раз — около половины второго.
— В 13:30… Вы видели кого-нибудь в коридоре в это время?
— Да, я видел молодую особу, которая возвращалась из другого вагона.
— Супругу жертвы?
— Да. Я обратил на нее внимание еще на перроне.
— Почему?
— Она была одета не для поездки в поезде, — ответил Вадим. — Слишком дорогая и изысканная одежда.
— Вы разбираетесь в моде? — ухмыльнулся полковник.
— Да. Мы вообще-то с Вадимом дизайнеры. И довольно известные, — в голосе Дмитрия сквозила обида.
— В первый раз слышу и вижу вас, — равнодушно сказал полковник. — А когда вы выходили в первый раз, вы видели кого-нибудь?
— Вроде нет, — ответил Дмитрий.
— Я выходил в начале второго в коридор.
— Зачем?
— Просто размять ноги. И я видел, как из второго купе вышел мужчина.
— Второе купе? Оно же пустое, — полковник в предвкушении зашевелил усами. — Как выглядел этот мужчина?
— Я не помню, — было видно, что Дмитрий пытается вспомнить образ незнакомца. — Я только заметил, что он нервничал.
— По каким признакам вы это определили?
— Он на ходу застегивал рубашку и никак не мог попасть пуговицей в прорезь. Потом он выругался и скрылся в тамбуре.
— А потом?
— Потом я ушел к себе в купе.
— Еще вопрос: а ваш сосед по купе — Николай — покидал свое место в этот период времени?
— Да, один раз, — не раздумывая сказал Вадим.
— Во сколько это было?
— Точно до минуты я вам не скажу, но где-то после часа дня.
Полковник мысленно хлопнул в ладоши.
— Как долго его не было?
— Минут двадцать.
— Он что-нибудь говорил?
— Нет. Он за всю поездку не произнес ни слова. Странный какой-то, — тихо сказал Вадим, будто боялся, что его услышат.
— На маньяка похож, — добавил Дмитрий. — А может, это он и грохнул этого Егора.
— А откуда вы знаете, как зовут жертву? — резко спросил Виноградов, попеременно заглядывая молодым людям в глаза.
— Проводница рассказала. Когда началась шумиха, она заглянула к нам в купе и сообщила подробности.
— Ясно, — буркнул полковник. — И еще вопрос: почему вы выбрали купе, а не общий вагон? Ведь он гораздо дешевле.
— Шесть часов трястись в вонючем вагоне среди алкашей и стариков? Нет уж, увольте! — Дмитрий поднял руки.
«Точно геи», — подумал полковник, мысленно скривившись, как от только что съеденных лимонов.
— Не смею вас больше задерживать, — полковник захлопнул блокнот, давая понять, что разговор окончен.
Оставшись наедине с Валерой, он откинулся к стенке и закрыл глаза.
— Может, обсудим? — Валера придвинулся ближе, постукивая пальцами по столу.
— Перестань стучать. Пальцы отрублю.
Валера убрал руки со стола, продолжая сверлить полковника взглядом.
— Перестань смотреть на меня!
— У вас же глаза закрыты!
— Неважно! Я все вижу.
— Вы же сами сказали, когда будут идеи, говорить. Я готов.
— Не спеши, Леонтьев, — промурлыкал Виноградов. — Я думаю. Кстати, где моя еда? И где Демя?
— Вот ваши хот-доги, — на пороге уже стоял Дементий, протягивая полковнику пакет.
— Отлично, — Виноградов потер руки. — Вот это запахи! Так, у меня пятиминутный перерыв, можете пойти проветриться.
— Но у нас почти нет времени, — настаивал Валера.
— У нас впереди еще целый вагон времени, — сказал полковник, доставая горячую булочку из пакета. — Я успею раскрыть еще три таких преступления.
— Ну-ну, — недовольно буркнул Валера, направляясь к двери.
— Не нукай мне тут! — запихивая сосиску в рот, сказал полковник. — Так, идите, не мешайте мне есть и думать. Идеями будем обмениваться, когда выслушаем всех пассажиров. Всё, марш отсюда немедленно, вы портите мне аппетит!
Шаркая ногами, ребята направились к выходу. Оказавшись один на один с коллегой, Дементий не удержался и обиженно процедил:
— Позер!
Единожды испачкав руки
в крови, отмыть невозможно.
15:50
Виноградов сидел за столом в купе и внимательно рассматривал свои усы в маленькое зеркальце, которое всегда носил в кармане. Дементий наблюдал за происходящим, и ухмылка играла на его лице.
Десятью минутами ранее полковник столкнулся в коридоре с начальником поезда. В разговоре тот был спокоен и невозмутим, как будто убийства случались на его работе так же часто, как остановки на станциях. Убедившись, что расследование идет, он предложил свою помощь, но уже через минуту скрылся из вида.
— В принципе, картина начинает вырисовываться, — сказал Виноградов, вернувшись в купе.
— Не знаю, как по мне, так нужно дожать этого Колю Шарапова, — не отрываясь от телефона, сказал Валера. — Либо это он, либо он знает, кто убийца.
— Как ты можешь выносить вердикт, когда мы еще не опросили двух пассажиров?
— Но он же врал!
— И что? Они все где-то да соврали. Не будем же мы всех записывать в отряд убийц? Хотя кое в чем я с тобой согласен. Шарапов точно что-то скрывает. Но я не думаю, что он убийца. За его ложью стоят личные обстоятельства.
— Что это значит?
— Если бы это он убил Егора, то не стал бы так дерзить. Наоборот, старался бы сохранять спокойствие, не выдать себя. А он точно был чем-то раздражен, зол. У него на лице, словно гуашью, была нарисована обида.
— Не знаю даже… — протянул Валера.
— Зато я знаю! — полковник откинулся на сиденье. — Ну, где там этот Павел Сергеевич? Сколько можно идти!
— Он просил подождать минут пять, — буркнул Демя.
— Что он там делает? Волосы укладывает или глаза красит? Для меня пять минут работы — как для тебя, Демя, целый час!
— Можно войти? — дверь без стука открылась, и на пороге появился Кот.
— Конечно, заходите, — полковник выпрямился и кивком головы пригласил его сесть.
— Я постою! У меня для вас есть информация. Не знаю, насколько она важная, но все же.
— Говорите.
— Помните, я вам рассказывал, что видел жену убитого на перроне с каким-то мужиком? Они еще ругались.
— Конечно, помню.
— Так вот. Я только что видел его выходящим из купе!
— Вы запомнили, как он выглядел и из какого купе вышел?
— Обижаете! Седьмое купе, — он на секунду задумался и прикрыл глаза. — Молодой человек лет тридцати, очень худой, в рваных туфлях.
— Спасибо! Вы даже не представляете, как вы нам помогли.
Довольный Кот скрылся в дверном проеме.
— Ну, что я вам говорил? — самодовольная улыбка играла на лице Валеры.
— Валера, помолчи и дай подумать! — огрызнулся полковник. — И вы тоже думайте, а не разглядывайте деревья в окне! — полковник бросил взгляд на Дементия. — Что, черт возьми, ты там все время пишешь?
— Можно я не буду это комментировать?
— Вызывали меня? — мужской хриплый голос прервал их диалог.
— Павел Сергеевич Иванов? — уточнил полковник.
— Все верно. Можно я присяду?
— Конечно! Демя, пересядь ко мне, уступи место.
