Ознакомительная версия.
– Спасибо, Иван Михалыч, спасибо! Пахнет, действительно, знатно! – блондин глубоко вздохнул острый запах тушеного мяса. – Поставьте на стол и… Пройдитесь по цехам, наведите там порядок с вашими алкашами. Если, конечно, у вас нет срочных партийных заседаний.
Иван Михайлович понимающе замахал руками:
– Конечно, конечно! Я побежал!.. Если что нужно – кликните и… Сколько нужно, столько и разговаривайте! – и он боком, торопливо вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Блондин подошел к столу, где стоял поднос, и придирчиво посмотрел на еду:
– Как думаешь – выживем после этого гуляша? Ты будешь, Стас? И ты, Алексей, подсаживайся поближе. Раздели с нами, как говорится, скромную заводскую трапезу, – он снова уверенно сел в кресло парторга и подвинул к себе тарелку с гуляшом, где стараниями Гущина мяса было в десять раз больше, чем в обычной столовской порции.
– М-м-м! Вполне ничего! – блондин иронично обвел всех глазами. – Действительно, настоящее мясо. А гречневая каша могла быть получше. Вот моя бабушка умеет варить гречневую кашу – каждая крупинка отдельно. А твоя, Алексей, бабушка Маша умела рассыпчатую кашу варить?
– Не помню, – мрачно бросил Алексей.
Про бабушку спросил, гнида! Показывает, что все про меня знает. И чего перед ними фасоны держать?! Предлагают – надо жрать. Так даже естественнее будет…
– Знаешь, Алексей, как говорит русская пословица: кто старое помянет, тому глаз вон! Так и мы, давай забудем про старое, – блондин усердно прожевывал небольшие сочные куски мяса. – Теперь уже трудно доказать, хотел ты бежать с Шалыгиным или это поклепы Жеботько. Хотя, если нам понадобится, мы все сможем доказать. Не так ли, Стас?
– Так ведь их в этом бою видел не один Жеботько, – усмехнулся Стас. – А еще Дуров, Кащенко, Семакин… Они тоже говорят, что Одалевский с Шалыгиным не к машинам, а от машин побежали.
– Да что они могли видеть? – вскипел Алексей. – Дуров вообще уже в отключке лежал, контуженный! Его БРДМ первым на мине подорвался!.. Че вы меня на арапа берете? Семакин и Жеботько не из нашего взвода!..
– Да? Действительно, странно… – блондин задумчиво посмотрел на него. – Четыре человека, не сговариваясь, твердят одно, но оказывается, что один из них был в отключке, второй просто гнида и сексот… Что ты думаешь, Стас?
– Куда вы гнете? – Алексей со стуком поставил тарелку на стол. В голосе зазвенела слеза. – Что вы хотите? Я сказал вам правду. Да, я видел, как Шалыгин побежал к душманам. Без оружия. И я рванулся за ним. Потому что хрен его знает – может он чокнулся, а может, он подвиг хотел совершить – как Матросов, накрыть их пулемет своим телом. И тут меня ранило. Ну!
– Ты не ори и истерик не закатывай! – зло сказал Стас. – Скажи спасибо, что с тобой по-человечески разговаривают. И здесь, а не в другом месте. Понял?
– Спокойно, Стас, остынь. Человек не до конца понимает серьезность ситуации, вот и все. Но, Алеша, Стас тоже прав. Мы тебя ни в чем не обвиняем, как видишь – кашу с тобой вместе едим. Но попади это дело к другим, они могут повести его иначе. Вот и все, – блондин отодвинул от себя опустевшую тарелку, достал из кармана платок, аккуратно вытер им губы и подбородок. – Я не хочу сказать, что мы ангелы! Ты этому не поверишь. Просто нам тебя сажать не надо, у нас другая задача. Мы со Стасом разработали план, – блондин сложил платок и положил его в карман. – Не буду вдаваться в подробности. Как говорится, профессиональная тайна. Но в этот план входит не ссора с тобой, а наоборот, сотрудничество.
– И не вздумай брыкаться – живо рога обломаем! – Стас звучно отхлебнул глоток чая из толстого граненого стакана.
– Кончай, Стас! Ты не думай, Алеша, что мы, как в кино о следователях, специально прикидываемся один добрым, другой злым. Я, дорогой мой, могу быть и пострашнее, чем Стас, – об этом Алексей догадывался и без предупреждений блондина. – А теперь ближе к делу.
Блондин встал и прошелся по тесному кабинету. Он задумчиво перевел взгляд с большого портрета Горбачева на книжный шкаф, где верхняя полка была занята томами полного собрания сочинений Ленина, а вторая – новенькими синими корешками с золотым тиснением: «М.ГОРБАЧЕВ. ПЕРЕСТРОЙКА – КРОВНОЕ ДЕЛО НАРОДА. Речи и выступления, 1985–1987.»
– Нам, Алексей, нужно, чтобы ты написал Шалыгину письмо, – сказал он, поворачиваясь к Алексею. – Сначала одно, потом, через некоторое время, другое. Сколько понадобится писем, мы скажем. Но, главное, это должны быть письма друга. Понимаешь? – Блондин поставил стул напротив Алексея и сел на него. Теперь он говорил жестко, отделяя каждое слово. – Мы могли бы написать эти письма и без тебя. И даже твоим почерком. Но тут есть нюанс. Это должны быть твои письма, с присущими тебе выражениями, которые может знать только друг. Такой друг, каким и был для тебя Шалыгин. И я тебе больше скажу: нам очень кстати, что у Шалыгина был такой друг, как ты…
Алексей оторопело смотрел на блондина. Что это – очередная ловушка? Чтобы доказать, что он был Юркиным сообщником?! Или… Что за план они разработали?
– А вы знаете его адрес?
– Конечно, знаем.
– Но вы же говорите, что он в Афганистане, у моджахедов?
– Его почтовый адрес – в Лондоне. Ему или пересылают, или он сам приезжает…
– Но письмо от меня?! Он сразу засечет неладное. Откуда у меня его адрес?
– Логично! Ты, Алеша, на правильном пути! – голос блондина стал мягким и ласковым. – Ты действительно обязан продумывать каждое свое слово. Шалыгин должен тебе верить. А насчет адреса все просто: адрес ты взял у его матери. Она написала ему уже несколько писем и даже получила ответ.
– И что он пишет? – не утерпел Алексей.
– Разное пишет, – блондин уклончиво улыбнулся. – Думаю, ты тоже получишь от него ответ.
В комнате стало тихо. Стас угрюмо рассматривал свой пустой стакан. Блондин встал со стула и снова не спеша прошелся по кабинету. Алексей выжидательно переводил взгляд с одного на другого.
– Вопрос, Алексей, не стоит о том, согласен ты или нет. Мы уверены, что ты это сделаешь. Нам важно, чтобы ты в этих письмах каким-нибудь намеком не выдал операцию, не спугнул Шалыгина. Но в этом случае – не скрою от тебя: все, понимаешь – все твои армейские приятели легко вспомнят то, что они видели и не видели… – блондин подошел к Алексею и положил ему руку на плечо. – Я тебя, Одалевский, не пугаю. Я считаю, любое дело можно сделать по-доброму. Так, чтобы всем было хорошо. Тебе же наверняка надоело жить в общаге! Давно хочется свою квартиру иметь, куда можно и девочку привести и так далее. Ты же вообще всю жизнь по интернатам, казармам да общагам. Ну, разве это жизнь для нормального мужика? – Блондин посмотрел на Стаса. – Давай мы ему поможем, Стас. Действительно! – и снова повернулся к Алексею. – Двухкомнатную не обещаем, но поставить тебя в список первоочередников на однокомнатную – возможно? Как ветерана войны, раненого воина-интернационалиста. Проще простого. За пару-то писем? Большое дело! Не беспокойся – мы ему мышьяк в твоих письмах не отправим.
Блондин улыбался, и было непонятно, чего больше в его голосе – иронии или делового расчета.
– А зачем тогда мои письма? – Алексей чувствовал, что он у них в капкане.
Обложили, суки, хуже басмачей… С каким наслаждением он бы разрядил сейчас весь «Калашников» в злобную рожу этого Стаса и в лживую, гладкую, лисью морду этого блондина. Как облегченно вздохнул бы, закрыв за собой дверь кабинета, где валялись бы на полу два гебиста! У него даже заныли руки от невозможности исполнить это. «Трус!» – подумал он о себе с горечью, словно при нем действительно было оружие.
– Одалевский! – вдруг посерьезнел блондин, будто прочел его мысли. – Я хочу тебе сказать важную вещь. Ты ни в чем не должен себя обвинять! – Надо отдать должное этому гебешнику – он был хороший психолог. – Я уверен, любой на твоем месте, понимаешь, любой, и тем более Шалыгин – сделал бы, что нам нужно. А нужно-то сущий пустяк! Несколько писем! «Здравствуй, дорогой Юра! Встретил я на днях в пивной одного дембеля из Афганистана, а у него была „Правда“. Стали мы читать, и я сразу тебя вспомнил! Кинулся искать твою мать через адресный стол – ведь фамилию знаю и поселок вспомнил – Твердыш! Дали мне ее адрес – Майская, 22, а от нее узнал твой, нонешний адрес. Как поживаешь, браток? Повидаться бы нам, да не судьба!..» Ну, и так далее, в таком духе. Ты хотел бы с ним повидаться, верно?
– Вы че думаете, – он идиот? Сюда ко мне на свиданье приедет?
– Зачем же сюда? – усмехнулся блондин. – Можно и в Афганистане. У нас же там не только армия. Мы оттуда нефть качаем, в Айнаке медь добываем, в Хавайя Раваш – уран. Ты с нашей помощью вполне можешь в Айнак завербоваться. А Шалыгину ведь нужно свои листовки сбывать, вот он и начнет тебя вербовать. Понимаешь? Но это, конечно, дело будущего. А пока…
Ознакомительная версия.
