Прихожая со шкафом и трюмо. Уютная гостиная, оклеенная неяркими, серо-сиреневыми обоями, которые лишь подчеркивали скромность размеров этой жилой шкатулки. Минимум необходимой мебели: старый письменный стол с компьютером, диван, тумба с телевизором, офисное кресло, пара стульев и книги, книги, книги… В книжном шкафу, в этажерке, на книжных полках, водруженных друг на дружку неподалеку от балконной двери.
Разнообразие корешков на полках дополняли несколько цветных фотографий и какой-то диплом с броской золотой печатью, поставленный под стекло на уровне глаз.
Помимо богатства домашней библиотеки, приятно удивила опрятность жилища Ирины Анатольевны, которая, в отличие от большинства знакомых мне эмансипированных особ, похоже, трепетно следила за чистотой, ни на минуту не забывая об одном из наиболее наглядных проявлений женской натуры.
Когда ещё в прихожей она попросила моё служебное удостоверение и затем внимательно ознакомилась с фотографией и записями внутри тёмно-коричневой книжицы, я увидел, что имею дело с весьма практичной женщиной, отнюдь не привыкшей доверять на слово первому встречному. Ничуть не удивился, если бы вдруг заметил у неё в кармане газовый баллончик или ещё какое-нибудь средство самозащиты. Эти наблюдения быстро настроили меня на соответствующую волну.
В гостиной хозяйка предложила мне кресло, а сама устроилась на диване рядом с большим бежевым торшером, невольно выдав своё любимое домашнее местечко.
Только сейчас я обратил внимание на то, что Ирина Анатольевна была одета в тонкие штаны салатного цвета и серую футболку с эмблемой калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Короткая стрижка на её светловолосой голове была слегка взъерошена.
Я не стал крутить, и сразу рассказал Бережной о цели визита. Свой интерес к Елене Гнединой я объяснил предельно прямо: против её мужа-банкира готовится враждебная акция с труднопредсказуемыми последствиями и есть серьёзные подозрения, что Елена Константиновна используется неизвестными злоумышленниками в далекоидущих целях, совершенно не догадываясь при этом о чужих планах. Гнедина также пока не знает о том, что к расследованию странной истории уже подключились опытные детективы, которые держат ситуацию под контролем и, кроме того, обеспечивают безопасность женщины.
Эту правдоподобную, но в действительности весьма маловероятную версию я сочинил ещё в Москве и сейчас, когда с озабоченным лицом излагал её Ирине Анатольевне, старался говорить не торопясь, тщательно подбирая слова.
Бережная без особых колебаний поверила в услышанное.
– Почему вы не сказали об этом Лене?! Она ведь ни о чём не знает!!! – сразу же атаковала меня Ирина. – Вы что, ей не доверяете?!
Если всплеск женской солидарности был вполне ожидаем, то последнее полуутверждение-полувопрос удивил своей точностью и едва не спутал мне карты!
– Елена Константиновна ничего не должна знать! По крайней мере, пока, – твёрдо заявил я. – Именно мне поручено расследование этого дела, и я лучше знаю, как обезопасить Гнедину!
Вероятно, моя решимость всё же произвела впечатление на Бережную.
– Что конкретно вас интересует? – спросила она, глядя на меня с едва скрываемой укоризной. – Мы дружим с Леной двадцать лет – есть, что вспомнить. Кроме того, я не хочу раскрывать наши женские тайны, которые абсолютно никого не касаются!
Я улыбнулся и сделал успокаивающий жест:
– Женские тайны меня не интересуют. Если не возражаете, поговорим о ваших последних встречах с Еленой Константиновной.
Бережная едва кивнула в знак согласия:
– За последние четыре года мы виделись с ней лишь однажды. На прошлой неделе я несколько дней гостила у Лены в Москве и вы, вероятно, уже об этом знаете.
Её уверенные интонации по поводу моей осведомленности едва не вогнали меня в краску, но, готов был поклясться, что во время недавней слежки за подругами я точно нигде не прокололся и потому последнюю услышанную фразу объяснил незаурядной проницательностью Ирины.
– Вы заранее договаривались о поездке?
Бережная опять кивнула:
– Она позвонила недели две назад и пригласила приехать. Благо, к тому времени, у меня уже начался отпуск.
Затем Ирина Анатольевна достаточно подробно рассказала о своём общении с Гнединой, не забыв при этом упомянуть, что получила от поездки массу удовольствия и благодарна подруге за гостеприимство.
– Наверное, знаете, сколько стоят номера в ваших гостиницах, – словно в оправдание добавила она.
Я улыбнулся и кивнул. Это бесхитростное пояснение лишний раз показало, что моя собеседница не пытается строить из себя Бог весть кого…
– Не заметили, что Елена Константиновна чем-то озабочена? – спросил я, заканчивая с лирической частью диалога.
Ирина Анатольевна не стала торопиться с ответом.
– Мне показалось, она печальнее, чем прежде, – наконец, сказала Бережная, разглаживая ладонью складку на футболке. – Хотя, по натуре Лена оптимистка.
Я постарался ухватиться за это наблюдение.
– Может, у неё домашние проблемы? – тут же предположил я. – Всё-таки, семейная жизнь мало напоминает воскресный пикничок…
Услышав это, Бережная едва улыбнулась, но уже в следующую секунду её лицо стало совершенно серьёзным.
– Мы игнорируем женские тайны, – негромко напомнила она правила игры. – Что ещё вас интересует?
«Она всё время начеку!», – без восторга отметил я, быстро соображая, как бы поизящней выудить у собеседницы полезную информацию.
– У Гнединых могли остаться в Новограде враги, или, скажем, недоброжелатели?
Мне показалось, что Ирину озадачил вопрос.
– А вы знаете всех своих недругов? – неожиданно поинтересовалась она и, на этот раз, смутиться пришлось мне.
– Уж серьезных-то, наверное, знаю, – ответил я, поразмышляв. – Настоящие враги внимательны к тебе и твоим поступкам, даже, когда, казалось бы, это абсолютно не нужно. А такие вещи, рано или поздно, замечаешь.
– Завидую вашей наблюдательности, – отозвалась Ирина Анатольевна. – Что касается Лены и её мужа, то, по-моему, до переезда в Москву у них всё было нормально – оба достаточно разумны, чтобы не лезть на рожон и настраивать против себя других. Правда…
Она замолчала, пытаясь подыскать слова.
– Правда, когда ты хочешь заработать большие деньги, очень трудно не озлобить кого-то!
Я кивнул в знак согласия:
– Александр Гнедин сегодня весьма заметный человек. Вы помните, с чего он начинал?
Бережная задумчиво нахмурила брови.
– Мы познакомились с ним почти десять лет назад, когда учились с Леной на третьем курсе. Гнедин тогда только готовился к большим делам, – она улыбнулась воспоминаниям. – Насколько помню, у него уже в то время был свой бизнес – три или четыре торговых точки на центральном рынке. Гнедин часто повторял, что все мы сидим на сундуке с деньгами, но ленимся слезть с него и заглянуть под крышку!
– Интересное сравнение! – отозвался я.
– Подходящее… Правда, кроме лени, людям ещё здорово мешают жизненные трудности, хотя, в любом случае, это слабое оправдание для собственного бездействия. Об удаче тоже не стоит забывать, – добавила она и тихо кашлянула. – Гнедин не желал прохлаждаться и, действительно, не щадил себя. В конце концов, ему удалось провернуть с немцами какую-то сумасшедшую сделку и, буквально за неделю, он стал, чуть ли не миллионером. Не рублёвым, разумеется…
– Когда это случилось?
– Году в девяносто четвёртом, – без труда вспомнила собеседница.
– Александр Иванович занимался торговлей? – предположил я, но Бережная отрицательно покрутила головой.
– Если это и торговля, то уж точно не оптовая. По-моему, у Гнедина имелся какой-то штучный товар. Причём, довольно редкий.
Ирина Анатольевна умолкла, давая понять, что по этому вопросу ей больше нечего сказать.
Я сделал несколько пометок в блокноте.
– У Гнединых в Новограде есть друзья? Кроме вас, разумеется…
Ирина Анатольевна кивнула.
– Пожалуй, да, Владлен и Вита Фенькины…
По-моему, Бережной не очень хотелось говорить на эту тему и пришлось помочь ей вопросами.
– Можете рассказать об этих людях? – полюбопытствовал я. – Кто они? Чем занимаются?
Ирина Анатольевна кротко вздохнула, как обычно вздыхает человек перед малоприятной, но неотвратимой работой.
– Влад – крупный бизнесмен, а Вита… Вита ему помогает, – без энтузиазма начала она. – Насколько мне известно, у Фенькиных в городе сеть магазинов и своя телекомпания.
– Иными словами, Фенькины в Новограде на виду? – уточнил я, и Ирина согласилась с такой оценкой.
– Думаю, они входят в число наиболее влиятельных семей города, – задумчиво проговорила Ирина Анатольевна. – Хотя…
