— Но это может занять много времени, — возразила Дина. — К тому же это трудно сделать! Одной из нас пришлось бы постоянно находиться вне дома, а как это объяснить мамочке? Школьные занятия мы ведь тоже не можем все время пропускать. — Она приподняла брови и задумалась. — Мы должны рассказать обо всем мамочке. Пусть она сообщит в полицию. Как бы там ни было, благодаря ей поймают шпиона и она прославится.
— Это не самая плохая идея, — признала Эйприл. — Но знаешь что, мы расскажем ей только об этой истории с мистером Дегранжем. Об остальном ни слова. Разве что если бы оказалось, что это он убил Флору Сэнфорд.
Они несколько секунд прислушивались. Пишущая машинка на втором этаже быстро стрекотала.
— Давай приготовим чай со льдом и отнесем маме, — предложила Дина.
Спустя несколько минут они поднимались по лестнице, держа в руках поднос, на котором были расставлены чай и пирожные. Эйприл постучала и открыла дверь. Дина вошла с подносом. Мать на секунду перестала стучать по клавишам и посмотрела на дочек.
— Как это мило с вашей стороны! — весело сказала она. На ней был халат, неподколотые волосы свисали на шею. — Мне как раз захотелось есть и пить.
— Мамочка, не забывай, — строго напомнила Дина, — что вчера ты закончила книгу, а завтра должна сходить к парикмахеру и маникюрше.
— И к косметичке тоже, — дополнила Эйприл.
— Я помню об этом, — почти покорно ответила мать. — Я только хотела записать несколько идей, пока они не вылетели у меня из головы. — Она сделала глоток чая: — Роскошно! — похвалила она.
Она взяла пирожное и, надкусив его, посмотрела на последний отпечатанный лист бумаги на письменном столе, потом на лист, еще торчащий в пишущей машинке, и добавила несколько слов.
— Мамочка, — сказала Дина, — этот мистер Дегранж, художник, вовсе не художник. Это шпион! Его зовут вовсе не Дегранж, то есть Арманд фон Гене, он говорит, что его зовут Питер Десмонд, но наверняка лжет… — Она помолчала и, набрав воздуху в легкие, продолжила: — Мамочка, нужно сообщить в полицию и сказать им, что ты разоблачила шпиона!
— Хорошо, хорошо, — сказала мать. — Минуточку… — Она забила два слова в рукописи и вместо них напечатала два других.
— Он сказал мне, что он секретный агент, но теперь я уже не верю ему, — говорила Дина, — потому что на берегу ведь есть охрана, и кроме того, в среду был туман и никто не купался.
— Верно, — заметила мать, — купаться можно только в солнечную и теплую погоду. — Она вынула лист из машинки и добавила: — И вообще, я бы предпочла, чтобы вы плавали в клубном бассейне.
— Мамочка! — апеллировала Дина. — Нужно немедленно что-то решить. Нужно действовать без промедления! Позвонить в ФБР. — Она подождала пару секунд. — Мамочка! Поразмышляй хотя бы минутку!
Мать вставила новый лист в машинку и отпечатала номер 11.
— Я слушаю тебя, любимая, — живо сказала она. Полистала рукопись и принялась что-то искать на третьей странице.
— Может, именно в эту минуту он топит какой-нибудь корабль или что-то в этом роде, — сказала Дина.
Мать снова напечатала два слова, подняла глаза над машинкой, улыбнулась и сказала.
— Это уже в другой раз. Хорошо? Мои золотые…
Эйприл вздохнула.
— Ну, ладно, — сказала она. Подтолкнула Дину к двери. — Извини, мамочка, за то, что мы тебя беспокоим.
— Ничего, ничего, — сказала мать. — Чай очень вкусный. — Она начала быстро стучать на машинке. Когда девочки уже стояли на пороге, она подняла на них взгляд и спросила: — По-моему, вы говорили, что хотите сходить на пляж и посмотреть, как мистер Дегранж рисует океан? Это замечательная идея!
— Нет, у нас уже изменились планы, — ответила Эйприл.
В холле первой заговорила Дина.
— Мама не слышала ни слова из того, что мы ей говорили!
— У нее вдохновение, — заявила Эйприл. — Ей нельзя мешать. Мы должны все сделать сами. Давай позвоним.
Дина забеспокоилась:
— А как мы сделаем, чтобы не признаться в том, что мы нашли бумаги миссис Сэнфорд, и вообще во всем?
— Предоставь это мне! — заявила Эйприл.
Возникла короткая дискуссия, кому следует звонить: в ФБР Дж. Эдгару Гуверу, в полицейское управление или самому президенту Рузвельту. В конце концов было принято решение позвонить Биллу Смиту.
Эйприл позвонила в полицейское управление, но там ее отсылали от одного сотрудника к другому и наконец сказали, что лейтенант Билл Смит находится у себя дома. Напрасно она объясняла, что речь идет об очень важном и срочном деле, ей отказались сообщить частный телефонный номер.
— Мы найдем номер в телефонном справочнике, — оптимистично утешилась Дина.
В справочнике фигурировали пять Уильямов Смитов, однако ни один из них не был тем, кого они искали.
Тут Эйприл пришла в голову мысль позвонить сержанту О'Хэйру, номер которого был в телефонном справочнике. Она сказала сержанту, что мать просит дать ей номер Билла Смита, потому что у нее есть к нему дело. Почтенный сержант, чуя любовный роман, предоставил им требуемую информацию. Благодаря этому они наконец добрались до Билла Смита.
Эйприл сразу представилась по телефону. В ответ голос Билла Смита дрогнул от беспокойства.
— Что случилось? Может, ваша мама…
— Пока что ничего не случилось, — ответила Эйприл. — Но мы опасаемся, не случится ли вскоре. Поэтому мы вам звоним.
И она рассказала всю историю о мистере Дегранже, или Арманде фон Гене, или Питере Десмонде — естественно, старательно опустив все щекотливые подробности. В одном месте Билл Смит перебил ее:
— Минуточку… Я хочу записать…
Ей пришлось рассказать все еще раз с самого начала. Как они с Диной выяснили, что Пьер Дегранж — это Арманд фон Гене, как Дина назвала ему эту фамилию и что он ответил. В заключение она добавила, что они с сестрой обо всем этом думают.
— Ты просто гений! — сказал Билл Смит.
Эйприл просияла от радости. Если бы он сказал:
«Ты способный ребенок!», она бы бросила трубку.
— Скажи мне вот что еще, — продолжил Билл Смит. — Откуда вам стало известно, что мистера Дегранжа в действительности зовут Арманд фон Гене?
Этот вопрос касался самого щекотливого момента дела! Эйприл осторожно и решительно ответила:
— От миссис Сэнфорд.
Она не выдала тайну, но вместе с тем не солгала.
— А как она об этом узнала?
— Не знаю, — ответила Эйприл. — Она уже не скажет нам об этом.
В телефонной трубке на несколько секунд стало тихо. Потом Билл Смит сказал:
— Послушай, Эйприл, внимательно подумай. Миссис Сэнфорд говорила вам что-нибудь о других особах?
— Нет, — ответила Эйприл. — Она никогда ничего нам не говорила.
Это была правда.
— Ты прекрасно с этим справилась, — похвалила Дина, когда Эйприл положила трубку.
— Ах, мелочь! — отмахнулась от комплимента Эйприл. — Знаешь что, давай сделаем себе несколько сандвичей, я проголодалась.
— Я тоже, — призналась Дина. — Съедим по сандвичу, а потом займемся цыплятами на обед.
Эйприл намазывала масло на сыр, покоящийся на фундаменте из шоколадного масла, когда в кухню, как снаряд, влетел Арчи. Он запыхался, раскраснелся, был разгоряченный и очень грязный. При виде баночек, стоящих перед сестрой, он крикнул: «Ура!» и, схватив нож, принялся оглядываться в поисках хлеба.
— Прежде всего вымой руки, — напомнила Дина.
— Ох, не зуди! — ответил Арчи. — Это совершенно чистая грязь. — Несмотря на это, он вымыл руки и только потом начал конструировать себе сандвич. — Знаете что?
— Мы много чего знаем, — ответила Эйприл, — но не знаем что.
— Дина получила подарок, — сказал Арчи, потянувшись к банке с маринованными огурчиками. — А я детектив! Я выяснил, что на обед будут цыплята!
— Какой подарок? — удивилась Дина.
— Ну, подарок. Он стоит на крыльце, завернутый в коричневую бумагу. И знаете что?
Дина выбежала на кухонное крыльцо и вернулась с большим пакетом.
— Знаете что? — повторил Арчи.
— Мумолулчучи! — прикрикнула на него Дина. — Ох, Эйприл!
Это была картина, та самая, которую мистер Дегранж рисовал во время разговора с Диной, незаконченная и приторно пахнущая масляными красками. В углу виднелась подпись, вернее, инициалы П.Д. На подколотой карточке было написано: «Моей очаровательной подружке Дине Карстерс, на память».
Дина поставила картину на кухонный стол и принялась ее разглядывать.
— Эйприл, что это означает? — спросила она.
— Эй, знаете что? — требовал предоставить ему право голоса Арчи. — Я детектив!
— Хорошо, хорошо, ты умный, как Дик Трейси, — сказала Эйприл, не отрывая взгляда от картины. — Я думаю, Дина…
— Эй! Слушайте! — надрывался Арчи. — Это важно!
— Мы слушаем, — ответила Дина. — Сначала скажи, как эта картина оказалась на крыльце.
