Надеюсь, тебе все понятно.
Сожалею, что не могу быть в Венгрии рядом с тобой. Завтра весь день проведу в Базеле на похоронах. Совсем не улыбается встречаться со Шмидтом, но нужно. И надо сделать вид, что все в порядке.
Я сообщу тебе, как все прошло.
Желаю удачи,
Руди.P. S. Надеюсь, Шандор не раздражает тебя. Помни, вульгарным старикашкам тоже нужна любовь.
Сводчатый потолок ресторана «Карпаты» был украшен фресками с замысловатыми рисунками виноградных кистей, лоз и птиц. Ресторан был похож на старинный трансильванский замок. Не хватало лишь вампиров.
А вот и он, сидит за столиком в дальнем углу, все в том же длинном развевающемся плаще. Шандор поднялся, чтобы приветствовать Алекс.
— Добрый вечер.
Он поцеловал ей руку.
— Я уже заказал вам аперитив — бокал токайского.
Алекс села напротив него.
— Думаю, что мне не следует больше пить сегодня.
— Но, Алекс, тут так не поступают. — Шандор улыбнулся официанту: тот брал со своей тележки одно блюдо за другим, уставляя ими стол. — Добро пожаловать в Будапешт. — Он поднял бокал, чтобы сказать тост. — За успех. За наш успех.
Алекс сделала небольшой глоток. Вино было сухим, но при этом, как ни странно, сладким.
— Кстати, что именно вы ищете? — поинтересовался Шандор. Прежде чем Алекс успела ответить, рядом с их столиком расположилась группа скрипачей и начала играть.
— Цыгане, — объяснил Шандор. — Это наша старинная национальная традиция.
«Что мне ему можно рассказать? — раздумывала Алекс. — Он друг Руди, но насколько можно ему доверять? Насколько я вообще могу теперь кому-либо доверять?»
— Легар — один из моих любимых композиторов, — Шандор слегка кивнул на музыкантов. — Вот были денечки, вы согласны?
Когда музыканты закончили играть, он повернулся к Алекс и сказал:
— Руди говорил, вы ищете человека по имени Аладар Коган или его родственников.
— Точно. — Алекс сделала глоток. — Вы знаете, как…
— Он сказал, что вам необходимо найти его как можно скорее.
— Верно. Вы не знаете, как мне…
Шандор поднял палец, призывая помолчать, когда подошел официант. Он сделал заказ на венгерском за них двоих.
— Я заказал вам фирменное блюдо, — объяснил он Алекс. — Суп-гуляш и жареную утку. Уверен, не пожалеете.
— Вы можете посоветовать, как найти Коганов? — спросила Алекс. — Еще в Цюрихе мы попытались позвонить в справочную. И в гостинице я просмотрела телефонный справочник, но оказалось, что в Будапеште нет ни одного Когана.
— По правде говоря, нет и во всей Венгрии. Я тоже проверял.
— Как нет? Разве Коган не распространенная фамилия?
— Честно сказать, нет. — Шандор налил еще бокал. — Раньше, возможно, и были Коганы. Теперь уже нет.
— Почему?
— Печальная правда заключается в том, что теперь в Венгрии не так много евреев. А большинство из тех, кто остался, носят другие, нееврейские, фамилии. Они изменили фамилии в начале века — двадцатого века. Понимаете, так стало легче устраиваться в жизни, делать карьеру. — Подали закуски, и Шандор тут же принялся за еду. — После революции, — продолжал он с набитым ртом, — я имею в виду революцию 1956 года, многие, особенно интеллигенты или те, у кого были деньги либо связи, покинули Венгрию.
Он стал намазывать толстый слой костного мозга на маленький кусочек тоста.
— Вот, например, Джордж Сорос. Знаете, он ведь из Венгрии. К тому же еврей. Из Будапешта. — Шандор засунул «деликатес» в рот. — Его семья выжила во время войны благодаря тому, что пряталась в сельской местности. В Америке он сколотил целое состояние, спекулируя на курсах валют. Потом Эндрю Гров. Он основал корпорацию «Интел» — это крупнейший производитель компьютеров.
— Я знаю, Шандор. Я работаю на компьютере.
— Но вам известно, что его настоящая фамилия Граф? Потом ее сменили на Гров, когда семья эмигрировала в Соединенные Штаты. Вы это знали? А вот еще Гарри Гудини. Этот тоже венгр.
— Господин Антал… Шандор. — Алекс собралась с духом. — Это все очень интересно, но я приехала, чтобы найти…
— Тогда вам нужно встретиться с адвокатом. — Шандор выглядел обиженным, как будто Алекс нарушила неписаное правило: «Не перебивать Шандора, когда он вещает». Он поискал глазами официанта. — Хочу заказать бутылочку вина, — произнес он, — конечно, если вы не против.
— Прошу прощения. — Алекс пыталась говорить мягко. — Я не хотела вас…
— Я могу порекомендовать неплохого юриста, Антонию Сабо. Она подруга моей двоюродной сестры. — Он повернулся послушать цыган.
Алекс уговаривала себя терпеливо ждать, пока Шандор сам не заговорит. В конце концов он расскажет ей то, ради чего она приехала. Всему свое время.
Подали основное блюдо, и Алекс наблюдала, как Шандор, прихлебывая вино, проглотил целый телячий язык. Позднее, уже в середине трапезы, Шандор начал засыпать Алекс советами, как будто ничего не произошло.
— Прежде всего вам необходимо получить свидетельства о смерти, — пробубнил он с набитым ртом. — Потом можно узнать, где он жил и кто его родители. В каждом районе Будапешта — а здесь их больше двадцати — выдаются свои свидетельства о смерти.
— Но я ищу живого члена семьи.
Он сердито взглянул на Алекс.
— Ну, конечно же, Алекс.
«Будь внимательна, — одернула она себя. — Пусть он говорит».
— Может, вам стоит посмотреть в старых телефонных справочниках. — Он взял еще одну порцию телячьего языка. — В любом случае адвокат, которого я рекомендовал, может помочь.
Музыканты стали играть классическую музыку для какой-то французской семьи, занявшей столик рядом с Алекс и Шандором. Семья будто сошла с картинки. Две нарядные девочки-подростка и их родители. Все изящно и непринужденно потягивали вино. На шее у старшей девочки красовалась золотая цепочка с кулоном.
Алекс повернула голову и увидела, что Шандор не сводит глаз с младшей девочки.
Когда принесли счет, он его словно и не заметил — продолжал рассказывать о том, что в каждом районе Будапешта свое делопроизводство и, если хочешь найти информацию, следует обойти их все.
Алекс молча достала кошелек и расплатилась деньгами, которые сняла со своего недавно пополнившегося счета. До отъезда из Цюриха она воспользовалась банкоматом банка «Гельвеция», сняла в евро и швейцарских франках сумму, равную пяти тысячам долларов — Алекс еще никогда не держала в руках столько денег сразу.
Облокотившись о конторку, Шандор написал на клочке бумаги имя и адрес адвоката.
— Это вам может помочь.
Алекс на ходу внимательно прочитала. Доктор Сабо Антония. Улица Сенткирали, 92–94.
— Доктор Антония говорит по-английски? — поинтересовалась Алекс.
— На самом деле Антония — это имя, а не фамилия, — улыбнулся Шандор. — Фамилия — Сабо. На венгерском сначала идет фамилия, затем имя.
— Почему так?
Шандор улыбнулся.
— Потому, что здесь так принято, Алекс.
Вернувшись в свой номер, Алекс подключила ноутбук к гостиничной телефонной линии и вошла в Сеть, чтобы проверить все поисковые системы, какие могла вспомнить. Так же, как и в Цюрихе, она нашла тысячи страниц с фамилией Коган со всех уголков земли и столько же с именем Аладар. Но когда она набирала то и другое вместе, результат поиска был отрицательным.
Она откинулась назад и потянулась. Все тело болело. Алекс просидела, сгорбившись за компьютером, несколько часов, но ничего не нашла.
«Не отчаивайся, — сказала она себе. — Не так-то легко отыскать семью, которую никто не может найти со времен Второй мировой. Поспи. Проснешься утром и снова начнешь искать».
Перед тем как лечь, Алекс решила проверить свой электронный почтовый ящик и обнаружила затерявшееся среди горы посланий от «Томсона и Ко» и письмо от Марко. Оно пришло вчера. Открыв его, Алекс почувствовала, как кровь застучала у нее в висках.
«Я собираюсь лететь в Париж — это следующая остановка в моем путешествии. Почему ты не звонишь?» — писал он. Он сообщил свой парижский адрес и добавил: «Скучаю».
Алекс бросила взгляд на телефон, потом на часы. Было почти три ночи. Она решила отослать письмо по электронной почте.
«Марко, я тоже по тебе скучаю. Алекс».
Через несколько секунд после того, как она нажала «Отправить», пришел ответ.
Алекс нажала на значок почтового ящика. Письмо было от Марко.
«Можешь прислать свой номер телефона. Я тебе позвоню».
Алекс представила себе все расспросы Марко, когда он увидит код Будапешта.
«Может, просто поболтаем в Сети?» — написала она в ответ.
