Нервно, как и все ступающие на базар, проверив надежно ли застегнут карман, где лежала пачка денег, и поправив автомат, караванщик ступил на базар, окунувшись в людское море как пловец – в воду. И море поглотило его…
Афганский базар, как впрочем и любой восточный – это совершенно особенный мир. И делать на нем покупки – надо уметь…
Первым делом – никогда не показывай свой интерес к чему либо. Сначала пройдись по всем рядам, равнодушно смотря по сторонам, и тем не менее подмечая то что тебе надо. Если ты задержишься сразу у какого-либо дукана, спросишь про цену – затащат в дукан и не отпустят, пока ты не купишь и то, что тебе надо и то что тебе не надо. Сначала – пройдись по рядам и выясни обстановку.
Потом уже подходи к тому, что тебя заинтересовало. Никогда не соглашайся на цену, которую тебе назовут, смело называй цену как минимум в пять раз меньше. Торг – это суть жизни базара, это ее квинтэссенция, это-то ради чего здесь все собрались. Лишив торговца торга ты во-первых переплатишь за товар в несколько раз, во-вторых – оскорбишь его, потеряешь уважение. Самые жадные торговцы завышают первоначальную цену в пять-семь раз, самые совестливые – раза в три. Для русского, где в лавках тоже торгуются, но купец может дать скидку двадцать – тридцать процентов, не больше – такое завышение цен выглядит диким. Но в чужой монастырь со своим уставом, как говорится…
Торг может растянуться на час и больше. Не торопись, если торговец не дает тебе снизить цену – демонстративно отойди в сторону, приценись к товарам в других лавках, даже если хочешь купить в первой. Демонстративно похвали чужой товар, если торговцы затеют между собой перебранку, кляня друг друга последними словами – это очень хорошо. Возможно, тебе и в другой лаве предложат нужный тебе товар: не все товары лежат на виду, а если в этой лавке товара такого нет, может он есть в лавке соплеменника.
Не забывай о бакшише****. Если ты покупаешь не для себя – обязательно спроси про бакшиш, это не коррупция это тут образ жизни такой. Если покупаешь для себя – тоже спрашивай про бакшиш да понаглее. В качестве бакшиша могут дать, к примеру, старинную монету, которой у тебя на родине цены не будет. Ты тоже можешь дать бакшиш торговцу, но если не хочешь – не давай потому как покупатель всегда прав.
Вообще вести себя здесь надо понаглее, но вот с матом – поосторожнее. Многие афганцы понимают русский язык и то, что ты используешь для связки слов – они могут счесть за смертельное оскорбление. От друга до смертельного врага здесь – один шаг. Если в дукане есть женщина – не смотря в ее сторону, не замечай, что она есть – сам не заметишь как наживешь кровника. В Афганистане принцип отношений с женщинами укладывается в понятие "намус*****", и если люди начинают говорить о грехе – то значит он был, вне зависимости от того был он или нет на самом деле. В таком случае никто не спросит у афганца, отчего вдруг скоропостижно представилась благоверная, а самому пора на войну, пора доставать из ножен кинжал, а согласно принципу "тура": "не вынимай кинжал без нужды, но если вынул, вложи его в ножны красным от крови". Так что: что на базаре, что в других местах в Афганистане надо вести себя осторожно и не совать нос, куда не следует. Есть правда принцип – с женщиной на дороге можно сделать все что угодно, потому что если мужчины ее рода не ценят ее, отправляя в долгий путь одну – значит, ее могут не ценить и другие мужчины.
Первым делом, караванщик обратил внимание на ряд, где продавали куртки. Удивительно – но здесь умели делать хорошие курки, теплые и долговечные, хотя здесь не было свиней и соответственно не было свиной кожи. Куртки шили подбитые мехом, теплые, с потайными карманами для автоматных магазинов – если повезет, то магазин сработает как бронежилет, остановит пущенную в тебя пулю. Торговля у караванщина заняла полчаса, торговался он умело, дважды отходил к соседним дуканам и в последний раз дукандору пришлось бежать за ним, расхваливая свой товар и одновременно осыпая своего соседа проклятьями, который был плохим мусульманином, наполовину таджиком и у которого в семье был всего один сын и четыре дочери. Последнее по афганским меркам было нехорошо, несмотря, что выросшую дочь можно было хорошо, выгодно продать. В конечном итоге, водитель заплатил за две куртки столько сколько без торга ему не хватило бы заплатить и за половину одной. Куртки торговец ему плотно связал и помог крепко привязать за спиной, чтобы не занимать руки.
Дальше русский пошел разыскивать тот дукан, о котором говорил ему дукандор. Его он искал дольно долго – дукан на вид был невзрачным и чтобы найти его, ему пришлось обойти половину рынка. В центре, почти во всех дуканах торговали наркотиками, они были упакованы в двойные мешки из плотного полиэтилена, расфасованы по килограмму, пять, десять и пятьдесят килограммов. Местные крупные торговцы, отлично понимая, что за большую партию наркотиков не хватит наличности, чтобы расплатиться – вели все расчеты через центральный торговый дом картеля, по записям. Он располагался в восточной части рынка, охранялся не менее чем сорока боевиками при двух бронеавтомобилях и нескольких внедорожниках с крупнокалиберными пулеметами. В его укрепленных подвалах лежали слитки золота – как обеспечение торговых операций – и из этого места можно было перевести деньги почти в любую точку земного шара, минуя официальные банковские каналы. Здесь находился один из крупнейших центров Хавалы. Караванщик прошел мимо этого здания, демонстративно не обращая на него внимания – но на самом деле все подмечая. Он не стал ничего покупать, потому что знал – если он сейчас придет покупать – его скорее всего просто зарежут, оберут автомат и деньги. В этих рядах первый встречный купить не мог.
Для него это была просто цель для удара, которую он сейчас доразведывал.
Дукан, в который его направили, как и все прочие располагался на первом этаже давно построенного здания, которое использовалось как магазин. На втором и третьем этаже был склад товара, маленькая гостиница и дом хозяина.
Русский уверенно подошел к сидевшему на своей телеге и отдыхавшему хазарейца.
– Мне нужен Керим – сказал он
– Керим? Не знаю никакого Керима…
– Тогда позови того кто знает, тупая, ленивая скотина! – разозлился русский
Злобное ругательство оказало должное воздействие на хазарейца – вскочив с телеги, он метнулся в дукан и вернулся с невысоким пацаненком-пуштуном
– Кто спрашивает Керима? – спросил тот
Вместо ответа русский подал бумажку. Пацаненок мельком глянул на нее, убежал в дукан – и через пару минут навстречу русскому вышел, запахивая халат, и облизывая жирные от плова пальцы, честный торговец Керим.
– Аллах да благословит ваш путь, что нужно русскому от нищего, молящего Аллаха о прощении торговца Керима? – витиевато спросил торговец
– Мне нужно купить – коротко сказал русский
О том, что именно надо купить – вопросов никто не задавал. Здесь, на джелалабадском базаре все отлично понимали в таких случаях – о чем идет речь.
– Здесь все, что мы продаем, русский, больше у нас ничего нет. Выбирай, какой товар тебе по душе.
– Ты знаешь, что мне нужно. Алиджон-хан мне сказал, что если мне нужно будет купить – то стоит только обратиться к нищему торговцу Кериму, и он продаст мне все, что мне нужно.
Керим задумался. Русского он никогда не видел – но имя Алиджона, среднеазиатского бая и главаря наркомафии, говорило о многом. И знали его – не все.
– Мы не знаем твоего имени, русский… – осторожно сказал Керим
– Алиджон-хан сказал, что его имени – будет достаточно.
Русский вел себя правильно. Даже очень правильно. Мало того что он назвал имя Алиджон-хана – он не назвал своего имени, сказав что имени Алиджон-хана будет достаточно. Теперь, если он вернется к себе и скажет, что имени Алиджон-хана недостаточно на Джелалабадском базаре – гнев среднеазиатского бая достанет их и сквозь границу. В Средней Азии были свои порядки, и с какими-то из них мирились даже сильные и воинственные русские. Мало в мире найдется более жестоких, хитрых и коварных людей, чем среднеазиатские баи.
– У тебя есть деньги, русский? – спросил Керим
– У меня их нет. Но у меня есть товар, который я привез сюда, и который можно выгодно здесь продать. Глупо ехать пустым в обратный путь.
– Какой товар ты хочешь продать, русский?
Вместо ответа русский похлопал рукой по висящему у него на груди новенькому русскому автомату Калашникова.
– К каждому – БК и полный набор. Со складов, в смазке – коротко и понятно отрекламировал свой товар караванщик.
Значит, к каждому – четыре магазина, сто двадцать патронов, подствольный гранатомет с двумя подсумками, три прицела – коллиматорный, оптический малой кратности и ночной, передняя рукоятка, глушитель. Такое здесь продавали редко, обычно везли оружие со складов длительного хранения, подержанное. Если русский говорит правду – то стоит перехватить эту партию, потом ее можно будет не спеша распродать за хорошую цену. Русское оружие всегда можно продать за хорошую цену, оно надежное, прочное и безотказное, как раз для суровых афганских гор.
