К чаю Селиванов не притронулся.
— Вы схватываете все на лету, — похвалил он. — Представьте себе, нет.
— Чертовщина какая-то! — недоумевал хозяин.
Очевидно, у Рамиля слабо работала та часть мозга, которая отвечает за сообразительность. Заставить функционировать ее не имело смысла, и Женя перешел к другой теме:
— Не было ли у вашего сменщика друга или знакомой, кого он мог впустить в магазин? Причем этот человек должен хорошо разбираться в ювелирном деле?
Рамиль поставил на стол пиалу, сунул в рот сигарету. Как-то по-женски, от себя, чиркнул о коробок спичкой, прикурил.
— Нет, не думаю. Володя проверенный человек… Как и я, — добавил он хвастливо. — Ювелирный магазин не скобяная лавка. Кого попало на работу не берут… Нет-нет, не мог он постороннего человека в магазин впустить. Ночью даже близкие знакомые в ювелирный магазин с добрыми намерениями не ходят. Ищите преступника среди работников "Бриллианта"!
В маленьких глазках хозяина промелькнула злоба. Ох, не нравился Селиванову этот человек.
— Видите ли, — с притворным сожалением произнес он. — Весь персонал "Бриллианта" вчера вечером гулял на свадьбе…
На этот раз Рамиль быстро сообразил, что кроется за недосказанностью фразы.
— Ах, вон оно что! — исподлобья взглянул он на собеседника. — У них, значит, алиби? Вы на меня хотите спихнуть это дело?
— Я ничего на вас спихивать не собираюсь, — холодно возразил Женя. — Но было бы неплохо, если б вы рассказали, как провели вчера вечер.
Бекбулатов надулся. Он долго теребил кончик носа — пробки от шампанского, — будто проверял, надежно ли он крепится к лицу.
— С какого времени вас интересует? — наконец спросил он тоном, каким делают одолжение.
— Скажем, часов с семи.
— Дома я был, — хмурой тучей начал Рамиль. — В огороде возился. Часов в восемь вечера ужинал. Потом сосед пришел, я с ним в нарды до двадцати трех тридцати кидал. А затем в аэропорт ездил, приятеля встречал. На своей машине. — Бекбулатов кивнул на гараж, сквозь открытую дверь которого была видна старенькая "Нива". — Он из командировки в Америку возвращался. Рейс номер пятьсот сорок четыре из Лос-Анджелеса. Со мной его жена ездила. Вернулся домой в час ночи и сразу лег спать.
Селиванов достал из кармана блокнот и карандаш.
— Фамилия и адрес соседа?
Рот Рамиля скривился в глупой ухмылке.
— Проверять будете?
— Таковы правила.
— Ну-ну… Азимов его фамилия. А адрес, зачем вам? Вон за забором он живет.
— А где живет приятельница вашей жены?
— На соседней улице. Сто двадцать второй дом, кажется. Ворота там большие, зеленые. Сразу увидите. Фамилия ее Валиева, а зовут Гуля.
Женя черкнул в блокноте и встал.
— До свидания, Рамиль Рафикович. В ближайшее время мы вас вызовем в ГУВД. Вам придется дать письменные показания.
Бекбулатов даже не поднялся. Он с достоинством кивнул, а затем долго глядел вслед удалявшемуся лейтенанту.
Хозяйство Азимова — не в пример бекбулатовскому — процветало. Чистый, ухоженный двор с парником, огородом и садиком вполне годился для обложки журнала "Ваш приусадебный участок". Сам хозяин, крепкий коренастый мужчина средних лет с широким загорелым лицом, копался в огороде. Отложив мотыгу, он подошел к Селиванову и протянул мозолистую руку.
— Здравствуйте, уважаемый! — от него исходила душевная теплота, спокойствие.
— Я насчет вашего соседа, — отвечая на крепкое рукопожатие, сказал Женя. — Лейтенант Селиванов. Вчера вечером к Бекбулатову в гости ходили?
— Ходил. В нарды играл.
— В котором часу разошлись?
— Поздно, около полуночи.
— А точнее время назвать можете?
На лице хозяина возникла мягкая, по-детски доверчивая улыбка.
— Ну, если вы так любите точность, то двадцати трех тридцати.
— Когда вы уходили, Бекбулатов дома оставался?
— Да. А потом уехал. Я из своего двора слышал, как он машину завел.
— Куда поехал не знаете?
— Нет, за весь вечер он ни словом не обмолвился, что собирается уезжать.
— Ладно, спасибо.
День был воскресный и Валиеву Женя также застал дома. Его не пустили даже во двор. Разговор с Гулей оказался еще короче. Маленькая, похожая на подростка женщина в спортивном костюме и галошах была немногословна.
— Бекбулатова?.. Знаю… Да, ездила с ним, встречала мужа, он из Америки прилетел… Рейс пятьсот сорок четвертый, верно… Перелет семнадцать часов занял. До сих пор отойти не может с дороги… Мужа позвать?.. Нет?.. Как хотите!.. Да, с Рамилем уехали в двадцать три тридцать, а вернулись в час… Всего доброго!..
Женщина повернулась и юркнула за калитку рядом с большими зелеными воротами.
Женя вернулся в магазин в тот момент, когда Хвостов допрашивал самого молодого работника магазина кассира Свету. Рыжеволосая девица с лицом "сердечком", острым носиком, сочными яркими губами и круглыми глазами, похожими в обрамлении длинных густо накрашенных ресниц на два солнышка, сидела напротив Хвостова, закинув ногу на ногу, и бойко отвечала на вопросы. На ней было белое шерстяное платье, облегающее ее стройную фигурку как чулок.
Хвостов удивленно оглядел помощника и проворчал:
— Нашел время по парикмахерским ходить. Здесь дел невпроворот, а ты красоту наводишь. Переодеться успел…
— Жарко же, Борис Егорович, — оправдываясь, сказал Селиванов. — А стригся я для пользы дела.
— Ладно, проходи, садись, — брюзжал начальник. — Вот знакомься, Чекмаева Светлана Сергеевна — типичный представитель молодого поколения. Штукатурка сыплется с лица; в голове шмотки, мальчики и деньги; кумир — Земфира; мечта — стать топ-моделью. Угадал, Светик?
Девица, с интересом и вниманием следившая вначале за диалогом Хвостова и Селиванова, а затем за речью майора, издала звук, напоминавший ржание, и в знак согласия кивнула. Очевидно, Хвостов нашел с девушкой общий язык, у них установились полудружеские, полушутливые отношения и ей очень нравилось все то, что сейчас с ней происходило.
— Можно я закурю, Борис Егорович? — тоном избалованного ребенка попросила Чекмаева. Она решила, что с Хвостовым можно и покапризничать.
— Кури, Света, — милостиво разрешил Хвостов. — Родители-то знают?
— О чем?.. О том, что курю? — девица деловито достала из крошечной сумочки помятую сигарету и зажигалку. — Не-а… Ловили в детстве пару раз, а сейчас думают, что бросила.
Майор придвинул к собеседнице пепельницу.
— Отчего же сигареты не в пачке?
У Светы были такие длинные ногти, что просто не верилось, что она может что-то делать руками. Однако она с завидной ловкостью крутанула пальцем колесико зажигалки и, поднеся огонек к кончику сигареты, жадно затянулась.
— Да я утром три сигаретки купила, две с подружкой из соседнего магазина скурили, одну сейчас. Еще две куплю, мне до вечера хватит.
— Школу давно закончила?
— В прошлом году.
— Как в "Бриллиант" попала?
— Да я здесь только месяц работаю. В институт не поступила. Надо же как-то год прокантоваться. Окончила курсы бухгалтеров, потом три месяца без дела болталась. Ну, меня на работу Кадамов и взял. Он знакомый моей матери. — Света вновь глубоко затянулась и стряхнула пепел.
— Ну, кто же так курит-то? — с притворным возмущением воскликнул Хвостов.
Глаза-солнышки несколько раз хлопнули.
— Нэ-э поняла!.. Как?..
— Да как мужик, который курит самокрутку. — Хвостов сдерживал себя, чтобы не рассмеяться. — Курить нужно легко, красиво. Руку держать на отлете. Стряхивая пепел, изящно постукивать подушечкой указательного пальца по сигарете. Ты должна быть элегантна, эротична, если хочешь. В этот момент все мужчины должны любоваться тобой. А ты смолишь, смотреть противно.
У Светы отвалилась челюсть. Не зная, как реагировать на замечание майора, она на всякий случай хохотнула:
— Га-га… Скажете тоже — эротична. Что я вам, звезда какая, что ли?
— Очень надеюсь, ею станешь, а к тому времени бросишь курить, — прохрустел майор. — А признайся, Светик, на свадьбе у Нечаева весело было?
— Да чего уж там веселого-то? — Чекмаева еще раз затянулась, на сей раз не так жадно. — Взрослые дядьки и тетки напились и начали танцевать. Прыгают, как козлы, еще свет вырубили. Смешно.
— А ты не танцевала?
— Ха-ха!.. Ну, попрыгала тоже немножко! Не весь же вечер на стуле ерзать.
— А так что же, весь вечер сиднем и просидела? Не выходила никуда?
— Да нет, — как-то лениво отозвалась Света. — Выходила пару раз покурить.
— Ну, не одна же, наверное?
Света хитро сощурила один глаз.
— А с вами, Борис Егорович, нужно держать ушки на макушке. Подловить на чем-то хотите, да? Не выйдет! Я весь вечер на свадьбе не разлучалась с Игорем. Он наш продавец.
