часы, только когда красный «мустанг» наконец свернул на подъездную дорожку. Был почти час ночи.
Я видела, как машина остановилась перед гаражом. Видела, как погасли задние фары. Видела, как распахнулась дверца водителя. Теперь все происходило будто в замедленной съемке, как бывает во сне.
Блэйд сладко потянулся, раскинув руки над головой. Тихонько прикрыл дверцу машины. Я догадалась, что он не хочет будить родителей.
Я сидела и смотрела, сцепив руки на коленях. Когда он вприпрыжку направился к двери черного хода, я наконец начала действовать. Причем быстро.
Я распахнула дверцу и выскочила из машины, прихватив с собой сумочку. Я даже не потрудилась закрыть автомобиль. Обогнув багажник, я припустила к подъездной дорожке, сжимая сумочку в одной руке, а другой размахивая над головой.
– Блэйд! Блэйд! – выкрикивала я не своим голосом.
После дождя ночь была теплой, почти душной, но воздух на моем пылающем лице казался прохладным.
– Блэйд! Стой! Блэйд!
Зачем я взяла с собой сумочку? Не могу сказать. Могла ли я тогда ясно соображать? Нет.
Блэйд обернулся, на его лице отразилось удивление. Я по-прежнему махала рукой, будто подавала какой-то отчаянный сигнал.
В паре метров от него я остановилась, тяжело дыша, моя грудь судорожно вздымалась.
Блэйд смотрел на меня, нахмурившись.
– Кэйтлин? Что ты здесь делаешь? – в его голосе не было ни капли тепла. И взгляд был холодный. Настороженный.
– Я… я… я… – Я искала в его лице хоть проблеск доброты, хоть крохотный намек на то, что он рад меня видеть. Не нашла. Может, хоть малейший признак того, что я ему нравлюсь? Нет.
– Уже поздно, – произнес он, подтягивая рукава толстовки.
– Я… я… Разве ты не говорил, что любишь меня? – выпалила я дрожащим голосом, будто доносившимся из-под воды.
Он моргнул. Уперся взглядом в землю. И через несколько секунд пробормотал:
– Ну, позабавились немножко…
– Позабавились? – вскричала я. – Позабавились?! Ты говорил, что любишь меня. Ты знаешь, что говорил!
Он поднял глаза. Его губы растянулись в усмешке.
– Ты правда поверила, что я это всерьез?
– Что-о? – У меня отвисла челюсть. Я не сводила с него глаз, силясь найти того Блэйда, которого я знала, которого любила.
– Мы позабавились, только и всего, – сказал он. И зевнул.
Думаю, этот зевок и стал последней каплей. Громкий, неприкрытый, во весь рот, он вывел меня из себя.
Что-то щелкнуло у меня в мозгу. В этот момент, в эту секунду, что-то у меня внутри разбилось вдребезги. Думаю, это была вся моя жизнь.
Я правда не могу это описать. Что-то просто взорвалось у меня в голове.
На лице Блэйда отразилось удивление. Или это был страх?
А дальше все пошло наперекосяк.
– Позабавились?! – завопила я. – Позабавились?!
Он бросил взгляд на окно. Там спальня его родителей? Боится, что я разбужу его предков? Это все, что его волнует?
– Сволочь! – закричала я. Правой рукой я вцепилась в ручку сумочки. Размахнувшись, я ударила его ею, ударила что есть силы.
– Эй! – испуганно вскрикнул Блэйд и отпрянул. Он пригнулся, и сумочка просвистела над его головой. – Все, Кэйтлин, хорош. Завязывай.
– Позабавились?! – визжала я. – Позабавились?!
Я снова взмахнула увесистой сумочкой. На этот раз она задела его плечо по касательной.
– Черт! – Его лицо вспыхнуло гневом. – Предупреждаю, – пробормотал он. – Отойди. Кончай это.
Следующий удар угодил ему прямо в грудь. Я не могла остановиться. Я замахнулась снова, чуть не попав ему по башке. Затем опять взмахнула сумочкой. От удара в живот Блэйд согнулся пополам.
– Хватит! – простонал он и попытался перехватить сумочку. Ему удалось поймать ее за нижнюю часть.
– Не-е-ет! – Я изо всех сил пыталась вырвать ее.
– Кэйтлин, остынь! Все! Успокойся! Мы можем поговорить? – Обеими руками вцепившись в дно сумочки, Блэйд рванул ее на себя.
– Отдай! – заорала я. – Отдай!
Ручка выскользнула у меня из пальцев. Я отшатнулась. Блэйд держал сумочку за дно, и у нас на глазах все ее содержимое высыпалось на землю.
– Сволочь! Сволочь! – орала я, сама себя не слыша.
Парень отшвырнул сумочку через дорожку и окинул меня свирепым взглядом:
– Идиотка ненормальная! Свалишь ты наконец?
В тусклом свете с крыльца я увидела нож. Он лежал поверх шарфа, который я засунула в сумочку. Судорожно застонав, я метнулась за ним и схватила за ручку.
– А это еще что? – спросил Блэйд, переводя взгляд с ножа на меня.
Нащупав большим пальцем кнопку, я выпустила лезвие. Оно выскочило со щелчком, и я выставила нож перед собой – полюбуйся, мерзавец.
– Ну все, Кэйтлин. Положи его, – сказал Блэйд, расставив руки, словно для защиты.
– Позабавились, говоришь?! – крикнула я. – Позабавились?!
Он никак не мог защититься. Я сделала выпад и кольнула острием в толстовку.
Ахнув, Блэйд отшатнулся:
– Положи его. Ты спятила? Положи, кому говорю!
Я кольнула его еще раз, просто чтобы он почувствовал. Я ткнула его в грудь. Потом опустила лезвие и кольнула его в живот.
– Ты спятила! Спятила! Стой. Положи его. Давай поговорим.
Его глаза расширились. Я видела, что он запаниковал. Он по-прежнему держал руки расставленными, напряженный, готовый защищаться. Он отступил на шаг, другой – и уперся спиной в машину.
Я загнала его в ловушку. Я двинулась вперед и снова кольнула его, вдавив острие ему в живот.
– А ну, отдай! – гневно крикнул он и взмахнул рукой, пытаясь выхватить нож.
Я попыталась отдернуть лезвие, но вместо этого раскроила ему ладонь. Нож полоснул беззвучно. Я ахнула, у меня перехватило дыхание.
Недоверчиво вытаращив глаза, Блэйд поднес руку к лицу и уставился на сочащийся кровью разрез.
Сначала кровь просто струилась. А потом хлынула сплошным потоком.
Мы молча смотрели на кровоточащую ладонь. Онемев от ужаса.
А потом Блэйд завыл, заорал дурным голосом, разбрызгивая кровь.
Как фонтан, подумалось мне. Кровь хлещет, как яркий фонтан.
От его истошных воплей у меня звенело в ушах. От вида крови скручивало живот. Я начала давиться.
Я должна была заткнуть этот ужасный звук.
Размахнувшись ножом, я всадила лезвие Блэйду в живот.
А потом еще раз. Я пырнула его еще раз. И еще раз.
Вопли оборвались. Издав булькающий звук, Блэйд зажал живот руками. Темная кровь сочилась сквозь красную толстовку, заливая его пальцы.
Он со стоном рухнул на колени, страшно сипя. Кровь лилась из его тела. Он поднял на меня глаза, на лице застыла гримаса ужаса и неверия. Он пытался что-то сказать, но кровь заливала его язык и пузырилась на губах.
Обхватив себя руками, Блэйд повалился боком на траву. Как же быстро он истек кровью!
Я стояла и смотрела, стиснув зубы и борясь
