня здорово выручает.
Как только Анн-Бритт уехала, Валландер позвонил домой.
Линда была на месте. Валландер кое-как объяснил, что происходит; когда вернется, пока не знает — может, ночью, а может, на рассвете. Смотря по обстоятельствам.
— Но мы еще увидимся до моего отъезда? — спросила Линда.
— Твоего отъезда?
— Ты забыл, что я еду на Готланд? Мы с Кайсой едем в эту субботу. А ты в ту же субботу едешь в Скаген.
— Конечно, я не забыл, — уклончиво сказал Валландер. — И, конечно, мы еще увидимся.
— Ты разговаривал с Байбой?
— Да, — сказал Валландер в надежде, что голос его не выдаст.
Он дал Линде номер телефона в Хельсингборге. Задумался, стоит ли позвонить отцу. Пожалуй, время слишком позднее. Они уже наверняка легли спать.
Валландер направился в координационный центр, откуда Биргерсон руководил всей оперативной работой. Прошло уже пять часов, а угнанную машину так никто и не видел. Значит, Логорд — если только это был он — не на трассе. Он где-то спрячется. Валландер и Биргерсон вместе пришли к такому выводу.
— В его распоряжении есть две лодки, — сказал Валландер. — И дом недалеко от Бьюва, нам едва удалось его найти. У Логорда наверняка есть и другие убежища.
— Пара наших ребят занимаются лодками, — сказал Биргерсон. — И Хердестигеном. Я распорядился, чтобы они постарались выявить все места, где он может находиться.
— Кто же он такой, этот чертов Ханс Логорд? — проговорил Валландер.
— Мы уже начали прорабатывать отпечатки пальцев. Если он когда-нибудь имел дело с полицией, то мы его скоро найдем.
Валландер отправился в комнату, где еще продолжался допрос четырех пленниц. Допрос был очень утомительным, так как каждую фразу приходилось переводить. К тому же девушки были сильно напуганы. Валландер попросил полицейских объяснить им, что их ни в чем не обвиняют. Но про себя Валландер боялся, что страх уже глубоко проник в их души. Он вспомнил Долорес Марию Сантану. Никогда в жизни ему не доводилось видеть таких испуганных глаз. Однако, несмотря ни на что, к полуночи картина все же начала проясняться. Оказалось, что некоторые из девушек родом из Доминиканской Республики. Они не были знакомы друг с другом раньше, но все в свое время перебрались из деревень в крупнейшие города страны в надежде устроиться домработницами или получить работу на фабрике. Однажды к ним обратились какие-то мужчины, очень вежливые, и предложили такую же работу в Европе. Девушкам показывали фотографии больших красивых домов на берегу Средиземного моря и обещали, что заработки у них будут в десять раз выше тех, на которые они могли рассчитывать дома, если им вообще удастся найти работу. Некоторые из девушек колебались, другие — нет, но в конце концов все они приняли предложение. Им сделали паспорта, однако на руки так и не выдали. Сначала девушки прилетели в Амстердам — по крайней мере, двум из них казалось, что город, где они приземлились, назывался именно так. Оттуда их на микроавтобусе перевезли в Данию. Еще примерно через неделю, темной ночью по воде переправили в Швецию. Каждый раз рядом с ними оказывались новые люди, и их вежливость уменьшалась по мере того, как девушки удалялись от дома. Когда их заперли в уединенной усадьбе, они испугались всерьез. Один из мужчин, который приносил им еду, сказал, что скоро они двинутся дальше и что остался всего один переход. Но девушки уже поняли, что их обманули. И тогда страх перешел в ужас.
Валландер попросил хорошенько расспросить их о людях, которые находились при них в усадьбе. Там был только один мужчина, или их было несколько? Может быть, девушки смогут описать яхту, на которой их переправили в Швецию? Как выглядел капитан? Или на лодке была целая команда? Одну из девушек необходимо отвезти в яхт-клуб: возможно, она опознает каюту на моторной яхте Логорда. Оставалось еще много вопросов. Но общие контуры событий все же начали вырисовываться. Валландеру хотелось на время запереться в кабинете и все как следует обдумать.
Он с нетерпением ждал возвращения Анн-Бритт. Еще больше ему не терпелось узнать, кто же такой этот Логорд. Валландер искал связь между мопедом из Стурупского аэропорта; убийцей, который с помощью топора скальпирует своих жертв; и человеком, который чуть было не застрелил их из полуавтоматического оружия. Все расследование от начала до конца и от конца к началу проносилось у него перед глазами. Вскоре началась мигрень, появление которой Валландер предвидел; он выпил дисприл, но до конца боль так и не утихала. Воздух был очень спертым. Над Данией шла гроза. Валландер снова вспомнил, что меньше чем через двое суток должен встречать Байбу в Каструпе.
На часах было двадцать пять минут второго. Валландер стоял у окна. Он смотрел в светлую летнюю ночь и думал о том, что мир пришел в невообразимый хаос. В эту минуту послышались шаги и появился Биргерсон, торжествующее размахивая какой-то бумагой.
