из кармана мобильник.
— Яков Ильич, Головко беспокоит. У вас не найдется пары минут?
— Что-нибудь новенькое по Державину?
— И да, и нет. Короче говоря, нужна ваша помощь.
Вкратце изложив рассказ Мансуровой, Головко сделал паузу, пытаясь уловить реакцию полковника ФСБ, однако Бусурин не очень-то поспешал с ответом.
— Что-то не припомню такого, — наконец произнес он, видимо переворошив в памяти те архивные дела, которые хоть как-то были завязаны на иконописцах. И тут же: — А это, случаем, не деза, или, может, сам Ушаков приврал?
— Исключено!
— Почему?
— Да потому что наговорить на себя подобное он просто не мог.
— Хорошо, пусть будет так, — согласился с ним Бусурин, — но от меня-то ты чего хочешь?
Произнес это и замолчал, видимо догадавшись, что именно вынудило следователя просить его о помощи. Надо было поднять архив конца двадцатых — начала тридцатых годов с пометкой «Совершенно секретно! Разглашению не подлежит» и вычленить все то, что могло касаться дела Луки Михеевича Ушакова.
Перед поворотом на Удино Семен посмотрел на часы. До начала эксгумации трупа еще оставалось время, и он решил заскочить на пару минут к Овечкину, чтобы дать последние указания. Теперь он знал, что именно надо искать на пожарище, где со своими помощниками его уже дожидался Удинский участковый инспектор.
Владимир Петрович Бобылев не первый год работал в отделе розыска автотранспорта скрывшегося с места ДТП Московского управления ГАИ, дослужился до звания полковника, и когда Семен Головко затребовал «раскладку», по розыску виновника ночного ДТП полугодичной давности, в результате которого погиб искусствовед Мансуров, он только и смог откашляться да пробурчать привычное:
— Семен, ты же сам следак. Знаешь, что это стопроцентный глухарь.
— Короче говоря, по горячим следам преступника взять не смогли, — не удержался, чтобы не съязвить Головко. — Авось и вскроется когда-нибудь.
— Ну-у, — вынужден был промычать Бобылев, — можно сказать, что и так.
— Ну а что с ДТП, в котором погиб Рудольф Даугель?
— Это тот, который американский гражданин? — насторожился Бобылев, догадываясь, что так просто Головко звонить не будет. — Так ведь работаем. Мужики землю, можно сказать, копытят. Но ты же сам понимаешь…
Он, видимо, хотел также сослаться на «ночное ДТП», когда невозможно найти ни одного толкового свидетеля, и этого Семен уже не мог вынести:
— Слушай, Петрович, ты меня знаешь не первый год и должен знать, что мне глубоко наплевать на то, американец это, китаец или таджик-гасторбайтер! Уже год как по Москве работает киллер на колесах, а ты мне тут… «работаем», «землю копытят».
— Не понял! — вскинулся Бобылев, уловив в словах Головко намек на профессиональную беспомощность заместителя начальника отдела розыска.
— А хрен ли здесь понимать? — пошел в разгон Головко. — Считай, что уже год в Москве мочат искусствоведов и экспертов с мировым именем, а последнее мочилово…
— Ну, мне, положим, всё равно, кто погиб на дороге — простой работяга или твой искусствовед с мировым именем, — не выдержал Бобылев. — И если я их буду классифицировать…
Он замолчал было, но тут же с укоризной в голосе произнес:
— Сам-то понимаешь, что говоришь?
— Я-то понимаю, — буркнул Семен, — но и ты должен понять.
Бобылев всё уже давно понял, но он также понимал и то, ЧТО за всем этим стоит, и все-таки вынужден был спросить:
— Что, действительно заказные убийства?
— Похоже, что так. И если я не последний мудак, то это КРАЗ, груженный гравием.
— И выходит, тот самый Даугель…
— Да, звенья одной цепи. И еще вот что. Постарайся переговорить с вдовой погибшего Мансурова, думаю, она сможет рассказать что-нибудь ценное.
Распрощавшись с Мансуровыми и поблагодарив их за чай, Бобылев спустился к машине и негромко выругался, откинувшись на спинку сиденья. Ночное ДТП с американцем Даугелем и ночное ДТП полугодовой давности, в результате которого погиб искусствовед Мансуров, приобретали совершенно новое звучание, и теперь нельзя было терять ни минуты.
К моменту его возвращения в Управление уже была подготовлена оперативная сводка ДТП по Москве и области за 2008–2009 годы, в которой хоть каким-то боком упоминались КРАЗы.
По привычке начав читать сводку с последней страницы, Бобылев словно споткнулся на сообщении о том, что неподалеку от съезда с шоссе к Пироговскому водохранилищу обнаружен затопленный КРАЗ, и, отметив эту строчку «галочкой», стал читать дальше. Остановился на строчке о ДТП на северной окраине Москвы, в результате которого погибли два человека — таксист и американец российского происхождения, и почти тут же остановился глазами на информации об угоне КРАЗа из гаража частного подмосковного предприятия.
Он слишком много проработал в розыске, раскручивая самые замысловатые преступления на дорогах, и не мог не обратить внимания на эти три факта, которые следовали один за другим. Угон КРАЗа, ночное ДТП и затопленный КРАЗ, который неизвестно зачем оказался на берегу водохранилища. И если всё это сопоставить вместе, учитывая, естественно, слова Головко о «киллере на колесах»…
Еще не веря в удачу, но уже чувствуя, как его начинает пробивать знакомая нервная дрожь — первый признак того, что он выходит на правильный след, Бобылев потянулся рукой к телефону и, когда в трубке послышался знакомый басок его коллеги по области, поинтересовался, предварительно справившись о здоровье:
— Слушай, Максим, а что это за КРАЗ, который утопили в Пироговском водохранилище?
— Да хрен бы его знает, что за КРАЗ такой. На него буквально днями наткнулась туристическая группа, так что ничего толкового сказать не могу. — И тут же: — Что, интерес какой имеешь?
— Пока что точно не знаю, но похоже на то. Когда думаете вытаскивать?
— Даже не думал об этом. И без того дел по самое никуда. Но теперь, когда у тебя появился столь пристальный интерес…
Ушлый Бобылев, зубы проевший на «территориальных» разборках, не мог не догадываться, на какой ноте закончится этот монолог — «Тебе и карты в руки. Тащи.» — и поэтому постарался опередить события:
— Слушай, а этот утопленник не может оказаться тем КРАЗом, что был угнан в апреле месяце?
— Не исключено.
— Так, может, его хозяев и подключим? Фирма, насколько я догадываюсь, не бедная.
Телефонная трубка отозвалась коротким смешком, за которым последовало столь же короткое: «Добре! Считай, что уговорил. А с этими фирмачами я сам переговорю. Если это тот самый КРАЗ, к которому ты питаешь столь глубокий интерес, так это фирма «Речник». Занимаются доставкой песка и гравия, а также вывозом дробленого строительного материала».
Когда из воды, подцепленный двумя мощными тракторами, показался сначала кузов, а потом и кабина самосвала, у Бобылева уже не оставалось сомнений в том, что
