правда, безрезультатно.
Последние фразы Скорняков произносил громко и порывисто, потом замолчал, резко перевел дыхание и продолжил:
— Возможно, что часть золота была, грубо говоря, «отщипнута» где-то в наших краях во время перевозки в Омск. Может быть, во время борьбы с повстанцами в двадцать первом этот особист что-то узнал и действовал на свой страх и риск, а может быть, выполнял приказ начальства и продолжал поиски. Что там было — не скажу. И Иван толком не знал, это я вам совершенно точно говорю.
Он посмотрел на пустой стакан, и Воронов разлил остатки водки из бутылки.
Выпили, и он поднялся со словами «У меня тут дело», отправился к бережку, к тому месту, где лежала в воде, охлаждаясь, вторая бутылка.
В этот момент из-за деревьев стали выходить полицейские. Вышло их человек шесть-семь. Потом появился Кашуба. Следом за ним майор, начальник Кашубы, но видно было, что в этот раз он тут не главный. Последним из леска вышел полковник. Внешним видом своим он выделялся настолько очевидно, что сразу стало ясно: он тут главный.
Все — и полицейские, и Кашуба, и майор — встали в некую цепь, будто окружив покрывало и людей, сидящих вокруг него, и прижимая их к воде.
Полковник подошел вплотную, сказав негромко, солидно:
— Документы ваши предъявите, пожалуйста.
Воронов ответил, не поднимаясь:
— Мы находимся на отдыхе, не привлекаем внимания окружающих, среди нас нет несовершеннолетних, которых мы приучаем к распитию спиртных напитков. Что мы нарушаем?
— Документики предъявим, — повторил полковник. — Иначе вынуждены будем вас задержать.
— На каком основании? — повторил Воронов.
— Я непонятно выражаюсь? — все так же негромко спросил полковник.
Видно было, что это его обычная манера поведения.
— Вы не могли бы представиться, — подал голос Гридин.
— При оказании сопротивления я прикажу применить силу, — полковник сделал шаг в сторону, будто открывая дорогу полицейским.
Воронов поднялся:
— Хорошо, идем.
Скорняков и Гридин поднялись следом.
Полковник махнул рукой:
— Обыскать всех.
Когда обыск был окончен, подошел к Воронову:
— Ты тут главный. Где устроились?
Воронов усмехнулся:
— Пошли, и тебе койку найдем.
32
Полковник шагал сзади на отдалении и с кем-то негромко разговаривал по телефону.
На дворе Нателлы он, майор и все трое — Воронов, Гридин, Скорняков — устроились за столом. Остальные, включая Кашубу, стояли вдоль забора в тени.
— Ну, майор, давай фиксируй, — велел полковник и улыбнулся. — Допросим алкашей.
Майор послушно достал папку, раскрыл ее, достал ручку.
— И учтите, вранье буду наказывать строго! Значит, документов у вас нет, и личности ваши никто подтвердить не сможет? — ухмыльнулся полковник.
Ему очень нравилась его роль во всем происходящем.
— Ну, начнем с тебя, — посмотрел он на Воронова. — Ты кто?
— Представьтесь, — ответил Воронов.
— Законник, что ли?
— «Законник», дружок, — это вор, введенный в высшее воровское общество, — откровенно усмехнулся Воронов. — Вам бы это знать надо.
— А зачем мне представляться? — демонстративно удивился полковник. — Вот мы побеседуем, потом я приму решение. Может, вообще отпущу.
Воронов молчал, и полковник, решив, что сопротивление подавлено, продолжил:
— Когда и с какой целью прибыли сюда?
— Часа три прошло? — повернулся Воронов к Гридину. — Часа три назад прибыли.
— И сразу на бережок водку пить? — понимающе улыбнулся полковник.
— Запрещено?
— С какой целью посещали место преступления, доступ к которому запрещен?
— О чем речь? Уточните, — попросил Воронов.
Полковник посерьезнел, подался вперед:
— Ты мое терпение не испытывай! Вон, видишь, ребята мои застоялись, им скучно. Хочешь с ними в сарай прогуляться, а?
Он посмотрел обозленно, потом сказал:
— Надо будет, у меня найдутся свидетели, которые вашу шайку видели позавчера в Петропавловске-Камчатском во время ограбления, понял!
Он ударил ладонью по столу, и Воронов ощутил, как покачнулся Скорняков.
— Вы видите, до чего довели пожилого человека? — спросил он.
— Довели? Да я еще работу-то и не начинал, — прищурился полковник и крикнул, — Веденеев, бегом ко мне!
Мигом подлетевший прапорщик мог напугать и без слов.
Полковник оглядел всех троих, спросил:
— Кто первым хочет дать показания?
