— Нам с тобой совершенно ясно, — уставшим голосом проговорил Уин, — что нынешний антисоветский курс Картера со свистопляской вокруг советской бригады на Кубе тесно связан с его предвыборной борьбой за второй срок в Белом доме. Он готов пуститься во все тяжкие ради достижения своей цели, как Никсон, который, помнишь, не побоялся объявить боевую готовность номер один нашим вооруженным силам, только чтобы отвлечь внимание от «уотергейтского дела», пагубного для него. ЦРУ делает ставку на Картера. Любопытно, что известный историк ЦРУ и других разведок Ладислас Фараго заканчивает к президентским выборам книгу об инциденте в Чаппаквидике, где в ночь на 19 июля 1969 года утонула в машине Эдварда Кеннеди его секретарша Мери Джо Капечне. Цель — дискредитировать соперника Картера, сработать на Рейгана.
С улицы донесся развеселый смех девушек и парней. Бек прислушался, вздохнул, погрустнел незабинтованный глаз.
— Как сказал великий Роберт Пири, приключения суть достояние любителей, профессионалы обходятся без них, — поглаживая голову, молвил он. — Так зачем же я, спросишь ты, лезу на рожон? Потому что еще в ЦРУ я понял, что счастье не в богатстве, не в славе, а в довольстве. А как могу я быть довольным жизнью, когда Америку толкают к войне, к всесожжению! Я знаю: в моих силах перерезать один, два, три бикфордовых шнура, проложенных к ядерной взрывчатке и уже подожженных врагами мира. Значит, я должен перерезать их, помочь делу мира, чего бы это мне не стоило! О, если бы все мы стремились лишь к тому, чтобы оставить нашим детям не миллионы долларов, а мирную Америку!..
Так проговорили они целый час. Но затем вошла сестра в белоснежном халате, накрахмаленном как тропическая парадная форма, с кокетливым белым чепчиком с синим крестом на золотистых кудрях. Ее формы, как почти беспристрастно отметил Грант, вполне могли поспорить с формами секретарши Тони Десантиса.
— Время, джентльмены, время! — пташкой прочирикала она. — Ваше время кончилось.
Обедая в ресторанчике Ховарда Джонсона, Грант быстро пробежал глазами исписанные мелким, но четким почерком Бека бумажные салфетки.
«С помощью своих контактов я установил, что ЦРУ и Пакистан помогают реакционным элементам в Афганистане с начала апрельской революции 1978 года, посылая душманам через Каракорамский перевал стрелковое оружие, а также полевую артиллерию и минометы, гранаты, боеприпасы, продовольствие. Главный штаб и база душманов находится в пакистанском городе Пешаваре, в 34 милях от афганской границы. Этот штаб стремится сплотить шесть группировок, 60 разных племен, общей численностью примерно в 50 тысяч человек, действующих в самом Афганистане. На руководящую роль претендует 45-летний Саяд Ахмед Гайлани, глава «Объединенного исламского революционного совета». Склонный к преувеличениям, этот ученый-исламист уверяет, что командует 70 тысячами сторонников и может якобы вооружить еще 300 тысяч. Многие из вожаков, разумеется, хотят лишь нажиться на американской помощи. Саяд Ахмед Гайлани выдает себя за прямого потомка Магомета. Он долго работал на посту ректора Исламского центра в Копенгагене, вполне европеизирован. Другими претендентами являются Сигбатулла — 32-летний Гильбуддин Хекматьяр, инженер, учившийся в Кабульском университете, ныне лидер Исламской партии, и 40-летний Бурхунуддин Раббани, в прошлом преподаватель богословия в Кабульском университете. Он монархист и хотел бы вернуть короля Мохаммеда Захира из Италии на кабульский трон. Их воинам срочно требуются инструкторы и советники из числа зеленоберетчиков, которые обучат их новому оружию и научат воевать…
Вооруженные силы Пакистана насчитывают 428 тысяч человек, из них 17 тысяч в авиации, плюс полмиллиона резервистов, включая 8 тысяч в резерве ВВС. Почти полумиллионная армия Пакистана продолжает переброску на афганскую границу частей, расположенных на индийской границе. На вооружении этой армии, кроме старого американского оружия, 60 французских истребителей «Мираж-III», 700 китайских танков Т-59, британское, шведское, аргентинское оружие. США намерены направить самолеты, танки, зенитные орудия, противотанковые пушки, полевую артиллерию.
Афганские «повстанцы» — публика весьма смешанная, пестрая. Есть диверсанты, взрывающие мосты, линии связи, опоры высоковольтных передач, боевые группы налетчиков и устроителей засад, но больше простых и незамысловатых грабителей и убийц на больших дорогах. «Фирма» делает все возможное, чтобы заставить этих своих «клиентов» объединиться, после чего она ускорит их финансирование и вооружение. Сейчас основная помощь будет направлена Пакистану — говорят о полутора миллиардах долларов, не считая взносов со стороны Великобритании, ФРГ, Саудовской Аравии и эмигрантов из Японии.
Не успел вставить все это в бюллетень. Используй где и как можешь… Где, черт возьми, твоя книга? Она очень нужна сейчас! Одна твоя книга может принести больше пользы, чем все мои бюллетени… Можешь ли протолкнуть этот «горючий материал» в газеты… Нет — хоть перепечатай и пошли в главные информационные агентства. Бюллетень получишь через неделю-две. Если что случится со мной, продолжай наше дело… Наша цель: сорвать с заговорщиков завесу тайны, упредить, «быстро реагируя», ЦРУ, предупредить силы мира, лишить действия его врагов момента внезапности…
Я немного знаю Афганистан и, думая сейчас о нем, вспоминаю одну и ту же картину. Я ехал с проводником на конях в высоких горах над пропастью. Смотрел на Гиндукуш в сверкающем на солнце белом шлеме, и мой старый проводник, помнивший еще Лоуренса, сказал, показывая плетью на реявшего над скалой орла: «Ты видишь орла, эфенди? Мы, афганцы, как этот орел, мечтаем только об одном, чтобы нам не мешали жить своей жизнью». Орел, раскинув крылья, описывал медленные круги над скалой. И я подумал: «А разве мои предки в Вирджинии не хотели того же самого, когда подняли оружие против короля Георга Английского, против сильнейшей империи мира — Британии! И разве сейчас мы хотим, чтобы кто-то вмешивался в нашу жизнь! Мои предки были два века назад участниками революции. Почему же я, их потомок, спрашивал я себя, тайно провожу политику новых империалистов — американских колониалистов в Афганистане — на другом конце света, у границ России?!»
В конце записей Уинстона Бека Грант прочитал такой постскриптум:
«Меня избили для острастки «призраки», но за этот «несчастный случай» я получу куш от страховой компании по полису, который я оплатил, еще вкалывая в «фирме», из ее жалованья! И на эти деньги я смогу издать еще один бюллетень! Вот какая поэтическая справедливость! Пусть меня ежемесячно отделывают «спуки», а я на их деньги буду ежемесячно издавать бюллетень…»
Грант отвез наконец свою рукопись в издательство. Тони Десантиса не было на месте — ведь главным в его жизни была не работа, а секс. Оставил рукопись у скучающей секретарши, которой ужасно хотелось с ним пофлиртовать. Написал записку:
«Последняя глава у меня — закончу за две недели. Время такое, что с книгой надо торопиться…»
Кончался год 1979 — Год овцы, или козы.
Кого там еще черт несет?
Оторвавшись с проклятьем от машинки, Грант встал, вышел в переднюю. Взглянул в недавно вставленный глазок в двери и обомлел. Не может быть! Он отпер все три замка, один из них новый, распахнул дверь:
— Каким ветром?!
Уин поманил его к себе, приложил палец к губам.
— Не называй моего имени, — прошептал он. — И у тебя могли завестись уже «клопы». Эта штука заразная. Надо поговорить. Пойдем погуляем. Правда, погодка неважная, но дождь со снегом кончился.
Это было 30 декабря 1979 года.
Грант накинул пальто, надел старую замшевую шляпу. На Седьмой авеню было пасмурно и мокро. Уин заметно прихрамывал. Прошли несколько улиц, вышли на блестящий огнями Таймс-сквер, где сновали проститутки и сутенеры, слонялись подозрительного вида субъекты, белые, черные, цветные. Говорили, что работники «Таймс» собираются бастовать в знак протеста против того, что Таймс-сквер давно превратился в клоаку, городское дно, по которому, особенно с сумерками, крайне опасно каждый день пробираться на работу и с работы.
— Я тут по делам бюллетеня, — говорил Уин. — Мотаюсь с ним как белка в колесе. Хотел было подвести черту, да где там! Афганистан все изменил, взбаламутил и Лэнгли, и Пентагон, и туманное дно государственного департамента. Вашингтон вот-вот объявит всеобщую «красную тревогу». Предлог найден. Куба за предлог не сошла, мало кто поверил, что советская учебная бригада угрожает Америке. Из мухи не удалось раздуть слона, как в детстве мы раздували с помощью соломинки лягушек. А Афганистан раздули. Картер выпустил-таки, по наводке ЦРУ, торпеду по разрядке. Разрядка в оверкиле. Так говорят моряки, когда опрокидывается вверх килем судно, но еще держится на плаву. Удастся ли спасти это судно? — Он огляделся. — Где тут можно выпить пивка и поговорить?
