Ознакомительная версия.
Таня удивленно посмотрела на Стоуна. «Хороший мой! – подумала она. – Правильно! А я-то раскисла! Уже готова была отправиться в тюрьму. А за что? Я же никакого преступления не совершала! Надо собраться! Надо бороться до конца!»
– Это вы так считаете! – недовольно бросил Анисимов. – А преступление налицо. Убиты два представителя власти. У каждого из них дети есть…
– Но миссис Гур при этом убийстве не было! – не сдавался Стоун. У него был вид человека, замечательно проводящего время в приятной компании. – Вы же не собираетесь доказывать, что она участвовала в этом убийстве?!
– Да, формально ее не было! Но руководила этой операцией она! Она привезла в нашу страну убийцу – эту Джуди Сандерс. Она командовала по телефону! – Анисимов, уже не сдерживаясь, стучал ладонью по столу, словно чеканя слова приговора. – И за это ей придется отвечать перед нашим законом!
– И отвечу! – запальчиво вступила Таня. – Отвечу! Да, я хотела женить своего внука на хорошей девушке! Я одинокая старая женщина! Я хотела, чтобы мой единственный внук разделил со мною мои последние дни! Нет в этом никакого преступления! Ни один суд в мире не сможет меня осудить!
– А почему же вы открыто не пожелали это сделать? Почему тайком, как вор? А он, насколько нам известно, вовсе не собирался разделить с вами ваши последние дни! Он и на письма ваши не отвечал! Это нам тоже хорошо известно. Но вы решили силой, да-да, силой увезти его на Запад! Для этого вы послали Джуди Сандерс еще раз к нему!
– Послушайте, это же смешно! Да, я привезла ее для того, чтобы женить на ней своего внука! – Таня уже снова сидела прямо, уверенно сцепив руки на коленях. – Но при чем здесь сила? Она не Рэмбо! Она милая девушка, и я была бы счастлива, если бы Алексей и она действительно полюбили друг друга. Кстати, в старые добрые времена родители сами сватали своих детей и ничего в этом не было зазорного. Мне казалось, что если я приеду и познакомлю его с хорошей девушкой, то он сам сможет выбирать – ехать ему с нами или нет. Я человек состоятельный, у меня четыре отеля во Флориде и кое-какие сбережения в банке. Мы с мужем заработали их тяжелым и честным трудом. И я считала законным передать все это Алексею. Больше у меня никого не осталось! Говорить о том, что я собиралась вывезти его насильно, смешно! Как можно насильно вывезти человека из вашей страны?! Я же не наивная девочка!
– О нет, вы не наивная девочка. Наивные девочки не нанимают фиктивных жен своим внукам. И не отправляют их тайно в зоны, закрытые для иностранцев. Но и я не хочу, чтобы меня принимали за идиота и рассказывали мне слезные истории о встрече с любимым внуком! Скажите, господин Стоун, как бы вы поступили, если бы к вам в Америку приехала русская туристка и сразу после встречи с ней ее внук убил бы двух сотрудников ЦРУ и исчез? Вы бы отпустили эту туристку обратно в Россию? Уверен, что нет!
– Знаете, у нас несколько иные законы, – сказал Стоун. – Из нашей страны можно выехать и без фиктивного брака…
– Демагогия! – жестко обрезал его Анисимов. – У вас, у нас!.. У нас – факты! А у вас – слова! Дело это намного серьезнее, чем просто желание одинокой старухи женить своего единственного отпрыска! Совершено убийство, и это для нас отправная точка! Соучастие в убийстве у нас карается законом. Короче, я ввел вас в курс дела и ставлю в известность, что в ближайшее время передаю материалы следствия в Прокуратуру СССР. До решения прокурора и, возможно, суда госпожа Татьяна Гур лишается права выезда из СССР. На сегодня все. Извините, меня ждут другие дела! Петров, останьтесь на минуту. И вы, лейтенант Катунова, тоже.
– Товарищ полковник! – Стоун поднялся с места. – Зачем же так круто? Вы же понимаете, что это вызовет, так сказать, определенные дипломатические осложнения…
– Ничего! Не первый раз! Закон есть закон, извините. Всего хорошего!
Пожав плечами, Стоун направился к дверям. Таня, разом потерявшая весь свой запал, продолжала растерянно сидеть в кресле. Затем быстро встала и пошла вслед за Стоуном. Проходя мимо стола полковника, она поймала его внимательный взгляд, осторожно брошенный на нее из-под опущенных бровей…
Три последующих дня Таня провалялась в гостиничном номере, нещадно дымя сигаретами и поглощая одну чашку кофе за другой. Никто ее не беспокоил, кроме Элизабет, никто никуда не вызывал, и даже Олег Петров, прежде всегда такой внимательный, теперь не интересовался, почему она не спускается в ресторан хотя бы поесть. Зато Элизабет изводила ее заботами и фантастическими проектами сопротивления тому, что она называла «советским варварским произволом».
– Я никуда без тебя не уеду! – заявляла она. – Если они не отпустят тебя с нами – я останусь здесь и объявлю голодовку! Больше того – я выйду на Красную площадь с плакатом. Я пошлю телеграмму Горбачеву, Рейгану и в ООН!..
Это начиналось с утра, когда Элизабет приносила ей завтрак и Таня через силу ела – только чтобы отвязаться от пристававшей подруги. Затем Элизабет исчезала – скорее всего, отправлялась в американское посольство к Стоуну. Но ничего утешительного Стоун ей сказать не мог. «КГБ полагает не сегодня-завтра поймать Алексея и Джуди, и тогда все прояснится…» Элизабет возвращалась в гостиницу, сухо поджав губы, еще более решительная и с новым проектом борьбы:
– Мы с тобой должны пойти к академику Сахарову! Ты объяснишь ему все по-русски, и он поймет. А Горбачев его слушается – даже политических заключенных освобождает по его просьбе!..
На четвертые сутки, когда до отъезда их туристической группы оставался всего один день, Таню охватила уже не паника и страх, а меланхолия полного отчаяния. Если КГБ арестует Алексея и Джуди, ничего не прояснится, а еще больше запутается и осложнится.
– А как ты думаешь, жена Горбачева имеет влияние на своего мужа? – спросила Элизабет. – Давай попросимся к ней на прием…
– Отстань, Элизабет! Собирайся на экскурсию. Сегодня последний день, а ты даже Москвы не видела…
– Ну, почему… почему ты прогоняешь меня всегда, когда тебе плохо?! Ведь я хочу тебе помочь!
– Прости, но здесь ты бессильна. Завтра тебе придется уехать, а мне – остаться и умереть на родине. В конце концов, это даже лучше, чем быть похороненной где-то во Флориде…
– Глупости!..
В дверь их номера громко постучали. Подруги переглянулись. Элизабет поднялась и вышла из спальни.
– Здравствуйте, миссис Волленс! – услышала Таня голос Олега Петрова. – Я могу повидать миссис Гур?
– Она отдыхает, – сухо ответила Элизабет.
– Но это очень важно. Я хотел бы поговорить с ней перед экскурсией.
– Она не поедет. Она плохо себя чувствует…
Таня поднялась с кровати и поспешила в гостиную.
– Это ничего, дорогая! Я могу поговорить с Олегом, если это важно, – она появилась в дверях спальни и посмотрела на Олега. – Садитесь. Слушаю вас…
– Если это возможно, то… – остановившись, он переводил глаза с одной женщины на другую. – Простите, миссис Волленс, но мне необходимо поговорить с миссис Гур наедине. Извините…
– Элизабет, пожалуйста, оставь нас. Побудь, милая, в холле. Там все собираются на экскурсию.
Когда за обиженной Волленс закрылась дверь, Олег сел в кресло и молча смотрел на Таню, явно размышляя, с чего начать.
– Что еще, Олег? – пришла к нему на помощь Таня. – У вас появились новые доказательства того, что я руководила убийством? Ничего нелепей я в жизни не слышала!
– Не так уж это нелепо… – задумчиво протянул он. – Вы даже представить не можете, насколько все это серьезно. И опасно. Для вас.
– Олег! Не темните! – разозлилась Таня. – Говорите, для чего вас прислали!
Олег недовольно мотнул головой.
– Во-первых, меня никто не присылал. Во-вторых, мне кажется, что вы, как говорится, выбрали в корне неверную тактику…
– Если вы пришли убедить меня сознаться в чудовищном убийстве, то это напрасная трата времени! – прервала его Таня.
– Ну, вот видите! Я еще ничего не сказал, а вы уже кипятитесь! Так дела не делаются! – мягко сказал Олег. – Садитесь. Садитесь! И, пожалуйста, постарайтесь понять, что я – ваш друг. Я пришел к вам, чтобы помочь, а не пререкаться по пустякам!
– Вы? Вы – мой друг?! – удивилась Таня. Но все-таки опустилась на диван. – Что-то я раньше этого не замечала!
Олег придвинул к дивану свое кресло и, немного помолчав, так же тихо сказал:
– Я надеюсь, все, что я вам скажу, останется между нами…
– Мне, Олег, восемьдесят три года. Я не нуждаюсь в таких предупреждениях.
– Да, да. Это я знаю… И, уважая ваш возраст, мы подумали, вернее – я, я подумал, что… – он замялся.
– Есть какие-то возможности защиты? – подсказала Таня.
– Нет, – твердо сказал Олег. – Возможностей для защиты нет. Вы приехали, чтобы вывезти изменника Родины, и замешаны в убийстве. Как и насколько – это другой вопрос. Но обстоятельства против вас! И есть только слабая, понимаете меня, очень слабая, но все-таки надежда… – он опять замолчал, задумчиво потирая переносицу.
Ознакомительная версия.
