После этого известия я почти исключила «старшего брата» из числа подозреваемых. Нынче утром неизвестному злоумышленнику пришлось основательно поконтактировать с кошачьим племенем: собрать целую стаю животных по подвалам и свалкам, запихнуть их в сумки, а затем в лифт. Вряд ли Пете в голову пришел бы такой способ расправы надо мной.
Мы поднялись, и на всякий случай я устроила последнюю проверку.
— Повезло мне, у Ромы есть машина, а то моя совсем сломалась. Петь, ты случайно не разбираешься в автомобильных внутренностях? Я бы заплатила за ремонт, на станцию страшно отдавать — половину деталей украдут.
— У меня нет тачки, — ворчливо ответил «братец». — Я же не «новый русский»…
— А старый упрямый еврей, — в очередной раз вмешалась Надя и повернулась к нам: — Мама с Аней вас заждались уже.
В коридоре я вспомнила о таинственной второй жене старика Гольдберга.
— Кстати, вы случайно о Дине Пушиной ничего не знаете?
— Нет, — не раздумывая, ответила Надя.
— О ком? — поднял брови ее муж. — Ах да, та самая барышня. А почему вы спрашиваете? Столько лет прошло, мы про нее уж позабыть тридцать раз успели.
Мне не понравилось его многословие, отведенные в сторону глаза и некоторые другие невербальные признаки лжи, но докапываться я не стала, и ежу понятно — не расколется.
— Петь, — быстро перевела я разговор, — отдай мне ключи от папиной квартиры.
— Зачем?
— Завтра собираюсь с нотариусом и судебным исполнителем описать и оценить имущество.
— Может, он все-таки поправится, — неуверенно протянул «братец», но тут же сдался, махнул рукой и принес ключи.
В «Тойоте» Роман поинтересовался моими успехами на детективном поприще.
— Уверена на девяносто пять процентов — Петя не покушался на меня. Но он что-то скрывает и недоговаривает.
— Я тоже это заметил, — кивнул мой «жених». — Может быть, он знает того, кто задумал твое убийство? Боится его и поэтому молчит? Или понимает свою выгоду от твоей смерти, ведь в таком случае он опять становится наследником, потому попустительствует и помогает убийце?
— Хочешь сказать, вокруг меня орудует целая шайка?
— Почему бы и нет?
— Но основу ее должны составлять дети Гольдберга. Петю мы почти исключили, остаются Анна и Лев.
— Ты забываешь жен Александра Самуиловича. Мария Сергеевна может стараться ради своих бедных, не приспособленных к жизни детишек, а Виолетте сам бог велел свести с тобой счеты. Она тебя люто возненавидела после того спектакля, когда ты вывела ее на чистую воду.
— Но ты забываешь о второй жене отца — Дине.
— А она тут при чем? — удивился Роман. — Ей никакой выгоды от твоей смерти не будет.
— Ты ничего о ней не слышал? Как она живет, чем зарабатывает на жизнь, не вышла ли снова замуж?
— Я ее никогда не видел. Она разошлась с Гольдбергом до того, как он стал моим клиентом. Знаю о ней только то, что рассказывал Александр Самуилович: ей были нужны только его деньги и так далее. Года четыре назад он случайно встретился с ней на каком-то торжестве у знакомых. Тогда она была одинока и работала то ли в больнице, то ли в поликлинике…
— Так она тоже медик?! — поразилась я.
— Да, если не ошибаюсь.
Любопытная складывается картинка. Дина каким-то образом была связана с Виолеттой и Петром, при этом трудилась в медицинском учреждении, то есть имела доступ и к формалину, и к сердечным лекарствам… Надо выяснить, нет ли в той больнице, где сейчас лежит Гольдберг, сотрудницы с такой фамилией или хотя бы именем. Жаль, сегодня суббота, отдел кадров не работает.
— У меня друг в Министерстве здравоохранения есть, — вторгся Рома в мои размышления. — Если хочешь, могу с ним связаться и попросить найти эту женщину, если она, конечно, еще не уволилась.
— Замечательно! — обрадовалась я. — Попроси его действовать как можно быстрее.
— Сегодня вряд ли получится, но завтра заставлю его сгонять на работу и посмотреть по компьютеру всю возможную информацию о ней.
— Да вроде бы еще не очень поздно. — Я загорелась желанием разгадать внезапно возникшую головоломку.
Рома посмотрел на часы и покачал головой.
— Пять часов вечера, суббота — нет, уже поздно. Даже если я дозвонюсь, он пошлет меня подальше, а стану настаивать — обидится. Тогда в следующий раз просить его о чем-либо будет затруднительно.
Я вынуждена была согласиться. Тем более, как верно подметил мой друг-адвокат, Дина действительно никак не заинтересована в моей гибели, разве что косвенно.
Анна с мужем жили в престижном районе набережной, в квартире, которую им на свадьбу подарил Гольдберг. Встретили они нас очень радушно. Аня, маленькая, черноволосая и длинноносая, и ее муж Дима, высокий, худой, но такой же чернявый, отлично подходили друг другу.
— Мы вас заждались, — сообщил он.
— Поздравляем. — Его жена обняла и расцеловала нас.
В коридор вышла Мария Сергеевна, и сразу в нем стало тесно. На ее полном лице с обвислыми щеками и темными кругами под глазами застыло выражение угрюмого недовольства.
— А я вот что скажу, — пробасила она, не здороваясь, словно продолжая прерванный разговор. — У тебя, Танька, отец при смерти, а ты замуж собралась. Не по-людски получается, подождать надо.
Меня покоробило ее непочтительное обращение ко мне.
— Я узнала о его болезни вчера поздно вечером. Кстати, почему меня никто не потрудился известить?
— Танечка, у нас не было ни твоего телефона, ни адреса, — проворковала Анна.
— Это всего лишь помолвка, — добавил Роман. — Свадьба состоится гораздо позже. Александр Самуилович был бы рад узнать о счастье своей дочери.
«Мачеха» недоверчиво покачала головой, увенчанной пышной высокой прической. Мы прошли в гостиную и расселись вокруг небольшого столика, скромно заставленного закусками. Рома, как фокусник, извлек откуда-то новую бутылку коньяка, за что заслужил неодобрительное ворчание Марии Сергеевны: она уже выставила на стол бутылку самогона.
— Мы на минуточку! — попыталась возразить я.
— Не по-людски, — отрезала грозная «мачеха».
Я огляделась и приметила рядом с диваном кадку с фикусом, которому скоро предстояло спасти меня от отравления. В переносном смысле, так как вряд ли кто-то из моих родственничков настолько глуп, чтобы покушаться на меня в собственном доме. Но как бы то ни было, есть и пить в доме моих возможных врагов мне не хотелось.
Роман, как всегда, ловко избежал спаивания, сославшись на опасность вождения в пьяном виде. Его почему-то даже уговаривать не стали. После первой рюмочки, отправленной в кадку с фикусом, я вернулась к разговору об автомобильных авариях и красочно описала утреннее происшествие. Родственники отреагировали живо и неравнодушно.
— Как в триллере! — ахнула Аня, прижимая пухлые ручки к груди.
— Как жаль, — вздохнул Дима двусмысленно, но потрудился пояснить: — Машину.
— Как неосмотрительно, — пробасила Мария Сергеевна. — Надо следить за своими вещами и регулярно их ремонтировать, а не дожидаться, пока гром грянет.
— Я проверяла, — веско заметила я. — Вчера она была абсолютно целая и невредимая.
— Может, тебя кто-то хотел убить? — невинно спросила Аня. — Как в детективе!
— Мальчишки нахулиганили, — предположил ее муж.
— Я думаю, — «мачеха» грохнула рюмкой по столу, и все притихли, — Виолка могла отомстить. При ее собачьем характере только и остается, что пакостничать.
— Как вы про нее резко отзываетесь. А мне показалось, вы были дружны.
Мария Сергеевна мельком посмотрела на меня и кивнула зятю, чтобы разливал.
— Одно другому не мешает. Я ж правду говорю. Ну, за молодых!
Фикус получил вторую порцию самогона.
— Виолка больше с Риточкой общалась, моей младшей сестрицей, — вступилась за мать Аня. — Ты ее, наверно, еще не видела. Кто же знал, что Виола такая корыстная и хитрая?
— Я всегда говорила, — пророкотала первая жена Гольдберга, — Виолка еще та штучка! Но каждый получает то, что заслужил. А старый развратник — ваш папаша — в который раз клюнул на длинные ноги, за что и поплатился.
Следующие полчаса Мария Сергеевна посвятила недостаткам своего бывшего мужа, с которым она рассталась около двадцати лет назад. Никто не решался ее прервать, лишь Дима регулярно подливал в ее быстро пустеющую рюмку. Когда сердитая женщина наконец притомилась и занялась салатами и котлетой, несколько минут стояла настороженная тишина. Затем Аня рассказала, что с Димиными родителями случился подобный случай, только им повезло меньше: оба слетели в кювет и несколько раз перевернулись. Живы остались, но долго лежали в больнице.
— Неужели? — Я с подозрением посмотрела на тощего парня. Сценарий для действий у него был.
