- Где тут выходы? - спросил я. Не люблю больших помещений. Из маленьких легче смотаться.
- Одна дверь там, другая - в дальнем углу. Вот оба ключа.
Все-таки Ломэн молодец: склад в трех минутах ходьбы от моей конуры. Я вышел в первую дверь и оказался в проулке: тут легко спрятаться: несколько дверей да цистерна с горючим на деревянных козлах.
Мои глаза привыкли к темноте, я в последний раз осмотрелся. Бородатые змеи-мужчины "чула" и хвостатые, поменьше, змеи-женщины "пакпао" аккуратными рядами развешены на поперечных шестах, чтобы при сквозняке не порвалась тонкая бумага, из которой они сделаны. На некоторых нарисованы человеческие лица на других - драконы. На полу пустые ящики.
- Когда бой воздушных змеев? - спросил я Ломэна.
- Первого. Раньше тридцатого сюда никто не придет.
У меня не было времени читать газеты; видимо, во время визита должен состояться бой воздушных змеев: Ломэн об этом узнал и сейчас ввел меня в курс дела.
- Что нового? - спросил Ломэн, и я показал ему фотографию.
- Не просохла еще.
Он достал карманный фонарь и посмотрел на лицо в затемненных очках.
- Теперь вы твердо уверены?
- Тверже некуда.
Он протяжно вздохнул, и я понял, что он испытывает те же чувства, что и я, когда проявлял фотографию.
Теперь мы знали, что надо делать.
- Как поедет кортеж? - спросил я.
- Маршрута еще никто не знает.
- А нам он должен быть известен.
Видно, мои тон его задел, так он на меня глянул. Теперь нам с каждым часом все труднее будет сдерживаться, нервы-то на пределе.
- Я стараюсь быть в курсе, - проговорил он, изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие, - поверьте, это очень трудно. Расспросами я могу вызвать только недовольство таиландцев, и мы не получим никакой информации. А все попытки заинтересовать полиций этим Куо полковника Рамина только раздражают.
- А в посольстве маршрут не могут узнать?
- Как только посол узнает маршрут, я вас немедленно извещу.
Меня одно беспокоило: как бы нам с Куо не разминуться.
- Послушайте, Ломэн, одно из двух: либо Куо знает маршрут...
- Утечка информации?
- Или его ребята хорошо поработали, какая нам разница. Так вот: либо Куо знает маршрут, либо готовит несколько засад. Может, чтобы действовать наверняка, расставит в этих засадах своих людей, правда, для этого надо еще обучить их стрелять. Но все равно: нам надо знать маршрут.
Он подождал минуту, давая мне успокоиться, и потом сказал:
- Скажите честно, что вас тревожит?
- Сами понимаете, тут есть риск. Но я думаю, что Куо знает маршрут.
У меня были причины так думать: рулон золотой парчи, сам ритуал. Не знай Куо точного маршрута, вряд ли бы он стал с такой помпой собственноручно передавать винтовку священнику. Это поступок уверенного в себе человека. А откуда такая уверенность, если он не знает маршрута? Все мои расчеты основывались только на том, что я знаю Куо, изучил его повадки. Я знаю его, как родного брата.
- По моим данным, - сказал Ломэн, - маршрут по Линк Роуд пройдет обязательно. Новая больница - гордость Бангкока. Сами посудите: ее-то Представителю непременно захотят показать, да и толпу на Линк Роуд сдерживать легче, чем на Рама IV. Магистраль от "Лампини Граундз" к вокзалу, которая проходит мимо королевского дворца, - Рама IV. А кроме Рама IV, можно проехать только по Линк Роуд. Вероятно, Куо тоже на это рассчитывает.
- Он идиот, если не рассчитывает на это. Я совершенно согласен, но, ради Бога, мне нужны конкретные данные. Сгоните посла с насеста, пусть побегает.
- Он нам ничем не обязан, - Ломэн говорил язвительно, с расстановкой. - Нас не существует. Я для него рядовой работник спецслужб. Если я напрямик попрошу у него информацию, он посоветует мне связаться с другими службами: разведкой, специальным отделом Скотланд-Ярда, службой безопасности.
- Скажите ему, что он косвенно отвечает за безопасность Представителя.
- Посол это понимает не хуже вас, - чтобы успокоиться, Ломэн снова принялся ходить взад и вперед. В этом огромном помещении шагов почти не было слышно - вес звуки глушили воздушные змеи, развешенные, как костюмы в битком набитом шкафу.
- У посла своих забот хватает.
Опять он навис надо мной, проверяя, слушаю ли я его:
- В посольстве сейчас черт знает что творится. Спецслужбы и всегда-то друг с другом соперничают, а тут они просто как с цепи сорвались - никто никого не признает, все свихнулись на секретности. Да и немудрено: каждая служба считает, что только она отвечает за безопасность Представителя, обмен информацией с другими может повредить делу. А пока они там засекречиваются, жизни Представителя угрожает опасность.
- Ломэн, мне нужен маршрут. Любой ценой. Не надо бы его злить, он делает все, что может. Но сейчас я ни о чем, кроме своего плана, думать не могу. Мне страшно; одно изменение - и мой план летит ко всем чертям. Вдруг, например, бангкокское начальство решит не включать Линк Роуд в маршрут.
Это Куо беспокоиться нечего. В команде четыре снайпера, он расставит их применительно к маршруту: как бы ни поехал кортеж, он везде попадет под огонь. Сам Куо устроится там, где Представитель почти наверняка проедет. В любом городе не так уж много главных улиц, где может состояться публичное шествие. В Лондоне, например, невозможно провести такую процессию по Керзон Стрит и Хаф Мун Стрит, не проехав по Пиккадилли.
Ломэн ничего не ответил, только отправился в очередной моцион между ящиками Мне было его жалко. Один раз я наблюдал в Управлении, как он инструктировал пятерых лучших наших оперативников. Казалось, задание такой сложности и компьютеру не рассчитать - внедрение, маршруты курьеров, почтовые ящики, радиосвязь с агентурой, легенды, факторы времени, выход на связь - и все это в течение часа: операция начиналась ночью, оперативников уже ждал самолет. Это был не инструктаж, а шедевр, и операция прошла с блеском.
Но сейчас он на краю света, вдали от Управления, отделов, служб, картотек и досье. Вместо всего этого у него одно посольство и упрямый оперативник, навязавший ему план, от которого у Ломэна мурашки бегут по спине.
В следующий раз выберет другого оперативника. И слава Богу.
Когда Ломэн в очередной раз подошел ко мне, я сказал:
- Насколько я понял, вы пытаетесь вытянуть информацию из ваших коллег в посольстве. Но они, наверно, пытаются вытянуть информацию из вас? Насколько активно они это делают?
Мой вопрос неожиданно заинтересовал Ломэна. Что-то изменилось в его глазах - я заметил это даже в полутьме.
- Все пытаются вытянуть информацию из сотрудников других служб. Я вам уже сказал, это в порядке вещей.
- Я жду ответа, Ломэн.
Он и тут попытался увильнуть:
- Выполняйте свое задание и ни о чем не беспокойтесь. За остальное отвечаю я - как руководитель операции.
- По-моему, эта Виниа Мэйн больше других старается, а?
- Мне не хотелось бы вас...
- Вы знаете, что она сейчас перед домом? Это вы ее привели сюда.
Его лицо окаменело:
- Но я принял все меры...
- Впрочем, так и должно было случиться. Как только вы санкционировали операцию, я исчез из отеля. Впервые за две недели она меня упустила и, наверно, билась в истерике. Я связан только с вами. она это знает, я ведь вас искал, когда в первый раз встретил эту Мэйн в посольстве. Упустив меня, она и ее люди стали следить за вами. Мне надо знать, зачем я ей так нужен.
Он не стал испытывать мое терпение и не спросил, откуда мне известно, что за ним следили. Я-то нутром чувствую, работа такая. А он не оперативник, вот и не заметил, что за ним следят. Ломэн - чиновник, его место за письменным столом. Но с тех пор как я смотался из отеля, мне всякий раз приходилось проверять, нет ли хвоста и за Ломэном. Сегодня за ним следили. Меченая пряталась за цистерной с горючим.
- Я весьма сожалею...
- Не имеет значения, - сказал я. - Вы же не оперативник. Потому я и прихожу всегда после вас. Что ей надо?
- Я не знаю.
Он ответил сразу, и я понял: не врет. Такие вещи надо знать точно. Хороший руководитель операции не станет давать агенту лишней информации, он расскажет о риске и опасностях ровно столько, сколько нужно. Агент-оперативник похож на хорька, которого запускают в нору. Ему не говорят, что на другом конце норы его, может быть, ждет собака. Собака забота руководителя операции.
- Но у вас есть хоть какие-нибудь мысли на этот счет? Вы никогда не участвовали в таких операциях. А я сейчас каждый миг рискую собственной шкурой.
Я видел, что Ломэну не по себе: он не на шутку встревожен своей промашкой - не обнаружил слежки. Ладно, пусть тревожится в следующий раз, сейчас я должен еще кое-что выяснить.
- Как вы не понимаете, Ломэн, она хочет что-то разнюхать. С той самой минуты, как я начал выполнять задание, она и ее люди следят за мной. Похоже, кто-то решил поживиться за наш счет. Если им поручено обеспечить безопасность Представителя, пусть делают это сами. Вы знаете, что может произойти: они помешают мне, операция провалится - произойдет национальная трагедия.
