– Да уж… – я могла вставлять в ее стремительную речь только междометия.
– А в тот вечер, когда я как обычно пришла домой в четверть седьмого, он был уже на взводе.
– Почему?
– Он смотрел по телевизору какую-то мыльную оперу, а там показывали психотерапевта, который занимается любовью в своем кабинете с пациенткой.
– А ты при чем?
– Ну как при чем? Он и подумал так же о нас. Еле-еле его успокоила. Чико сказал, что пойдет, выпьет пива, а на следующее утро меня вызвали в полицию. Он пошел со мной и не верну-у-лся!.. – Габриэль снова заревела во весь голос. Ну надо же, как она любит своего муженька.
– Габи, милая, ну я то чем могу тебе помочь? Я же не адвокат?
– Да я просто так звоню, мне так плохо. Я не верю, что он убил.
– Если это не он, то полиция разберется. А ты успокойся, у вас же дочка. Она не должна видеть, что ты плачешь. Хорошо?
– Спасибо, Валерия, я пойду…
– До свиданья, милая, держись.
Я положила трубку. Бедная Габи. Всегда такая веселая, жизнерадостная, она просто излучала оптимизм. И на тебе, такая беда!
Вернулась Дарья от подружки. Поцеловав меня, она выпалила:
– Мам, Юлька делает себе каакуа. И я хочу.
– Ну во-первых я тебе сто раз говорила, не путать языки. Говори на любом, но чтобы все слова были из одного языка.
– Хорошо, Юлька хочет сделать себе татуировку на плечо. Розочку или бабочку, она еще не решила. А мне можно?
– Можно, – ответила я, – но не на плечо, а сразу на лоб, и еще подарок сверху – кольцо в нос.
– Вот ты так всегда, – разочаровалась Дашка, – сначала разрешаешь, а потом не даешь.
– Все,– сказала я,– я пошла купаться, а ты сядь и подумай, что будет с тобой через пятьдесят лет, когда татуировки не будут в моде, а кожа в этом месте сморщится.
И я закрылась в ванной. Пока я купалась и смывала с себя усталость, накопившуюся за день, пришел Денис. Я услышала звонок, сквозь шум воды. Намыливая голову, я подумала, что вода смывает не только грязь с тела, но и нежелательную информацию. Так, что, если вы почувствовали, что вас сглазили – немедленно под душ и стоять, пока сглаз не сойдет. Это я сама придумала и от этого мой материалистический подход к мирозданию не изменился – вода же материальная!
Я привела себя в порядок, слегка подкрасилась и вышла из ванной. Дашка подбежала ко мне:
– Мамуля, смотри, что Денис мне сделал!
На руке у моей дочери красовалась роскошная роза. Был виден каждый лепесток, да что там лепесток, каждый шип, и даже капелька росы. Я всегда поражалась умению моего друга рисовать.
– Чем же ты нарисовал эту прелесть? – спросила я.
Он показал мне ручку «Пайлот». Я подошла к нему и расцеловала.
– Здравствуй, милый, – сказала я.
Он поцеловал меня в ответ и я обратилась к Дашке:
– Ну что, инцидент исчерпан? А как ты будешь купаться?
– Я оберну руку полиэтиленом, – моя дочь всегда найдет выход из положения.
– А теперь давайте обедать. Смотрите, что я приготовила.
Я подняла крышку. Денис заглянул и присвистнул:
– О, по этому поводу надо выпить.
Он пошел купаться, а я накрыла на стол и достала бутылку красного сухого вина «Кармель».
Денис вышел из душа свежий и взъерошенный, мы сели за стол.
– За вас, прекрасные дамы! – он поднял бокал. Мы чокнулись. У Дашки в бокале была кока-кола.
Когда все отдали должное моей стряпне, Дашка отправилась купаться и спать, а я, помыв посуду, спросила Дениса:
– Рассказать тебе, что со мной произошло?
– Конечно, Лерочка.
Я описала ему сцену в клинике, встречу с Михаэлем Борнштейном, безумную миллионершу. Я уже говорила, что у Дениса есть очень хорошая черта – он слушает, не перебивая. Когда я закончила, он произнес:
– Драть тебя надо, как сидорову козу, – на ночь глядя это выражение выглядело двусмысленным. – И что ты собираешься делать дальше?
– Я решила обуздать свое любопытство и больше никуда не лезть, сообщила я торжественным тоном. – Хватит.
– Вот и ладушки. Хорошо, что ты сама это поняла. Ты же упрямая телка.
Он обнял меня и потянул по направлению к спальне. Я не сопротивлялась. Луна светила в окно, как люминесцентный фонарь.
Глава 4. МАФИЯ БЕССМЕРТНА!
На работу я чуть не опоздала. Хотя я сама себе госпожа, но порядок есть порядок, если я пишу на двери, что начинаю прием в 8.30, то должна как штык сидеть, иначе всех клиентов распугаю. Накормив и отправив Дашку в школу, Дениса – на работу, я начала собираться сама. Я хотела надеть свои любимые голубые «Ливайсы», но их нигде не было. Я точно помнила, что повесила их сушить на веревку и выглянув в окно, поняла, что джинсы бесследно пропали. Остальные тряпки висели как висели, а вот их не было. Может быть они упали вниз? Я посмотрела вниз, но ничего там не увидела. Времени раздумывать не было, и я, натянув на себя первую попавшуюся шмотку, бросилась к выходу.
На работе была сплошная рутина. Я перевела несколько документов, смоталась в Тель-Авив без всяких происшествий, там зашла в Бюро по связям, к нотариусу, с которым я работаю, в Земельное управление. В общем, все шло, как по маслу. Это была награда за мои прошлые мучения. Теория «Зебра» или «Жизнь моя – тетрадочка в полосочку» набирала обороты. После густой черной полосы начался робкий белый просвет.
В коридоре меня уже ждал клиент. Пока меня не было, он общался с Додиком. Увидев меня, Додик радостно воскликнул:
– О, наконец-то, а мы тебя ждали!
Мужик был похож на лягушку. У него были толстые губы, вытянутые до середины щек. На лысину он зачесывал волосы с противоположной стороны, но они соскальзывали и висели сбоку, обнажая то, что должны были скрывать. Одной рукой мужик опирался на мощную трость, в другой держал папку. Так и хотелось добавить: с ботиночными тесемками, но это был бы уже перебор. Классики бы мне не простили. Галстук лопатой, веселенькой расцветки с горошком, полулежал на объемном животе.
– Проходите, садитесь, – сказала я ему.
Он степенно уселся в кресло для посетителей.
Я ждала.
– Ну-с, – важно начал посетитель, – госпожа Валерия, я его принес.
– Что именно? – поинтересовалась я.
– Как что? – удивился мужик, я же звонил вам третьего дня.
Знал бы он, в каких событиях я принимала участие за эти три дня, он бы не спрашивал.
– Меня зовут Натан Мордухаев, – сказал клиент, – и я написал роман!
Он торжественно положил папку на стол.
Я опасливо дотронулась до папки:
– Это роман? О чем?
– О русской мафии! – веско произнес Мордухаев.
Вот только этого мне не хватало. Безумный графоман – это что-то новенькое в моей практике. Хотя, Валерия, вспомни о своем минусе в банке, – сказала я себе, – для тебя сейчас все работы хороши.
– И о чем мы с вами говорили третьего дня? – осторожно спросила я.
– О переводе. Вы сказали, что возьметесь за перевод.
Я открыла папку. Там было около четырехсот страниц компьютерного набора. На первой – крупным шрифтом было выведено:
«Натан Мордухаев. МАФИЯ БЕССМЕРТНА! Остросюжетный роман.»
– Оригинальное название, – заметила я.
– Да, – согласился он,– очень точно отражает суть романа.
Я пролистала папку. Текст изобиловал словами «который», «потому что», «он вдруг сказал». Я понимала, что если его так и переводить, то любой ивритоязычный читатель обвинит меня в незнании языка. А опыта переделки у меня не было вообще. Хотя нет, однажды ко мне приходил один писатель и просил составить краткую аннотацию на иврите его романа, изданного где-то в Урюпинске. Он хотел получить субсидию в министерстве по делам репатриантов. Так я корпела над этой работой дня четыре, а результат был сто шекелей. Впрочем он остался доволен. И я тоже. Все-таки, лучше дипломы переводить.
Я закрыла папку и посмотрела на Мордухаева:
– Вы кому-нибудь показывали его? – я ткнула пальцем в папку.
– Да, – важно кивнул он головой, – мои друзья очень хвалят. И супруга.
Ну конечно, как же не хвалить. Муж писатель, на компьютере работает, а не козла во дворе забивает. Мне бы тоже понравилось.
– Я имела в виду, специалистам показывали?
– Я показывал Роман, – он так и сказал, с прописной буквы, это слышалось в его интонациях, и тут посетитель назвал фамилию журналиста из одной русской газеты, – он двоюродный внучатый племянник моей жены.
Я слышала о нем. Это был писец-многостаночник. Подвизался в местной русской «желтой» прессе, редактировал, в основном клубничку, столь почитаемую репатрианской публикой старшего и очень старшего возраста, не читавшей таких опусов в своей прошлой жизни. Один из его псевдонимов был Хулио Хуренито. Но закон рынка есть закон. Если клиент желает – будут ему и белка, будет и свисток. Племянник, кстати, не сам придумывал всю эту дребедень, а вооружившись ножницами, вырезал подходящие статьи из русских газет, благо самолеты из России летают к нам регулярно.
