мимо к выходу. И тут, наконец, Андрей увидел его лицо. Это была Надя…
*
Надя аккуратно вынула капроновую трубочку капельницы из иглы, приклеенной
пластырем к руке Юрия Владимировича, и в ожидании посмотрела на Владимира
Максимовича.
– Везите, Наденька, – впервые назвал он ласково в присутствии медперсонала. И Надя
знала – почему. У него было моральное право на это: операция прошла очень удачно и в этом
была ее необычная заслуга. – Я пришлю вам на помощь девочек. – Спасибо вам и всем… –
добавил он, покидая операционную.
Гордость и неловкость, два противоположных чувства одновременно овладели ею,
побоялась поднять голову и посмотреть в глаза всем, кто, так же как и она, операционная
сестра, заслужили похвалы доктора. Выкатить Юрия Владимировича в длинный коридор
отделения ей помогли анестезиолог, и даже терапевт и только тут она заметила охранника. Он
стоял у прохода в операционную и со страхом смотрел на нее.
– Что случилось, Андрей?
Он с досадой встряхнул головой, что означало, как ему это все надоело, все эти странности
в которых не так просто разобраться здесь в этом доме жизни и смерти.
– Надя, это вы?
Надя настороженно окинула его.
98
– А что, разве не похожа? Пойдемте, Андрей, – сказала она, – поможете его перенести на
кровать. И там мне расскажете, что случилось.
– Хорошо, Надя, – он послушно присоединился к каталке и пока не прибыли в палату,
упорно молчал. На его лице мельком Надя заметила испуг в ожидании чего-то неприятного, и
в то же время – любопытного.
Дверь в палату он открыл только после повторной Надиной просьбы, с тяжестью, словно
это была не высушенная годами стабильной температурой сосновая, а массивная
многопудовая с двойной противовзрывной оболочкой бункерная дверь. «Ничего себе!», –
хотела сказать вслух, но пожалела мужское самолюбие… Неужели больничная атмосфера так
угнетающе действует на видавшего виды кровавых сюжетов работника правоохранительных
органов? Тем более – на охранника?!
Еще больше ее удивил Андрей, когда вошли. Он остановился у двери, даже не осмелился
сам без ее настойчивой просьбы подойти к постели больного. Она подкатила каталку ближе к
краю кровати, протянула руку к простыне, под ней топорщилось одеяло с соседней кровати,
которую подложила, веря в чудо, но в этот момент Андрей предупреждающе ее остановил:
– Не надо! Посмотри внимательно. Там должны быть следы от пуль. Туда он стрелял два
раза.
Надя замерла. Непонятный страх от Андрея автоматически передался ей. На поверхности
простыни ближе к изголовью кучно одна возле другой лежали величиной с мелкое куриное
яйцо две вмятины-воронки. Андрей разгладил ладонью, и в центре их высветились едва
заметные точки от пуль. Теперь все стало на свои места. Андрей с облегчением вздохнул:
– Надя, у тебя есть родная сестра, очень похожая на тебя?
Надя в оцепенении смотрела на охранника.
– Ты меня слышишь, Надя? Есть у тебя сестра?
– Нет… – сомнамбулическим голосом ответила она. – Нет, – повторила она, в ужасе сжимая
возле груди кисти рук. – Так это… он?…
– Да, Надюша, – почти вульгарно произнес Андрей, – он решил, что твой мужик… то есть…
в общем, лежал укрытый с головой под простыней.
Она в ужасе схватилась за голову и закричала невнятные слова:
– Да какой он мой, Андрей! Какой?! У меня нет моего здесь! Здесь одни больные,
Андрюша, – она свалилась в руки Андрея и зарыдала. Он обхватил ее за плечи, поглаживая:
– Поплачь. Немного поплачь. Это от тебя уходит стресс. У меня, когда я только начинал
работать в органах, такое тоже было. Но приведений я еще не встречал. Честно скажу, – он
отвел ее лицо перед собой, ласково вытер глаза отворотом ее халата. Губы сами потянулись к
желанной женщине, слились с вялым просыпающимся ее ртом. Она прижалась к нему и
ответила. Таившееся еще с момента появления Андрея в больнице чувство выплыло наружу.
Теперь она не могла сдержать себя. Она отдалась поцелуям, как будто совсем недавно не
переживала за Юрия Владимировича, в которого, по словам доктора, будто бы влюбилась!..
Глава 25
Нетрадиционные встречи
Дом на Академика Павлова Федор Пантелеевич нашел без проблем. Обычный,
девятиэтажный с тремя подъездами, стоял сразу же за «Китайской стеной» – длинным, почти
на весь квартал двенадцати подъездным домом. Квартира Корневых находилась на третьем
99
этаже и, слава Богу, не на девятом – лифт не работал и Федор Пантелеевич подумал, что это
неспроста, уж очень везет ему в начале дня, а так не может быть и что будет в конце?
Он позвонил. За дверью не спросили «кто там?», послышался тихий шорох. Федор нажал
на ручку, дверь легко поддалась и плавно отворилась. Он вошел. Над головой зажглась
люстра, и в ту же секунду ее свет больно ударил в глаза, ослепил до полной темноты.
Короткий взрыв в голове оборвал связь с окружающим. Федор осел на пол. Медленно
приходил в себя. Перед глазами вырисовывалось женское старческое лицо. Деревянный
маятник, поражая своим размером, из стороны в сторону колебался у самого лица кагебиста.
Федор заметил, что основание маятника было зафиксировано в крепкой руке хозяйки дома.
«Скалка!» – подумал Федор, улыбнувшись женщине, – как я мог забыть! Ведь меня же Роберт
предупреждал!» В другой руке старая держала его собственное удостоверение. Внимательно
изучала, рассматривая его улыбку. Видно никак не могла совместить черты лица на фото с
подлинником. Из-за дурацкой улыбки. И Федор состроил лицо. Теперь сошлось. Улыбка, но
виноватая, теперь появилась у хозяйки.
– А я думала, это террористы. Пришли за выкупом. Ты уж извини, сынок товарищ майор. Я
тут стерегу их…
– Да чего там! – скромно отпустил он, поглаживая макушку и садясь на стул. – Да не
волнуйтесь вы так, София Андреевна. Где Роберт?
Она обиделась:
– Спросил бы лучше, где его жена!
– К вам за это время кто-нибудь приходил из родственников или знакомых?
Она отрицательно мотнула головой. На широком мужественном старческом лице Федор не
заметил ни малейшего признака беспокойства или хотя бы озабоченности. Казалось, она
знала, где ее дочь, но была на нее сердита и поэтому не хотела говорить на болезненную тему.
– Ну, может быть, она у подруги застряла надолго. Обиделась, может, на Роберта? – кинул
предположительную версию Федор.
– Да ничего она не обиделась, – вырвалась у нее. – На такого мужа обижаться!..
Выпендривается она, вот что, сынок майор.
– Федор, София Андреевна…
– Ну и что ж что Федор, – в запале перебила она. – Нечто это в первый раз. Уходит к
подруге, как только он в командировку. Вот и недели две назад не успел он улететь в Москву,
тут же исчезла, сказала, чтоб не волновалась, «поживу у подруги». Скучно ей видишь ты
дома-то! Блудница.
– У нее, что есть кто-то?
– Да ты что, сынок-Федор майор?! Она трусиха до знакомства, до мужиков. Она у нас
воспитанная. Ты что?! Мы ее, пока не закончила институт, взглянуть на них не разрешали. А
как же? Кому нужна жена без образования? Грузчику на Южном вокзале или водопроводчику
по квартирам?
Федор усмехнулся:
– А что? Сантехник хорошо получает.
– Ну да, – ввернула с усмешкой, – а жена секретуточкой при управдоме. Нет уж – сперва
образование, а потом выбирай по себе. Так что она там, сынок-Федор.
– У подруги?
– У нее, у Риты.
– Адрес знаете?
– Нет, но у нее есть записная книжка. Я сейчас, – она пошла в комнату и вернулась сразу
же с узким зеленым блокнотом, – тут он, посмотри, сынок, я без очков. Найди на букву «ка».
Косарская Рита.
100
Федор пролистал, прочитал адрес, отдал блокнот:
– Благодарю, София Андреевна. У меня, пожалуй, вопросов больше нет. Хотя… Почему бы
вам не позвонить Рите домой?
– А ты думаешь, только ты такой умный? Звонила. Так она на звонки не отвечает, когда
Евгения у нее. Ты понял, до чего додумались?! Да ты запиши, сынок-Федор майор, адресок-
то. Забудешь ведь.
– Не забуду, София Андреевна. Пойду я искать вашу дочь-блудницу, – ввернул он,
улыбнувшись.
София Андреевна не ответила шуткой. Ее лицо неожиданно осунулось и, подобрав подол,
она приложила его конец к лицу и завздрагивала плечами. Федор растерялся и минуту стоял,
не зная как поудобней успокоить старую женщину, по-отечески тепло назвавшая его сынком-
Федором.
*
Адрес на проспекте Харьковских Дивизий он нашел без труда. Позвонил и тут же
вспомнил о «скалке» Робертовой тещи. Ему открыла темноволосая женщина
предпенсионного возраста. Входя и улыбаясь про себя, посмотрел, нет ли в руках у очередной
хозяйки орудия кулинарного искусства, но, женщина, невнимательно взглянув на
