— По её словам, вы передали ей десять тысяч долларов наличными и заставили подписать соглашение. Помните? — Я кидаю взгляд на бумагу и притворяюсь, будто читаю. Джеки рассказала мне, что сумма была названа в первом же абзаце соглашения.
— Да, я слышал, — выдавливает Андерхолл, переводя взгляд на Драммонда. Андерхолл знает, что копии соглашения у меня нет, поскольку оригинал припрятан где-то в надежном месте. Однако полной уверенности у него нет. Порой и не такие чудеса случаются. Ведь добыл же я где-то этот треклятый раздел «Ю».
Но признать самый факт существования соглашения он не смеет. Как и отрицать его. Если он это сделает, а я подловлю его на вранье, размеры ущерба удастся подсчитать уже лишь после того, как присяжные вынесут вердикт. Андерхолл ерзает на сиденье, дергается и нервно утирает пот со лба.
— И у вас нет копии этого соглашения, которую вы могли бы продемонстрировать присяжным? — спрашиваю я, вертя бумагу в руке.
— Нет. Ее вообще в природе не существует.
— Вы уверены? — спрашиваю я, любовно поглаживая кончики бумаги пальцами.
— Да, уверен.
Несколько секунд я пристально смотрю ему в глаза, наслаждаясь его перекошенной от страха физиономией. Присяжные тоже смотрят, вытянув шеи. Сон у всех как рукой сняло. Им не терпится увидеть, как падет на его голову карающий топор, последить за его агонией после того, как я предъявлю улику.
Но я, увы, не чародей. Я скатываю бумагу в трубочку и кидаю её на стол. — У меня все, ваша честь.
Андерхолл испускает вздох, от которого сотрясаются стены. Еще немного, и я довел бы беднягу до инфаркта. Он сползает с подиума и поспешно покидает зал.
Драммонд просит о пятиминутном перерыве. Киплер решает, что присяжным пора передохнуть, и отпускает всех на четверть часа.
* * *
Тактика защиты, которая заключается в том, чтобы затягивать процесс и попытаться сбить присяжных с толку, дает сбой. Присяжные подняли Рейски на смех, а Пеллрод, подобно сладкоголосым сиренам, погрузил всех в сладкий сон. Андерхолл едва не провалился, ибо даже Драммонд панически боялся, что клиент вновь его подставил, и я вот-вот выужу на свет божий очередной якобы несуществующий документ.
Драммонд получил свое сполна. Теперь он возлагает все надежды на заключительную речь, в чем он уж ни от кого не зависит. По окончании перерыва, он объявляет, что выступления свидетелей со стороны защиты закончены.
Процесс приближается к завершению. Киплер объявляет, что заключительное заседание состоится в пятницу, в девять утра. Он обещает присяжным, что уже в одиннадцать они смогут приступить к обсуждению вердикта.
Уже присяжных давно след простыл, да и драммондовцы, должно быть, собрались в своем штабе на очередную азартную разборку, а мы все сидим за столом истца в зале суда и обсуждаем завтрашние события. Купер Джексон, да и Хэрли с Гренфелдом — его приятели из Роли — тактично стараются не навязывать мне свои советы, но я выслушиваю их с нескрываемым любопытством. Они прекрасно знают, что это мой первый судебный процесс. И не скрывают восхищения. Я валюсь с ног от усталости, до сих пор дрожу от напряжения, но никаких иллюзий насчет случившегося не строю. По счастливому стечению обстоятельств, мне достались сочные факты, отъявленные и весьма богатые мошенники в лице подзащитных, сочувствующий судья, да и во время самого суда мне сопутствовала одна удача за другой. На моей стороне и присяжные, но их очередь ещё впереди.
По словам моих коллег, затягивать процесс ни в коем случае нельзя. Все они убеждены, что присяжные должны присудить в пользу Блейков несколько миллионов. Самому же Джексону пришлось потеть в судебных залах целых двенадцать лет до выигрыша первого иска на сумму с шестью нулями.
Для поднятия настроения меня щедро угощают занятными байками из собственной практики. Я упиваюсь. Конечно, всю ночь мы с Деком будем трудиться, не покладая рук, но сейчас я наслаждаюсь каждой минутой общения с собратьями, которые мечтают, чтобы я всыпал «Прекрасному дару» по первое число.
Джексон несколько обескуражен новостями из Флориды. Один из местных адвокатов решил опередить события, и сегодня утром выставил сразу четыре иска к «Прекрасному дару жизни». Джексон рассчитывал, что этот парень присоединится к их коллективному иску, но адвокат, похоже, оказался слишком жадным. Пока же в портфеле Джексона и его коллег девятнадцать заявлений, поданных пострадавшими от «Прекрасного дара» клиентами, а иск они планируют выставить в начале следующей недели.
Приятно чувствовать такую поддержку. Нас с Деком зовут в ресторан, но я, поблагодарив, отказываюсь. Необузданное пиршество с хмельными возлияниями — не лучший способ подготовки к самому ответственному моменту в жизни.
* * *
Ужинаем мы в своей конторе прихваченными из соседней закусочной сандвичами с шипучкой. Я усаживаю Дека напротив и начинаю репетировать свое заключительное слово. Я уже выучил столько вариантов, что все они смешались воедино. На небольшой доске я пишу мелом главные цифры. Я вопию к справедливости и вместе с тем требую фантастическую сумму денег. Дек то и дело перебивает меня, и мы как дети спорим, размахивая руками.
Ни один из нас прежде не обращался к присяжным с заключительным словом, однако Дек на своем веку повидал таких выступлений куда больше, чем я, поэтому на его мнение стоит положиться. Порой, когда я начинаю пыжиться от самоуверенности и меня заносит, Дек возвращает меня на землю. Он безжалостно напоминает, что и не такие верные дела проигрывались в последний миг.
И все же страх не покидает меня ни на минуту. Разумеется, я держу себя в руках, но порой замечаю, что по спине ползет неприятный холодок. С одной стороны, меня это даже подстегивает, но я ловлю себя на мысли, что буду рад радешенек избавиться от этого ощущения.
Около десяти вечера мы тушим в конторе свет и отправляемся по домам. Я выпиваю вместо снотворного бутылку пива, и оно срабатывает. Я забываюсь сладким сном, и перед моими глазами пляшут триумфальные видения.
Однако не проходит и часа, как меня будит телефонный звонок. Незнакомый женский голос звенит от волнения.
— Вы меня не знаете, — сбивчиво говорит незнакомка, почти шепотом. — Я подруга Келли.
Сон как рукой сняло.
— В чем дело? — быстро говорю я.
— Келли в беде. Вы должны помочь ей.
— Что случилось?
— Этот гад снова избил её. Опять вернулся домой, пьяный в стельку.
— Когда? — Я уже стою возле кровати, пытаясь нащупать в темноте выключатель.
— Прошлым вечером. Клиффа забрали в полицию, а Келли увезли на «скорой помощи». По счастью, на этот раз обошлось без переломов. Я забрала её к себе.
— Сильно ей досталось?
— Места живого нет. Кости, слава Богу, целы, но все тело в ссадинах и синяках.
Я записал её имя и адрес, положил трубку и поспешно оделся. Огромный многоквартирный дом расположен в удаленном от центра районе, неподалеку от жилища Келли, но мне пришлось изрядно потыкаться по тупикам, прежде чем я разыскал нужный адрес.
Робин, подружка Келли, приоткрывает дверь на мой звонок. Цепочка предусмотрительно наброшена, и впускают меня лишь после пристрастного допроса. Робин очень признательна мне за приезд. Это совсем ещё юная женщина, почти ребенок; разведена, наверное, и где-то служит за гроши.
Я захожу в крохотную гостиную, обставленную взятой напрокат мебелью. Келли сидит на софе, приложив к голове пакет со льдом.
Узнать её почти невозможно. Левый глаз совсем заплыл, под ним красуется иссиня-лиловый синяк. На лбу окровавленная повязка. Бровь заклеена. Обе щеки распухли. Рассеченная нижняя губа раздута до неузнаваемости. Из всей одежды на Келли одна лишь длинная футболка, бедра и колени разукрашены багровыми кровоподтеками.
Я склоняюсь над ней, легонько целую в лоб и устраиваюсь напротив на скамеечке для ног. Из правого глаза Келли медленно выползает слезинка.
— Спасибо, что приехал, — бормочет она, с трудом разлепляя разбитые губы. Я участливо треплю её по колену. Келли гладит мою руку.
Попадись мне сейчас этот подонок, я убил бы его, не раздумывая.
Робин присаживается по соседству с Келли.
— Ей нельзя разговаривать, — поясняет она. — Врач вообще прописал полный покой. Этот гад не смог найти бейсбольную биту и избивал её кулаками.
— Но что случилось? — спрашиваю я Робин, не сводя глаз с Келли.
— На этот раз из-за денег. Пришли счета за Рождественские подарки. Да и напился он как свинья. А дальше — как всегда. — Робин ничему не удивляется — похоже, ей и самой такое не в диковинку. Обручального кольца она не носит. — Они поцапались. Он, как обычно, победил, и соседи вызвали полицию. Его увезли в тюрьму, а её доставили в больницу. Может, кока-колы хотите, или ещё чего?
