было пока нечего. Почти во всех раздевалках камеры отсутствовали. Они были перед дверями, но не внутри.
– Как вы себе это представляете? – принимались сразу кипятиться сотрудники и руководство заведений. – Мы станем снимать голые зады своих клиентов? Вы в своем уме, господа?! Да нас завтра же засудят!
Вот такими были результаты опросов. А вычислить злоумышленника по входившим и выходившим из раздевалок людям – не представлялось возможным.
– Посторонним туда входа не было, – вяло доложила Якушева. – Я затребовала список всех клиентов, кто посещал одновременно с жертвами спа-салоны и пользовался раздевалками, но… Это десятки людей.
– Но не сотни и не тысячи, Якушева, – шлепнул ладонью по столу Коровин. И тут же нехотя ее похвалил: – Я знаю, как ты умеешь отыскать иголку в стоге, поэтому ищи! Где-то должны быть совпадения. Нам известно, что их было двое: тех, кто убивал, пытал и грабил. Не исключаю, что подготовкой занимались другие люди и их могло быть несколько, но… Вряд ли преступники нанимали на это дело армию. Либо действовали сами, что существенно облегчит нам задачу. Либо это был кто-то из их преступной группы.
– И женщины тоже? – ядовито поддела Якушева, снова намекая на Цареву.
– К твоему сведению, майор, следы пластилина были обнаружены на ключах мужчин. То есть связки ключей наших жертв и пострадавших, с которых предположительно делались слепки, принадлежали главам богатых семейств, а не их женам. Читай документы внимательно, майор, – ухмыльнулся Коровин. И, не дав ей возразить, добавил: – Мы, конечно, можем предположить, что кто-то из жертв дал попользоваться ключами своей супруге, но… Это будет ложный путь, я считаю. Это уведет следствие в ненужном направлении и украдет у нас уйму времени. Работаем по мужчинам. Якушева, ищи совпадения.
Она нехотя кивнула. Через пять минут засобиралась. Буркнула, что она поехала за записями с камер. И умотала.
Коровин неодобрительно посмотрел ей вслед. Что-то снова затеяла, стерва, за его спиной. Могла бы получить по электронной почте все записи. И ехать никуда не надо было.
Ваня Смирнов, проследив за его взглядом, слово в слово озвучил мысли Коровина. Ушел за кофе к автомату, который стоял в коридоре за метр от их двери. Вернулся с двумя стаканчиками. Один поставил перед Коровиным.
– Двойной эспрессо, без сахара, – пробубнил он, усаживаясь на свое место. – Шеф, такое дело… Не стал при Якушевой. Она и так со своего коня не слезает. Это я про ее идею в адрес Царевой, как организатора банды или ее соучастницы. Но… Кое-что есть…
Коровин дождался, когда Ваня сядет на свое место, пригубил кофе.
Вот, вопреки всем на свете мнениям, что кофе из автомата – дерьмо, их кофе был отменным. Он однажды даже в маленький термос его заливал, отправляясь сразу после работы за город по делам.
– Хороший кофе, – похвалил он, глянул на коллегу. – Спасибо.
– А он потому хороший, что Рябцев условие поставил: либо хороший кофе засыпают, либо идут к черту со своим автоматом. Его просьбу услышали.
– Так что по Царевой? Что тебе удалось узнать?
Ваня погрузил губы в пенку капучино, хлебнул, блаженно зажмурился. Аккуратно промокнул рот салфеткой, проговорил:
– Кое-кто из сотрудников спа-салона, где Царева трудилась до последнего времени на постоянной основе, поговаривает, что она не такая уж бедная овечка, какой хочет казаться. И что мужчина у нее точно был. Но она его тщательно скрывала.
– Что за мужчина?
– Не знаю. Со мной не стали откровенничать. Эту информацию я получил через третьи руки. К тому же я не обладаю и каплей вашего обаяния, чтобы разговорить женщин. Якушевой тем более не скажут.
Ваня смотрел на него очень проницательно. Коровин понял, что придется ему самому ехать в салон и улыбаться тамошним сплетницам, чтобы хоть что-то выудить из них, хоть какую-то информацию о загадочной Варваре Царевой, исчезнувшей с радаров так внезапно. Причем вместе с дочерью.
Алина скучала за стойкой администратора уже второй час. Ни одного клиента! Все, кто покупал абонементы, нашли какие-то лазейки в договоре и начали массово отказываться от их услуг. Новые клиенты тоже не шли. Генеральный уже трижды пропахал модными ботинками чистый пол первого этажа, вопросительно на нее поглядывая. Она лишь отрицательно мотала головой и разводила руками.
– Ты понимаешь, да, Алиночка, что если так пойдет и дальше, то твою единицу придется сократить.
Так он ее порадовал, выбравшись из своего кабинета в четвертый раз и не обойдя ее рабочее место стороной. В ответ она лишь вымученно улыбнулась.
Место было хорошим. Платили вовремя и достаточно. Второе такое она вряд ли найдет. Ее подругам, что трудились администраторами в других спа-салонах, платили от выручки. А она сидела на окладе. На приличном окладе. И готова была терпеть многое. И что видеокамера висела прямо у нее за спиной и она не могла в свободное время посидеть в соцсетях, обязана была мониторить рынок, искать потенциальных клиентов и рассылать им предложения. К слову, за это ей отдельно доплачивали. За каждого привлеченного клиента – отдельно.
Все шло замечательно. Алина ежемесячно привлекала до десяти клиентов, обещая им сказочный сервис, удобства парковки и бесплатный кофе с чаем. И тут случились эти Ложкины! Угораздило ее отыскать их в мировой паутине.
Они сразу не понравились Алине, как вошли.
Он – высокомерный, громогласный, беспардонный. Понятно, что с деньгами. Другие сюда не шли, услуги стоили прилично. Но зачем об этом рассказывать всем? А он рассказывал, идиот!
Она ему под стать – такая же высокомерная и горластая. К тому же еще страшно некрасивая. Оплывшая тетка, прилично старше мужа, безвкусно одетая, в ортопедических ботинках и длинных широких юбках, скрывающих ее артритные искривленные коленки.
Когда они приезжали сюда – в бассейн, на массаж и косметические процедуры, Алина носилась как ужаленная. То полотенца им не такие дали. То кофе некрепкий, то чай холодный, то тапочки соскакивают.
– На массаже они тоже так? – округляла она глаза, пытливо глядя Варваре в лицо.
– Как? – делала та вид, что не понимает.
– Выпендриваются… Издеваются… – уточняла Алина.
– Они лежат молча, – кратко отвечала Царева.
Она вообще никогда не распространялась о клиентах. У кого и где какие родинки или родимые пятна. У кого целлюлит на заднице. Кто делал себе подтяжку груди, кто липосакцию, она не рассказывала никогда. Царева была нема как рыба.
То ли дело Верочка Строгова! Работая тренером в бассейне и наблюдая за клиентами на воде, она любила посудачить с Алиной о физических достоинствах и недостатках барахтающихся на дорожках бассейна клиентах.
О Ложкиных Верочка в первый же день высказалась.
– Жирные уроды! – фыркнула она ей на ухо, когда они пошли пообедать в соседнее кафе. – Много денег, жира и морщин, мало ума. Не представляю, как Царева их мнет?! Это… Отвратительно!
– Царева за это и получает прилично, – высказалась Алиночка. – У нее самая высокая ставка.
– Да… – не без зависти протянула Верочка. – Плюс чаевые.
– Да ладно! И такое бывает? – ахнула Алина. – И дирекция позволяет?
– А то! За это у директора раз в неделю бесплатный сеанс двухчасового расслабляющего массажа. Бесплатный сеанс!
– Да ладно! – ахнула Алина повторно.
Она тут же закусила губу от зависти. Их директор, молодой тридцатипятилетний красавец Гоша, был мечтой любой женщины. И Верочка о нем мечтала тоже, да. Когда он прыгал в воду с вышки, она замирала внизу с открытым ртом, с восхищением наблюдая за полетом его загорелого тренированного тела.
– Вот тебе и ладно, – морщила она симпатичное личико в обиженной гримасе. – Дверь тщательно закрывается, причем на замок. Я раз дернула ручку, а там – тю-тю, на замочек закрыто. И что там за массаж она ему делала за закрытыми дверями, только им и известно…
После этого разговора Алина начала за Гошей и Царевой присматривать. Не откровенно следить – нет. А присматривать. Ловить их взгляды, подслушивать разговоры. Замечать, кто во сколько ушел с работы и на чем поехал.
– Бесполезно, Вера. У них ничего, – разочарованно доложила она своей приятельнице. – В смысле, что между ними – ничего. Если что-то и есть за закрытыми дверями… ну если у них там интим и все такое, то дальше этих дверей дело не идет.
– Много ты знаешь! – не поверила
