Воронов шумно вздохнул.
— Дай-ка позвонить, хлопчик.
Полковник не сразу понял сказанное, потом напрягся:
— Этого горлопана забирай.
Прапорщик шел к Воронову, когда тот заговорил наконец серьезно.
— Перед тобой, полковник, сидят двое пожилых людей, над которыми ты измываешься! Позади старуха, у которой скоро приступ начнется! Кто тебе дал такое право?
Полковник побагровел:
— Веденеев, исполнять!
Воронов резко поднялся, повернулся к прапорщику.
Оказалось, что он ничем ему не уступает — ни ростом, ни шириной плеч! Посмотрел глаза в глаза.
Спросил негромко:
— У тебя, «щегол», третья или уже вторая?
Прапорщик замер с широко раскрытыми глазами: «щеглом» его нарекли в первый день пребывания в элитном подразделении, и он вспомнил майора, который их напутствовал в тот день.
— Тебя спрашиваю! — повысил голос Воронов.
— Вторая…
Полковник явно был удивлен, и это его злило:
— Веденеев, в чем дело? Выполнять!
Воронов повернулся к полковнику:
— Дело в том, что твои подчиненные умнее тебя и сразу понимают, с кем имеют дело, — отчеканил Воронов. — Телефон!
Полковник вскочил было, потом сообразил, что он тут главный:
— Я тебе сейчас такой телефон устрою…
Воронов совершенно спокойно повернулся спиной к прапорщику, сел.
— Ты, полковник, наверное, уже решил, что в Москве погоны с двумя просветами поменяешь на погоны без просветов? А на погоны лейтенанта поменять не хочешь?
— Я тебя сейчас…
— Ни хрена ты со мной не сделаешь ни сейчас, ни позже. Телефон давай!
Полковник, кажется, начал понимать, что Воронов все это делает не с испуга, а с полным осознанием происходящего, и попытался сохранить хорошую мину при плохой игре.
Он криво улыбнулся и спросил насмешливо:
— Адвокату звонить хочешь?
— Назовем его защитником, — ответил Воронов. — Телефон дай.
— А я сам с твоим защитником поговорю, — решил полковник и спросил, подвинув все три изъятых телефона. — Который твой?
Потом так же насмешливо спросил:
— Ты чего же таким старьем пользуешься? На новый денег нет? Кому звонить будем?
Теперь усмехнулся Воронов:
— Найди там Витю М.
— Мудак, что ли? — усмехнулся полковник, набирая номер.
Телефон у Воронова был отрегулирован на максимальную громкость. Видимо, на аппарате абонента Воронов тоже значился вполне панибратски, потому что ответ был вполне мальчишеский:
— Леха, ты? Ты куда пропал, твою мать?
Полковник смаковал ситуацию:
— Витек?
Видимо, собеседник не узнал голос и спросил уже не так радостно, скорее с тревогой:
— С кем говорю?
— Ты, Витек, говоришь с полковником Урванцевым, и будь добр умерить свою веселость, понял!
На другом конце повисла пауза.
Потом послышалось:
— Какое управление?
— В чем дело? — возмутился полковник.
Ему-то как раз сейчас был на руку такой ответ «защитника».
— Может, я тебе еще и ключи от сейфа должен показать?
— Полковник… Впрочем, не уверен уже… Вы позвонили министру внутренних дел Российской Федерации. Где хозяин телефона, с которого вы звоните?
Во время краткой, но энергичной речи министра полковник вытянулся, совершенно упустив из вида, что на него смотрят все.
— Товарищ министр, я нахожусь тут…
— Да мне по хрену, где вы находитесь, Урванцев! Я спросил: где Воронов?
Полковник протянул телефон Воронову и сел. Кажется, ему было хуже, чем Скорнякову.
Воронов начал коротко, сурово:
— Я!
— Леша, что происходит?
— Не знаю, Витя, не знаю. Я в отпуске, в глуши, в лесах. Сижу с друзьями на бережку, пью водку, вдруг появляется этот… настоящий полковник со своими орлами, вяжет нас.
При слове «вяжет» полковник умоляюще посмотрел на Воронова.
— А мои товарищи, Витюша, ровесники Федора Степановича — отца твоего. Вот, как бы ему это понр… А я понимаю, что не понравилось бы, потому и говорю! Вертолет с доктором? Погоди…
Он повернулся к Скорнякову:
— Вы как, Михал Иваныч?
Скорняков едва разлепил посеревшие губы:
— Лучше бы водочки.
