— Ты не о том думаешь, сынок. Даже если нас разоблачат, ничего страшного не произойдет. Препарат, который мы передавали девчонке, не мог вызвать такие последствия. Он был составляющей в сложной смеси компонентов. Достань мне акт вскрытия трупа. Копию. Я хочу знать, что входило в адскую смесь. Кто-то ее создал. Не Даша, разумеется. Это мог сделать только опытный врач или фармацевт. И, судя по половой активности старика, он принимал его не первый год. Молодая ненасытная девица усугубила ситуацию.
— Хочешь сказать, что убийство готовилось давно?
— Конечно.
— Дашку ему подложил в постель я, как и многих других шлюх. Но на нее он запал.
— Ты ему говорил, что приводишь шлюх?
— Нет, конечно. Чистых, свежих девочек. Он даже по началу за ними ухаживал. Верил в их святость.
— Где ты их разыскивал?
— В притоне у одной сутенерши. Она мне обязана кое-чем и выполняла все мои просьбы. На ее совести нераскрытое убийство, у меня есть прямые улики.
— Виолетта Луцкая? — спросил отец.
— А ты откуда знаешь?
— Какое убийство?
— Она привела в притон малолетку, которая оказалась слишком строптивой. Эта стерва свернула пятнадцатилетней девчонке голову. Прямо в номере, когда недовольный клиент ушел с расцарапанным лицом.
— И что?
— В номерах стоят видеокамеры. Все было заснято, и пленка попала в мои руки. Спрятана в надежном месте.
— Как она попала к тебе?
— Я был ее адвокатом. Приехали менты, начали шмон, и оператор, который следил за записью, сунул мне кассету. Я ее убрал в портфель. Меня никто не обыскивал, как нетрудно догадаться.
— Давно это было?
— Четыре года назад.
— В твоем положении надо держать руку на пульсе, — сказал отец, беря газету с комода. — Виолетту прошлой ночью убили.
— Не удивлен. Она слишком много знала. Если ее архив попадет в руки прокурора, поставят на колени всю область. Архив Луцкой — бомба.
— Так кто же, по-твоему, мог создать такой дьявольский состав для покойника?
— Только Виктория Мамонова, личный врач и секретарша Кайранского. Только я не вижу мотива. Вика была ему предана, как собака.
— Он и с ней спал.
— Детям Кайранского повезло. Они родились мальчиками, — сказала Валентина. — Будь они девчонками, он и их бы уложил в свою постель. Сатана! А Вику я знаю. Единственный человек, который интересовался моим здоровьем.
Десять лет тому назад
Обеспокоенный доктор Трубников пришел домой раньше обычного. Валентина возилась на кухне.
— Ты так рано? У меня еще ничего не готово.
— Важное дело, Валя. Сегодня в больницу приходила секретарша твоего мужа, требовала допустить к тебе. С трудом удалось убедить ее, чтобы она пришла завтра в часы приема. Подсадную утку я ей показать не могу, она наверняка видела твои фотографии.
— И что нам делать?
— Не дай бог этот мерзавец узнает, что ты на свободе. От него чего угодно можно ожидать. Завтра я отвезу тебя в больницу.
— Мне надо притворяться сумасшедшей?
— Не обязательно. Наоборот. Мы посадим тебя в инвалидное кресло и вывезем в сад. После столь долгого лечения ты превратилась в инвалида. Беспомощная больная женщина, заточенная навечно в стены психушки, не может причинить вреда крупному бизнесмену и бывшему генералу. Веди себя адекватно, но не задавай вопросов. Мир по ту сторону колючей проволоки тебя не интересует. Там настоящий дурдом, а ты живешь в тихой обители, и тебя все устраивает.
— Когда-то я мечтала стать актрисой. Не случилось. Попробую сыграть роль в жизни.
* * *
Тихий цветущий сад, стриженый газон, женщина в тени деревьев, сидящая в инвалидном кресле.
Медсестра с пластмассовым стулом шла впереди, за ней шагала элегантная красивая дама лет двадцати пяти или чуть больше. Несмотря на очень скромный наряд, она выглядела шикарно — осанка, походка, взгляд. На таких все мужчины оглядываются, но вряд ли найдется смельчак, способный подойти, чтобы с ней познакомиться.
— Валентина Сергеевна, к вам посетительница, — сказала медсестра и поставила стул возле ее кресла.
Больная повернула голову. Вид у нее был опрятный, глаза полны безразличия.
— Вы с той стороны?
Валентина указала пальцем на трехметровый кирпичный забор, по гребню которого проходила колючая проволока.
— Меня зовут Вика. Я секретарша вашего мужа.
— У меня теперь нет мужа. Зачем вы пришли? Вика присела на стул, медсестра ушла.
— По собственной инициативе. Меня интересуют жены Кайранского. Он сделал мне предложение, но я отказалась. Во-первых, я его не люблю, во-вторых, он женат.
— Для него это не помеха. Он всесилен.
— Это еще один аргумент, говорящий о правильности моего решения.
— Уходите от него, пока вы молоды и красивы. Этот паук опутает вас паутиной, и вы погибнете. Бог всех наказывает, кто продает дьяволу душу.
— Почему его первая жена выбросилась из окна?
— Может быть, и не выбросилась. Это не доказано. В доме появилась Кристина, новая нянька, и Дмитрий стал с ней жить. В открытую. Это было давно. Старшему сыну Инги было четыре года, младшему два. Какая мать спрыгнет с восьмого этажа и оставит своих детей беззащитными?
— Дмитрию было двадцать три года.
— Инга была на год его старше, а Кристине едва исполнилось восемнадцать. У него уже тогда была мертвая хватка. Ходил в чине капитана и служил личным адъютантом командующего. После рождения второго сына ему предоставили четырехкомнатную квартиру. Немыслимая щедрость по тем временам.
— Инга терпела в доме любовницу?
— Более того. Он заставил Ингу выйти на работу, а детей отдали на попечение любовницы, чтобы они привязались к ней. Они мать свою практически не видели. А потом ее нашли на тротуаре. Она выбросилась из окна и разбилась вдребезги. Суицид. Никакого уголовного дела. Не прошло и сорока дней после похорон, как Дмитрий женился на Кристине. Понятие «траур» для него не существовало.
— Кристину постигла похожая судьба?
— И меня, как видите. Я не знала, что он женат. О детях знала, о жене — нет. Он прожил с Кристиной два года. Потом появилась я. Мне было шестнадцать. Я познакомилась с красавцем майором на танцах. Влюбилась тут же. Он водил меня на съемную квартиру. Однажды привел к себе. Шел 72-й год. Кристина застукала нас в постели. Сильная была женщина, несмотря на молодость. Она повернулась и ушла. Навсегда. На шестом месяце беременности. Найти ее он так и не смог. Мы жили не расписываясь. Через двенадцать лет по почте пришла копия свидетельства о смерти Кристины. Как потом выяснилось, она повесилась.
— О ее ребенке что-то известно?
— Нет. Я пыталась разузнать, но у меня ничего не получилось. Знаю только, что Кристина жила в нищете и много пила. Возможно, она не сохранила ребенка.
— За что же вас посадили в клетку?
— Появилась новая пассия. Я хотела его удержать. Глупо. Меня он не стал выкидывать из окна, запрятал в психушку и забыл о моем существовании. Забудет и о вашем.
— Я уйду раньше, чем это произойдет.
— Дай-то бог! Неужели такая женщина, как вы, могла клюнуть на пятидесятилетнего мужика?
— Вы дали ему верную оценку. Он сатана!
Вика встала и направилась к корпусу больницы. К Валентине подошел.профессор Трубников.
— Справилась с ролью, дорогая?
— Нет. Она надавила на больное место и узнала все, что хотела узнать. В глазах этой молодой красавицы тоски больше, чем у многих больных в твоей обители.
4
Поминки, устроенные на девятый день, превратили в обычную вечеринку. По распоряжению хозяйки, роль которой была отведена Виктории, ни один приглашенный не должен был надевать траурный наряд. Портрет Дмитрия Кайранского с черной лентой исчез со стены гостиной, осталось только невыгоревшее пятно на обоях. Никто не придал значения странности «поминок». Люди собрались для обмена последними сплетнями, а не для воспоминаний об усопшем. Девять дней были поводом для очередного светского ужина. Люди вели себя раскованно, разговаривали громко, отовсюду слышался смех.
Виктория подошла к Аркадию:
— У нас очень важный гость, приехал по моей настоятельной просьбе. В России проходит симпозиум, он выступал с докладом.
— О ком ты говоришь?
— Его портреты ты видел, статьи читал, теперь можешь увидеть воочию.
— Родриго Сапатерос?
— Угадал. Он на балконе.
Балкон — не точно сказано, вдоль всего второго этажа проходила огромная широкая галерея с мраморными перилами. Мужчина в черном смокинге с бокалом вина в руке любовался освещенным прожекторами садом. К счастью, выдался теплый вечер со звездным небом и яркой луной.
Виктория подвела Аркадия к знаменитости и представила его. Аркадий тут же узнал доктора. Испанец быстро заговорил по-французски. Голос ровный, тон деловой, движения порывистые, резкие. Аркадий знал только английский и ничего не понимал. Вика перевела:
