— Пока еще не совсем, — признался Воронов. — А ты как думаешь?
— Думаю я, что затеяна какая-то игра, скорее всего, политическая, в которой какую-то роль играет и это «чертово городище».
— Каким боком политическая? Если Скорняков не выдумывает, то слухи о «золоте Колчака» тут популярны, и время от времени появляются люди, которые уверены в том, что именно они нашли следы этого золота. А все остальное — совпадения и случайности.
— Совпадения и случайности? — переспросил Гридин. — Ну, не знаю. Думаю только, что не все мне ясно, а я это не люблю. Мешает спать.
— И что?
— А то, что беспокойно мне за моего нового приятеля Михаила Ивановича. Если бы кто-то получил от Овсянникова ответы на все вопросы, то дело уже давно приняло бы другой поворот и нас бы не трогали. А если уж тронули, и тем более в такой форме, как вчера, то поиски ведутся, и ведутся все активнее.
Он вспомнил что-то и усмехнулся:
— Ты почему вчера все, что мы нашли, решил спрятать?
— А вот не знаю, — ответил Воронов. — Честно не знаю. Задницей почуял что-то недоброе. Ты, кстати, сиди, а я на бережок слетаю, вещи заберу.
— Давай, — согласился Гридин. — Осторожнее только.
В этот момент из дому вышла Нателла и решительно подошла к ним.
— Вот что, Алексей, никуда я вас не поведу, а про дорогу расскажу. А сама ни-ни, — твердо проговорила она.
Воронов замер, но Гридин успокоил:
— Ты иди по своим делам, а мы тут дорогу выяснять будем. Мне-то расскажете? — улыбнулся он Нателле.
33
В этот раз пришлось делать крюк по окружной дороге, чтобы въехать в город не со стороны Городка, а с другой.
На вопрос Гридина «зачем?» Воронов пожал плечами и ответил «так!»
На въезде Воронов позвонил в больницу и обрадовал Гридина: Скорняков хорошо спал, сейчас его обследует врач и, скорее всего, через час уже выпишут.
— Давай, Алеша, сделаем так, — сказал Гридин. — Сейчас заедем в магазинчик какой-нибудь, наберем харчей. Потом закинешь меня к Скорнякову домой, а сам отправишься за ним в больницу, а?
— Ну а что, приемлемо. Там вроде неподалеку от его дома есть супермаркет, — согласился Воронов и повернулся к водителю. — Туда выворачивай.
В супермаркете, едва вошли, Гридин хлопнул Воронова по плечу:
— Кофейку хряпнешь?
— Спасибо, дядя Паша, иди один. А я пока все соберу, — ответил Алексей.
Он стоял перед рядами сосисок, прикидывая, каких и сколько взять, когда сзади кто-то кашлянул.
Воронов обернулся. Перед ним стоял Сава:
— Здравствуй, полковник!
— Здравствуй, Сава.
— Ты к Скорнякову собираешься? — спросил Сава.
— Не рекомендуешь? — усмехнулся Воронов.
— Категорически не рекомендую, — без улыбки ответил Сава. — Хозяин — мы знаем — отсутствует, а у нас там дело есть.
— Это ты мне шьешь «недоносительство»? — снова усмехнулся Воронов.
— Ты, полковник, знаешь, что свое дело я знаю хорошо, а перед тобой у меня вечный долг, — ровным голосом говорил Сава. — Просто прошу тебя часик где-то поболтаться.
— У тебя к нему какие дела? — спросил Воронов.
Сава замялся.
— Да мне конкретики не надо, мне просто намека достаточно, — слегка надавил Алексей. Если интересы наши с тобой не пересекаются, то и проблемы нет.
— А если пересекаются? — насторожился Сава. — Ты учти, если узнают, что я с ментом обо всем этом базарил, то мне… сам понимаешь, предъявить могут.
— Я уже давно не мент, — начал Воронов, но был перебит.
— Это ты другим рассказывай. Сам все понимаешь. В общем… я сказал, ты услышь.
— Давно они там? — спросил Воронов.
Сава посмотрел на часы:
— Через полчаса можешь отправляться. Тут добираться не больше десяти минут от двери до двери, — проявил осведомленность Сава и спросил с надеждой. — Договорились?
Воронов молчал, размышляя, потом заговорил:
— Сава, мы давно знакомы, поэтому я тебе и задаю вопросы. Судя по всему, тебя впрягли втемную, по незнанию. Человек этот ввязан в большую игру, в очень большую. Не знаю, что тебе пообещали, что ты там ищешь, но, поверь, идешь ты по лезвию.
По мере того как Воронов говорил, на лице Савы появлялось разочарование и огорчение, и он уже готов был прервать монолог, когда заверещал его мобильник.
Говорил Сава короткими фразами, чаще просто одним словом. Говорил резко, был недоволен и не скрывал недовольства.
Вернув трубку в карман, посмотрел на Воронова озадаченно, но
