Вроде полегчало.
Или просто чудится?
До лобби нужно было плестись аж через два коридора, и он решил проделать путь по улице.
Там вроде посвежее.
У выхода на диванчике читал газетку молодцеватый охранник в аккуратной черной форме.
Да.
Сурово тут у них.
Не забалуешь.
Глеб сначала решительно пошел мимо, потом остановился.
— Привет! Моих не видел?
Охранник отложил в сторону газету, поднялся, одернул робу.
— Добрый вечер, господин Ларин. Дмитрий Александрович, господин Корн и один из ваших — в баре «Панорама» на последнем этаже третьего корпуса. Еще один ваш сотрудник, здоровый такой, волосатый, уехал в город с Игорем. Если вам нужно, могу с ними связаться…
Глеб только рукой махнул.
Не фига себе, как у них тут служба поставлена.
— Да ладно, пусть отдыхают… А как до этой «Панорамы» добраться?
Охранник пожал плечами, подошел к стеклянной двери, открыл, поманил Глеба рукой:
— Вот, смотрите: идете по этой дорожке до высотки, видите ее?
— Вижу…
— Там поднимаетесь на последний этаж на лифте. В лифте рядом с кнопкой табличка: бар «Панорама». Не заблудитесь?
Глеб пожал плечами:
— С такими-то объяснениями? Да ни за что! Спасибо, — он присмотрелся к нашивке на груди служивого, — спасибо, Олег.
Тот в ответ улыбнулся:
— Не за что. Обращайтесь. Это входит в мои служебные обязанности…
«Однако», — подумал Глеб и вышел в ароматную южную ночь.
Похмелье было для него делом, в принципе, привычным, поэтому он успел заметить краем глаза, как улыбчивый Олег подносил к губам черную коробочку милицейской рации…
…На улице шел мелкий дождь.
Где-то неподалеку мерно вздыхало море.
Глеб вздохнул полной грудью чистый свежий воздух и полез в карман за сигаретами.
До высотки было метров семьсот-восемьсот, и он вполне успевал не только подышать, но и покурить.
Бар «Панорама» встретил его приглушенным оранжевым светом, негромкой музыкой и немалым для этого времени года количеством народа.
Не иначе, как городская, мать ее, элита, местечко себе приглядела.
Поближе к высоким московским гостям, время от времени тут проживающим.
Князь, Корн и Рустам облюбовали себе угловой столик, посредине которого красовалась ведерко со льдом и полупустая бутылка «Чиваса».
Явно не первая и, очень похоже, не последняя.
Глеб, что называется, присоединился.
А что?
Уютно.
Не дует.
Вид из окна, должно быть, потрясающий.
Правда, сейчас ночь, и там обычная, привычная уже чернота.
Как в жизни.
Князь вполголоса рассказывал какую-то длинную и, похоже, довольно нудную историю.
Он уже был, что называется, очень хорош.
Даже пообещал Рустаму сделать московскую прописку.
Легко.
А что?
Чем черт не шутит?..
Глеб расслабился.
Было уютно и лениво.
Двигаться не хотелось абсолютно, даже несмотря на то, что в соседнем углу щебетала о чем-то стайка совершенно потрясающих девиц, одна из которых, чуть постарше, чем остальные, время от времени постреливала в сторону Ларина огромными, зелеными как у кошки глазищами.
Ну их на фиг.
Успеем еще.
Хотя…
Похоже, что не профессионалки.
Пришлось поинтересоваться у Корна, тот ларинскую догадку подтвердил:
— Не шлюхи. Модельки местные. Та, что постарше, Ольга — директор агентства. За деньги, конечно, договориться можно, но сложно и дорого. А вот по любви — всегда пожалуйста. Девочки незакомплексованые. Только к крайней — видишь, рыжая? — не подкатывай, могут неприятности случиться. Невеста местного авторитета, почти жена. А остальные, к тому же, с известным да небедным москвичом… да хоть на Северный полюс, только позови…
Глеб хмыкнул.
— Да я так… больше из любопытства. Лениво что-то…
Корн отсалютовал ему стаканом виски:
— И это правильно. Ежели припрет, всегда успеешь. Они здесь каждый вечер тусуются: людей посмотреть, себя показать… В «Шератоне» дороговато, а больше в этом сраном городишке в несезон приличному человеку, к тому же красивой девке, пойти абсолютно некуда: либо тоска смертная, либо армянское веселье с песнями и плясками… С ума сойти можно. Давай выпьем, что ли, пока Князь с Рустамом за жизнь гуторят?
Князь с Рустамом и вправду… гуторили.
Если это можно так назвать.
Лыка не вязал ни один, ни другой. Понимать их косноязычие мог только человек, находящийся в адекватном ребятам состоянии.
Все остальные тихо курили в сторонке.
Глеб аж позавидовал.
Надо догонять.
Чокнувшись с Корном, он высосал добрую половину стакана.
Эх-х-х…
Хорошо пошла. Только льдинки звякнули…
А Корн ничего…
Молодцом держится.
Глеб вопросительно изогнул бровь домиком:
— Не любишь этот город?
Тот в ответ только поморщился:
— Я вообще города не люблю — вонь, грязь, помойка человеческая, — а уж этот… Это же курорт, понимаешь? Здесь даже дети в школьных сочинениях на тему «Кем хочешь стать» пишут: «Отдыхающим»… Шакалы…
Глеб хмыкнул и потянулся за сигаретами.
— Ну… чего уж ты так? Специфика…
— Специфика? — Корн поднял на него взгляд, глаза его оказались неожиданно трезвыми и злыми. — Специфика, говоришь? К черту такую специфику! Это же единственный, кроме Сочи, русский курорт на всем черноморском побережье! А эти готовы лечь хоть под кого: под турков, армян, хохлов, американцев! Лишь бы самим ни хрена не делать! Лишь бы… Да чего это я завелся? — Корн остановился так же резко, как и начал. На лице его было написано искреннее удивление, глаза снова начала затягивать алкогольная дымка. — Извини, Глеб… Бывает со мной такое. Давай лучше выпьем, а потом я тебя с девчонками познакомлю…
Глеб расхохотался, наклонился к Корну, хлопнул его по плечу.
— Слышь, Андрей, хорош Ваньку ломать… Ты где воевал? Не за речкой?
Корн усмехнулся в ответ.
Тонко, одними губами.
— И там тоже. Слушай, Глеб, давай и вправду лучше выпьем…
И они выпили.
Так выпили, что до знакомства с девчонками дело так и не дошло.
Кто кого нес в номер — тоже осталось за кадром.
Идиоты.
Башка с утра болела так, что хотелось немедленно повеситься. А тут еще Князь позвонил, велел приводить себя в порядок и выдвигаться на инструктаж перед встречей с мэром.
Ага, мля…
Ща я тебе…
Навстречаюсь…
Больше в город никто никогда не пустит…
А что делать?
Так.
Две, а не одна, как обычно, таблетки пенталгина. Запить аспириновой шипучкой.
Душ.
Горячий, по принципу: или сварюсь, или все-таки приведу себя в относительный порядок.
Побриться.
Очень и очень тщательно почистить зубы. Положить в карман жвачку, обязательно пожевать перед входом в высокий кабинет.
В глаза закапать визин, чтобы не были такими предательски красными и опухшими.
Готово.
Глеб нерешительно глянул в зеркало.
Оттуда на него смотрел элегантный, свежий мужчина без возраста. Ухоженный, тщательно причесанный, вполне довольный собой и окружающим пейзажем.
Вроде порядок.
Часа на три-четыре хватит.
Правда, потом такой отходняк начнется — мама не горюй. Если не похмелиться вовремя, то и копыта откинуть можно.
Легко.
Ну, да ладно.
Поехали…
Мэр славного города Южноморска Алексей Игоревич Сочнов Глебу, что называется, сразу «не показался».
Нельзя надевать к дорогому консервативному костюму остроносые полуковбойские башмаки с огромными металлическими пряжками.
Нельзя разбавлять высокий канцелярский штиль псевдонародными матерками и шуточками-прибауточками.
Тут уж: или — или.
Иначе нельзя.
Впрочем, мысли свои данный субъект излагал довольно связно, да и были они толковые. Он не строил безумных планов и прожектов, но и в мелочевку не углублялся.
Чувствовалось: хозяйство свое знает назубок.
И не просто знает, но и, самое главное — знает, что с ним делать.
Короче, эдакий абсолютно уверенный в собственных силах и возможностях, но отнюдь не самоуверенный сукин сын.
Сгодится.
Глеб обратил внимание, что во время разговора (интервью договорились записать попозже, на фоне местных пейзажей, залитых ярким южным солнышком, а сейчас — так, предвариловка), Игорь Алексеевич частенько поглядывал в угол, где, скромно посверкивая стеклами очков в тонкой металлической оправе, тихо покуривал Князь.
Видать, тоже похмельем мучался.
Бывает.
Стекла в очках, кстати, были обычные, без диоптрий. Правда, «хамелеоны», так что вполне могли сойти за солнечные.
Хитрован.
Ну, да Бог с ним.
Лишь бы этот хрен редькин быстрее свою байду о капитальном строительстве заканчивал.
