Но тут удивленный молчанием мандарина скопец Доброхот обернулся и, увидев молодую женщину в сером, украшенном хризантемами платье, без обиняков выпалил:
— А, господин судья, это — Стрекоза, моя жена.
Мандарин Тан смущенно заморгал, а Динь улыбнулся про себя.
— Счастлив познакомиться с вами, госпожа Стрекоза. Однако вам вовсе не обязательно присутствовать в этом месте, омраченном жестоким преступлением, — сказал судья, взяв себя в руки.
На что изящное создание ответило голосом легче ветерка:
— Простите мне мою дерзость, господин судья, но мне надо утешить сноху.
С этими словами она подошла к потерянной графине и встала рядом с ней. Старая женщина едва ли заметила это, а в это время подол ее платья окрашивался кровью ее супруга.
— Все это очень хорошо, — снова заговорил скопец Доброхот, — но мне хотелось бы знать, есть ли уже подозреваемый, которого можно будет казнить, не откладывая дела в долгий ящик. Нельзя позволять убийцам разгуливать на свободе и сеять панику в нашем городе.
Мандарин Тан ледяным тоном ответил:
— Чтобы назвать виновного, нам нужны доказательства. Господин Ки, ваши стражники обнаружили следы взлома?
— Нет, господин судья. Как я вам уже докладывал, дверь комнаты была закрыта на замок — пусть даже этот замок больше похож на украшение, чем на средство защиты, — и вы сами видите, на какой высоте находится балкон. Я лично обследовал перила и не обнаружил ни малейшего следа применения каких-либо крючьев.
Пощелкивая фалангами толстых пальцев, скопец Доброхот возобновил попытку.
— Нет, но вы только посмотрите на эту чудовищную рану! Яснее ясного, что для того, чтобы нанести ее, понадобилось подойти вплотную.
— А как убийце удалось улететь отсюда? — пробормотал мандарин Тан, обходя вокруг мертвого тела. — Господин Доброхот, кто-нибудь из знакомых вашего брата мог быть заинтересован в его смерти?
Скопец хмыкнул и потер шею.
— Честно говоря, мандарин Тан, враги у брата были, не без того. Он ведь был гуляка и большой распутник… Его проделки не могли не иметь пагубных последствий: обманутые мужья, поруганные женщины — и не перечесть, сколько их было. При этом надо сказать, что женат он был на женщине благородной и безукоризненной во всех отношениях, — поспешил он прибавить, глядя на графиню.
Погруженная в мрачное молчание графиня, казалось, не слышала разговора, рассеянно вычерчивая на полу узоры испачканной в крови ногой.
— Графиня Дьем достойна самого высокого уважения, за то что, несмотря на все блудни графа, оставалась рядом с ним, — стыдливо опустив глаза, высказала нежным голоском свое мнение госпожа Стрекоза.
— Место женщины — рядом с мужем! — отрезал скопец. — Поскольку убийство это совершено с особой жестокостью, я полагаю, вы пустите в ход все средства, чтобы как можно скорее найти и наказать виновного, не так ли, мандарин Тан? Человек моего положения не потерпит, чтобы его роду было нанесено подобное оскорбление!
И он обратил к судье лицо, на котором жажда справедливого возмездия удивительным образом сочеталась с хитростью.
— Не беспокойтесь, скопец Доброхот, — ответил мандарин. — Человек вашего положения обладает теми же правами, что и простой гражданин. Правосудие обо всем позаботится.
— Шея… Шея графа… Загадка!
Мандарин Тан и ученый Динь вздрогнули от неожиданности. Это заговорила вдова. Прерывающимся голосом она продолжала:
— Камней нет. Исчезли!
Мандарин с пробудившимся любопытством быстро подошел к ней.
— Что вы такое говорите, сударыня? Совершена кража?
— Огненный Шар и Металлический Росток!
Скопец Доброхот недоверчиво простонал.
— Граф носил на шее два ожерелья огромной ценности. Их перерезали вместе с горлом! Скорее, сестрица, посмотрим, есть ли еще потери! Если позволите, господин судья…
Нетерпеливо поддерживая с трудом державшуюся на ногах графиню, он вышел из комнаты, оставив жену с представителями власти. Та проводила глазами вдову, бормотавшую на ходу какие-то бессвязные слова.
— Ну вот и вполне осязаемый мотив для убийства! — воскликнул судья. — Госпожа Стрекоза, вы можете описать мне эти драгоценности?
Молодая женщина все это время не переставала внимательно оглядывать комнату. Вдруг с удивленным возгласом она вынула из прически длинную шпильку и воспользовалась ею, чтобы достать какой-то предмет, потонувший в луже крови.
— Это Металлический Росток, господин судья, — проговорила она, грустно улыбаясь. — Похоже, что грабитель при всей своей ловкости не смог его обнаружить.
Мандарин Тан взвесил на руке предмет размером с ладонь, по форме напоминавший звезду. Он был подвешен на длинном коричневом шнурке, порванном во время нападения. Должно быть, Металлический Росток испускал какое-то особое сияние, раз он послужил поводом для такого жестокого убийства. Судья осторожно поскреб его пальцем. Корка запекшейся крови скрывала безупречно гладкую поверхность и изящную форму.
— А другая драгоценность — Огненный Шар? — спросил он.
Госпожа Стрекоза почтительно помолчала несколько мгновений.
— Огненный Шар — это кусок хрусталя сферической формы, способный концентрировать солнечный свет, при помощи которого можно поджечь лист бумаги. Граф говорил, что это — само солнце.
— А Металлический Росток?
Госпожа Стрекоза, наклонив прекрасную голову, указала на драгоценность, висящую на порванном шнуре.
— Это Полярная звезда, та, что всегда неподвижна.
* * *
Тень под баньяном, среди узловатых корней, манила свежестью. Несмотря на раннее утро, жара уже давала себя знать, и ученый Динь с удовольствием прислонился к стволу старого дерева.
— Чем заняты твои мысли, Тан? — обратился он к другу, в раздумье шагающему взад-вперед.
— Странное убийство — совершено в такой удачный момент…
— Именно так, должно быть, подумал и граф Дьем, — согласился Динь.
— Я имею в виду, что теперь, вместе с этим кораблекрушением, мы должны будем разрываться на части. За несколько дней два таких дела одновременно. Непростая ситуация!
— За несколько дней одновременно две такие красотки, — заметил ученый. — Вчера госпожа Аконит, сегодня госпожа Стрекоза. Не много ли для одного, а?
— Ага, ты тоже заметил совершенную красоту госпожи Стрекозы! Никогда еще каноны прекрасного не были так полно представлены в одном человеке! Плечи гибкие, как ивовые ветви, рот нежнее розового бутона, волосы…
Ученый потянулся с притворной ленью:
— Жаль, что она замужем… Да еще и за скопцом…
Мандарин, прерванный в разгаре красноречия, неохотно согласился:
— Да, это все равно что угощать вкусной мозговой косточкой беззубого старика. Интересно, как получаются такие пары и как они умудряются долго жить вместе?
— О вкусах не спорят, запомни это хорошенько, мандарин Тан. А впрочем, браки заключаются и из практических соображений.
Мандарин в раздумье покачал головой.
— Случай графа Дьема тоже кажется мне странным. Совершенно очевидно, что он был большим любителем удовольствий, в то время как его жена выглядит женщиной более чем сдержанной. Не правда ли, такое сочетание может быть чревато страданиями и драмами?
— Конечно, драма, когда тебе перерезают глотку, особенно если все это делается ради обычной кражи.
— Надо думать, что кому-то страшно хотелось завладеть обеими драгоценностями. Не стоит недооценивать человеческую жадность: она способна удесятерить и хитрость, и отвагу.
Подняв глаза, мандарин посмотрел на нависавший над садом балкон.
— Как же все-таки граф был убит? Каким образом можно было подобраться к нему так близко, чтобы перерезать горло? При виде раны я сразу подумал, что она была нанесена особо острым лезвием. К тому же взломать замок ничего не стоило — почему же этого не сделали?
Судья вплотную подошел к стене и попытался уцепиться за камни, однако гладкая поверхность не давала ни малейшей возможности взобраться наверх таким путем. Он обернулся и на глаз смерил расстояние от баньяна до балкона. Дерево стояло близко, однако с него все равно нельзя было допрыгнуть до террасы, так как самые верхние ветки отделяло от перил расстояние в два человеческих роста. Для удачного прыжка потребовалась бы феноменальная прыгучесть. Прищурившись, мандарин осматривал ветви, одновременно пытаясь представить себе графа на террасе. Старик только что проснулся, он один… Внезапно судья еще больше сощурил глаза, затем отступил на десять шагов. Динь с удивлением увидел, как, стремительно разбежавшись, он вдруг пружинисто подпрыгнул.
— Тигр в погоне за добычей не смог бы прыгнуть лучше, — присвистнул ученый, восхищенный впечатляющим прыжком.
Однако мандарин, стоя на коленях на земле, не ответил на его замечание. Поглощенный изучением своей находки, он прошептал:
