Фрэнк выкатил из-под стола вертящееся кресло и предложил Мэгги сесть. Когда Фрэнк защелкал клавишами, вызывая на экран запись прошлой ночи, ее «блэкберри» зазвонил. Сообщение от Стюарта: «Срочно позвони мне. Положение серьезное».
— Что-то еще, мадам?
Она решила не отвлекаться. Процессия мужчин казалась нескончаемой: толстые, худые, чернокожие, белые, кто-то воровато оглядывался, кто-то шел не скрываясь. Мэгги пока отсмотрела посетителей всего лишь одного часа, в ускоренном режиме. На середине второго часа глаз ее за что-то зацепился.
Это был не мужчина. Это была женщина. Высокая, темноволосая, она привлекала к себе внимание. Она была классом выше, чем другие девицы, записанные камерами слежения в тот вечер.
Лица ее Мэгги не рассмотрела: она наклонила голову, но движения были изящны. И было в ней что-то еще. Целеустремленность?
И тут же она поняла, что да, так оно и есть. На шаг позади нее шел мужчина в кепке и темно-сером костюме. Выходя, он оглянулся — направо, потом налево, — показав камере лицо.
Никаких сомнений. Она попросила остановить запись, чтобы как следует рассмотреть этого мужчину, которого видела вчера на телеэкране. На пленке был не кто иной, как Вик Форбс.
— Вы узнаете этого мужчину? — спросила она охранника, стараясь говорить как можно более нейтральным тоном.
— Да, кажется, лицо знакомое.
— А вы знаете, кто это?
— Ну, как его зовут, не скажу, если вы об этом. Мы тут имен не спрашиваем.
— Но раньше вы его здесь видели? Он завсегдатай?
Охранник кивнул.
— А она? — Мэгги показала на застывшую картинку.
Охранник отмотал назад и включил замедленный режим.
— Трудно сказать, — протянул он. — А, да. Теперь я понял, кто это. Танцовщица. Новенькая, пришла дня два назад. Но сегодня она не явилась на работу.
— Не помните, как ее зовут?
— Эти девушки берут такие имена… — Он снисходительно улыбнулся, словно бы объясняя наивному ребенку, как устроен мир. — Такие идиотские имена: Тайна, Лето и прочая ерунда.
— А эта как называлась?
Он не успел ответить, как дверь открылась. Вошла женщина-администратор, улыбнулась Мэгги:
— Нашли, что хотели?
— Не могу сказать, что я хотела это найти.
Лицо женщины выражало живейшее участие:
— Конечно, конечно.
Фрэнк услужливо указал начальнице на монитор:
— Ваша подруга спросила, кто это. Я сказал, новенькая.
Женщина наклонилась поближе к монитору:
— Фрэнк прав. Новенькая. Приступила на этой неделе. Танцует под именем Джорджия.
— Вы знаете ее настоящее имя?
— Никогда не спрашиваю.
— Значит, приступила на этой неделе?
— Да. Кажется, позавчера. Предложила начать сразу же. Разумеется, ее взяли не раздумывая, вы же понимаете.
— Боюсь, не понимаю.
— Видите ли, она… — Женщина помедлила, подбирая слово. — Необычная. Для этого места, я имею в виду. Девушки здесь стриптизерши как стриптизерши: фальшивые ногти, фальшивые груди, фальшивые волосы. Таких очень любят мальчики-студенты, но гости рангом повыше ищут чего получше. Понатуральнее. И к этой они бы приходили вновь и вновь. Она роскошна. — Мэгги нахмурилась, изображая поруганную супружескую любовь, и женщина добавила: — Прошу прощения.
— И где она сейчас?
— Не знаю. Сегодня вечером она не вышла на работу. Я ей звонила. Телефон не отвечает.
Мэгги смотрела на собственные руки, суммируя все, что узнала. Женщина снова заговорила:
— Знаете, дорогая, мне вас очень жаль. Но лучше узнать сейчас, чем потом. Поверьте мне.
Мэгги взяла свою сумочку и стала в ней рыться, ища бумажный платок, чтобы вытереть показные слезы.
На улице она глубоко вздохнула, радуясь, что вынырнула из затхлой порочной атмосферы «Приюта полуночника». Осмотрелась, заметила мужчину в машине на холостом ходу. Он посмотрел прямо на нее, потом отвел взгляд. Нет, это не такси.
Пока шкафоподобный вышибала вызывал ей такси, она мерила шагами мостовую перед входом и думала. Все, что она увидела, говорит только об одном. Время, обозначенное на записи, — 23.35. Вчера вечером Вик Форбс был в телестудии, потом где-то, возможно, в интернет-кафе, выпустил свое заявление с угрозой раскрыть шокирующие моменты прошлого Бейкера, а потом пришел в «Приют полуночника», где и снял девушку. И не просто первую попавшуюся стриптизершу, а самую красивую женщину, которая когда-либо работала в этом заведении, где Форбс был завсегдатаем. Она поступила на работу днем раньше, а теперь исчезла. Они ушли вместе, а примерно через час он был задушен.
Что могло случиться? Кажется, вариантов нет.
А не может так быть, что он просто снял девушку? Теоретически может, но Мэгги помнила, что в доме Форбса нашли отпечатки пальцев только одного человека — самого Форбса. Если бы он ее просто снял, она бы оставила пальчики повсюду.
Нет, всему этому есть только одно разумное объяснение. Классическое соблазнение с летальным исходом.
Полиция ошибается. Форбс не самоубийца.
Виктора Форбса убили.
Из «Пейдж», вторник, 23 марта, 00 ч. 03 мин.:
Импичмент! Через юридический комитет палаты представителей республиканцы выдвинули требование импичмента, обвиняя президента Бейкера в тяжких и мелких преступлениях. Длинная, еще не законченная история.
Из колонки «Плейбук» на Politico.com, через полчаса:
Я слышал, что сенатор Рик Франклин час назад позвонил в Белый дом и объявил президенту о своем намерении устроить импичмент.
Причиной послужила смерть Вика Форбса. Разумеется, это имя не будет фигурировать в списке обвинений, который утром будет представлен в юридический комитет палаты представителей. Франклин и его соратники в палате представителей построят свое обвинение вокруг иранских связей президента. Но, без сомнения, слухи, вызванные смертью Форбса, случившейся подозрительно вовремя, создают вокруг Бейкера неблагоприятную атмосферу.
И если Франклин настроен серьезно, он наверняка рассчитывает, что на его сторону перейдет достаточное количество консервативных демократов. Скажем прямо, есть демократы, которые не любят президента со всеми его идеалистическими разговорами об Америке, которая протягивает руку для приветствия, а не грозит сжатым кулаком. Перевес демократов невелик, республиканцам достаточно всего нескольких голосов демократов, чтобы поставить вопрос об импичменте на голосование в палате представителей уже на следующей неделе.
Новый Орлеан, четверг, 23 марта, 01 ч. 22 мин.
В такси, возвращаясь в гостиницу, Мэгги пыталась найти во всем этом смысл. Главное — правильно ответить на вопрос: «кому выгодно?», хотя от этого ответа и стынет кровь в жилах. Кто хотел смерти Форбса? Память снова и снова подсовывала фразу: «Как я хочу, чтобы он исчез».
Это самое очевидное объяснение. Кто выиграл от смерти Виктора Форбса, если не Стивен Бейкер?
В пятый раз за последние две минуты она набрала номер Стюарта. По-прежнему занято. Положение серьезное, сказал он. Что у них там, черт возьми, случилось? Вдруг «блэкберри», у которого она отключила звонок, завибрировал.
— Стюарт? Это ты?
Однако это был не вызов, а сообщение. Стюарт писал:
«Не могу до тебя дозвониться. Здесь сплошное безумие. Франклин с республиканцами грозят объявить импичмент. Скорее добудь нам что-нибудь. Вся надежда на тебя».
В горле у нее пересохло. Импичмент. Как они посмели? В кои-то веки в этом зловонном болоте, называемом политикой, появляется достойный человек, и что же? Его немедленно хотят растерзать и низвергнуть, используя самые грязные методы.
Ясно, что́ она должна сделать. Найти то, что доказывало бы непричастность президента к преступлению. Не оставить сомнений, что Форбс свел счеты с жизнью. А она делает все ровно наоборот. Находит доказательства того, что Форбса убили.
Надо успокоиться. Сам по себе этот факт не означает, что здесь замешан президент. У Бейкера есть сторонники; возможно, какие-то его сторонники увидели в Форбсе угрозу своим интересам. А может быть, один из них решил сделать президенту приятное и убрал Форбса. Или кто-то разделался с Форбсом, чтобы навредить президенту, а не помочь?
Через две минуты после того, как она вошла к себе в номер, телефон завибрировал. Стюарт.
— Стью, что, черт побери, происходит? Они же не наберут достаточно голосов, правда? Я хочу сказать, у нас большинство.
— Незначительное. И состоит из консерваторов, которые будут голосовать с республиканцами, как только поймут, куда ветер дует. Мэгги, найди что-нибудь, помоги нашему мальчику!
— Ну, нашла я кое-что. Только, кажется, не то, что нужно. — Она услышала в трубке странный звук. — Что это за шум?
— Огурчики, — объяснил Стюарт и внятно захрустел. — Я держу в кабинете баночку на всякий случай. Так что бей, Мэгги. Я выдержу.
