Собственно, я видела более, чем один раз. Вслух я сказала:
— Я не знаю, какой реакции ты от меня хочешь, просто скажи мне, и я постараюсь ее тебе дать.
— Что гласит первое правило? — Спросил он.
— Что если мы заставим тебя повторить твои требования, ты причинишь кому-то боль.
— Вот второе правило. Я дам вам шанс сделать что-нибудь приятное, если вы откажетесь, то я сделаю что-то болезненное кому-то другому. Это достаточно понятно, офицеры?
Я сказала:
— Кристально.
Рокко сказал:
— Да.
— Подойдите к кровати, вы оба.
На этот раз мы сделали это, не раздумывая. Мы стали у края кровати на ее возвышающемся помосте, глядя на Макса и его жену, и улыбающегося психопата рядом с ними.
— Анита, поцелуй Макса.
— А если не поцелую? — спросила я.
Он достал клинок из-под простыней.
— Я пущу ему кровь, один разрез за один отказ.
Я перевела дыхание. Просьба казалась скромной, но я готова была поспорить, что не все просьбы будут такими скромными.
— Хорошо, но если мы сделаем это, ты освободишь одного из заложников.
— За поцелуй, тогда это должен быть тот еще поцелуй.
Я пожала плечами.
— Если я откажусь кого-то освободить, готова ли ты наблюдать, как я нарезаю ломтиками мастера города?
Я бешено думала, и просто не знала, что делать. Витторио сделал мелкий порез через живот Макса.
— Я не говорю нет.
— Ты нарушила правило номер один. Ты колебалась. Теперь я попрошу тебя еще раз: поцелуй Макса или я порежу его.
Я просто подошла к кровати, обойдя Витторио подальше, и уселась рядом с Максом. Я посмотрела в его голубые глаза и сказала:
— Извини, Макс. — Я наклонилась и поцеловала его через заклеенный лентой рот.
— Ну, ты действительно сделала то, что я попросил, но это вряд ли стоит освобождения заложника. — Он постучал лезвием по ноге.
— Ты хочешь, чтобы я поцеловала его лучше?
— Сними ленту, и покажи мне свои таланты, я знаю, что они у тебя есть.
Вивиана издала звук сквозь ленту. Я посмотрела на нее.
— Прости, Вивиана. — Я сняла ленту со рта Макса.
— Ты знаешь, что он убьет нас в любом случае.
— Теперь, Макс, что я говорил о разговорах?
— Ты сказал, не говорить с тобой. Я говорю с Анитой.
— Правда. — Тук-тук-тук — лезвие пошло по его ноге. — Ну, Анита, поцелуй его, как ты можешь, и я позволю вашему сержанту проследить, как уйдет одна из танцовщиц.
Я наклонилась и поцеловала его полноценно в губы. Его рот все еще был под моим. Я оглянулась на Витторио.
— Освободи танцовщицу.
— Нет.
— Что не так с этим поцелуем?
— Поцелуй его, как ты можешь. — Сейчас он не шутил, он был абсолютно серьезен, что я считала более опасным.
Я посмотрела на Макса. Он был почти лысым, и круглолицым, но его бицепсы были огромными, плечи имели глубокую мускулатуру. Он начал жизнь как силовик, и оставался в прежней форме. Я видела его силу, но она меня никак не трогала. Мне нравились мои мужчины, красивые и слегка изысканные. Макс был большим хулиганом, страшным, и в нем не было ничего утонченного, но я наклонилась над ним еще раз. Я дотронулась до его лица, закрыла глаза, и поцеловала его. Сначала нежно, затем с большим давлением, позволяя моим рукам скользить по его жесткой, мускулистой наготе, и прикоснувшись к нему частью своего тела. Макс был абсолютно неподвижен рядом со мной. Вивиана издала высокий звук сквозь ленту.
Я повернулась к Витторио.
— Очень хорошо, одна танцовщица, но я хочу, чтобы следующая попытка была лучше, или сделка не выгорит. Эйви выберет, кого освободить, а сержант Рокко, верно? будет наблюдать от двери, что танцовщица уходит.
Эйви вышла, Рокко наблюдал от двери, и, видимо, они отпустили танцовщицу, потому что Рокко вернулся, кивая утвердительно.
— Я дам вам двоих в обмен на одного, — сказал Витторио. — Пусть та маленькая танцовщица исполнит эротический танец, и если он будет хорош, я освобожу ее и еще одну танцовщицу.
Я подошла к Брианне без колебаний, но как только я оказалась рядом, я спросила его:
— Чего вы хотите добиться, заставляя меня делать это?
— Может быть, я просто такой же, как и все мужчины, и у меня есть маленькие лесбийские фантазии.
— Я не знаю, что на это сказать.
— Сядь в кресло рядом с Эйви.
Я села в кресло, оно не причиняло мне боли, а я не хотела давать им еще один повод кого-то ранить.
— Развяжи девушку.
Эйви сделала то, что ей сказали. Брианна сняла ленту со своего рта, потом посмотрела на меня. Ее макияж сбегал вниз по лицу черными слезами. Она потерла запястья и сделала ко мне неуверенный шаг в ее сандалиях с неустойчивыми каблуками.
— Я предлагаю тебе лучшие чаевые в твоей жизни, Брианна. Исполни для маршала эротический танец, и если он будет достаточно хорош, я отпущу тебя и одну из твоих подруг.
Брианна сделала еще один ошеломленный шаг ко мне. Я думала, что она не сможет этого сделать, она слишком боялась. Должно быть, он тоже так думал, потому что сказал:
— Если ты откажешься, или не будешь стараться, как следует, я использую лампу на твоей мягкой, розовой, совершенной коже. — Его голос звучал едва ли не скучающе.
Брианна сбросила халат на землю и стала передо мной.
— Подожди, — сказал Витторио. Мы обе посмотрели на него.
— Сержант, займите место Аниты, пусть она танцует для вас.
Рокко пошел к нам. Я поднялась, он сел и Брианна начала танцевать. У нее не было музыки, но в ее голове играло что-то ритмичное. Она начала немного прерывисто, а затем закрыла глаза и нашла свой ритм. Это был хороший ритм. Ее тело двигалось вонами вверх и вниз вдоль Рокко, который мертвой хваткой держался за стул, потому что правила таковы, что танцоры могут вас коснуться, но вы не можете прикоснуться к ним.
Брианна закончила на его коленях, расставив их, и терлась своими самыми интимными частями по переду его штанов. Его лицо выглядело мрачным, и я готова была поспорить, что он пытался думать о бейсболе, налогах, мертвых котятах, но только не о том, что делала женщина на его коленях.
Я одновременно испытывала к нему жалость и радость, что на его месте была не я.
С последним движением, она наклонилась назад, полностью, обернула ноги вокруг Рокко и самого кресла. Она отклонилась назад изящной дугой, ее высокие, плотные груди опустились назад, еще раз доказав, что они настоящие.
Витторио фактически хлопал.
— Очень хорошо, и сержант показал свое самообладание превосходно. Бегите, маленькие танцовщицы. Анита, проверь, чтобы она добралась до безопасного места, я не думаю, что наш дорогой сержант прямо сейчас в состоянии ходить.
Брианна взяла халат и пошла к двери так быстро, насколько ей позволяли ее высокие каблуки.
— Выбери другую танцовщицу, которая уйдет с тобой, Брианна.
Она ускорила темп. Я держала дверь открытой и смотрела, как она подошла к ближайшей танцовщице, схватила ее за руку, и выбежала с ней в дверь.
Я мысленно сделала быстрый подсчет. У нас оставалось шесть танцовщиц. Шесть, и тогда мы сможем избавиться от джинов и попытаться убить Витторио. Просто еще шесть.
— Я заставляю танцоров развлекать меня, прежде чем убью их, Анита. Хотя обычно я не отпускаю их.
— Так что это часть твоего… обычного. — Я остановилась, потому что любое слово, которое я могла придумать, звучало слишком похоже на оскорбление.
— Да. — Он встал и пошел к Рику. — Я могу контролировать его, но только отчасти. Я не могу контролировать его или Виктора полностью, как остальных. Они слишком доминантны, слишком тигры. Я мог бы сделать любого из них моим слугой с помощью меток, но я не могу овладеть ими, как овладел теми, в углу. — Он двигался так быстро, что был едва виден.
Рокко сказал:
— Он трахнул мои мозги.
— Нет, не трахнул, — сказала я, — просто он настолько быстр.
К тому моменту, как кровь потекла по животу Рика, Витторио снова стоял там, где начал.
— Ты не просил нас ничего делать, — сказала я.
— Итак, я не просил. Эйви, отпусти еще одну шлюху.
Эйви просто подошла к двери, и я наблюдала, как она похлопала по другой женщине. Женщина выбежала в двери в мигающий квадрат солнечного света. Осталось пятеро.
— Анита, пей кровь из раны, которую я только что нанес вертигру.
Я не хотела этого, но я пошла к Рику и стала на перед ним колени. Порез был чуть выше линии брюк, так что я как раз дотягивалась. Готова поспорить, что место было выбрано не случайно.
Я положила руки на его пояс для устойчивости, потом наклонилась и лизнула рану. Это была кровь, горячая, соленая, металлическая. Я прижала рот к ране и сосала. На моем языке был вкус сладкого медного пенни. Но было еще что-то большее, мясо живота, мягкое, над мышцами, и это чувство, что прямо под ним находились мягкие, нежные вещи. Мои руки сомкнулись позади его тела, и я изо всех сил пыталась только сосать рану, а не вгрызаться, не забрать больше плоти. Я отступила от раны, прерывисто дыша. Я почувствовала головокружение, дезориентацию. Впервые я поняла, что, хотя я кормилась на всех мужчинах сегодня утром, Витторио забрал всю эту силу. Помимо этого, он забрал больше моей энергии, так что я на самом деле была за чертой. Блядь.
