дня. Он вколол Чингизу укол, хотя и отрицает.
Кузьма Иванович очень удивился:
— Какой ветеринар? Как он выглядел?
Все взглянули на Елисея, ожидая, что тот ответит.
— Ну, мужчина это был, лет пятидесяти, может, больше. Высокий и такой очень худой. Лицо у него было бледное, какого-то нездорового оттенка. При этом он сильно сутулится. И я подумал, может, он сам больной.
— У нас таких сотрудников нет и никогда не было! — решительно запротестовал ветеринар.
— Я уж понял, что обманул он меня. Как чувствовал, гнать его надо было. С самого начала не понравился он мне. Будь моя воля, я бы его к животному не подпустил. Но Олег настаивал, чтобы Чингиза врач осмотрел. А этот тип сказал, что он и есть врач.
— Да, Олег мне накануне тоже звонил. Сказал, что Чингиз начал прихрамывать. Что прогревание в инфракрасной сауне не помогло ни разу. Надо подыскать что-то посерьезнее. Я сказал, что обязательно приду. Но утром Олег мне прислал сообщение, что вызов отменяет.
— А он объяснил почему?
— Я даже теперь не уверен, что это сообщение пришло от Олега. Обычно он очень вежлив, со мной шутит, называет Айболитом, а тут сухое сообщение, да еще обращение на вы и по имени-отчеству! Я даже ему написал: «Ты сам-то как, здоров?» Но ответа не дождался.
— Наверное, это был и не Олег.
— А кто?
— Тот высокий и тощий! Он отменил визит настоящего врача, чтобы самому заявиться к Чингизу! Подгадал время, когда Олег будет в отлучке, и приехал. Знал, что неопытный Елисей еще всех врачей в лицо не знает, его можно будет легко обмануть, назвавшись доктором.
— Но откуда тот тощий все это знал? Ладно, насчет Елисея он мог с другими работниками цирка поговорить. Но как он мог быть уверен, что Олег не нагрянет и не застанет его врасплох?
— Рисковал.
— Или тощий точно знал, где Олег будет находиться в это время. Олег ведь уже целую неделю переносит время репетиции на раннее утро. А раньше Олег когда репетировал?
— С трех и до четырех пятнадцати. Но последнюю неделю он всегда заявлялся спозаранку, репетировал, а потом исчезал часов до шести вечера. За час до выступления появлялся, начинал гримироваться и переодеваться.
— Значит, нам надо узнать, куда всю последнюю неделю исчезал Олег.
— Он ездил к Светлане, своей жене, — повторил Елисей.
Ветеринар удивился:
— Да? А я думал, что он женат на своей ассистентке, на этой малышке Леночке.
Тимошка сердито засопел. А Елисей промолчал. Тема была слишком деликатная, чтобы он стал обсуждать ее при посторонних.
— Я вот что думаю, ребятки, — сказал доктор, — если у всех трех животных и птицы проявились схожие симптомы и произошло это примерно в одно и то же время, то не может это быть простым совпадением!
— Говорю же, этот тощий «доктор» вколол что-то Чингизу!
— А также Жаконе, Султану и Иннокентию? Невозможно! Жаконя живет со своим дрессировщиком. Они появились в цирке лишь за час до начала выступления. А Иннокентий с Жанночкой вообще никогда не расстаются. Попугай все время находится с ней в гримерке.
Словно услышав, что речь идет о ней, из кабинета появилась дрессировщица.
— В три часа дня мы с Иннокентием гуляли по городу. И все у нас с ним было прекрасно.
— Поэтому остаются Султан и Чингиз. Но я тебя уверяю, Чингиз уколов боится, он бы такую истерику устроил, поняв, что происходит. А Султан к посторонним вообще недоверчив. И я себе плохо представляю чужого человека со шприцом в руках, который бы отважился сунуться к этому нервному животному. Так что тут должно быть что-то другое. Я не исключаю, что этот тощий тип принес в цирк некое вещество, которое заставило трех зверей и птицу вести себя столь непредсказуемо и пугающе, но вряд ли это был шприц с лекарством.
В это время Жанночка кашлянула. Но когда доктор оглянулся, она сделала удивленные глаза:
— Это не я, это Иннокентий.
— Пойду, — заторопился доктор, — а то мои пациенты меня заждались. Но вы, ребята, держите меня в курсе дела. Если этот тип повадится и дальше вредить моим подопечным, то я это возьму в свои руки.
Он скрылся с повеселевшей Жанночкой, а друзья вышли на улицу.
— И как нам быть? Где искать этого бледного «доктора»?
— Если этот тип назвался ветеринаром и так нахально прошел в цирк, кто-то должен был снабдить его инструкциями.
— Или он сам работал в цирке. Не сейчас, но когда-то раньше!
— Надо посмотреть по камерам наблюдения, если где-то его физиономия мелькнет, то мы сможем показать этого типа работникам цирка. Возможно, кто-нибудь из них и припомнит его.
— Но мы не выяснили, куда Олег пропадал почти на целый день. Что это за Светлана, к которой он якобы ездил?
— Я же сказал, Светлана — жена Олега, — упрямо повторил Елисей.
Тимошка покачал головой:
— Никогда про нее не слышал. И откуда она взялась?
— Она всегда была.
— Всегда?
— Они поженились, когда Олег еще учился.
— И ты знаешь ее адрес?
— Адрес не знаю, но дом показать могу.
Сашенька задумалась.
— Тогда сделаем так… Сейчас вернемся в цирк, поищем того тощего и бледного типа на записях с камер наблюдения. Если найдем, то хорошо, полдела сделано. Если нет, то все равно поедем к Светлане, поспрашиваем насчет него там.
— Так она тебе и признается, если замешана.
— Хорошо, если не у самой Светланы, то у ее соседей спросим.
— Без фотографии?
— Опишем его, как можем.
— Я нарисовать могу, — вызвался Елисей. — В художку несколько классов отходил, кое-что соображаю.
Идея была хорошая. Именно так они и поступили. За считаные минуты Елисей чуть ли не на коленке набросал портрет весьма неприятного типа с крючковатым носом и маленькими, близко посаженными глазами. Брови у него были густые и кустистые.
Сашеньку при взгляде на эту физиономию так и передернуло:
— Фу, какой противный!
Тимошка тоже был возмущен:
— Как ты такого типа вообще к животным подпустил?
— У него же на морде не написано, что он преступник.
— По-моему, как раз у этого-то и написано.
Сашенька разглядывала личность предполагаемого преступника. После того как первая волна отвращения у нее схлынула, она смогла взять себя в руки. Девушка считала себя неплохим физиономистом, обычно негодяя и гада она вычисляла в девяти случаях из десяти просто по одному виду преступника. Но в данном случае она затруднялась с категоричными выводами. Да, тип был неприятный. Да, что-то такое на душе у него было. Но наемник?
— Дядька-то непростой, — сказал Тимошка, возникнув рядом с девушкой. — Вон как смотрит. Глаза-то
