что бы то ни стало», как у пьяного любителя караоке, игнорирующего все вокруг.
— Венсан и Виктор рассорились давным-давно, — вставил Боннивал тихонько, словно пытаясь скрыть этот факт от старого судьи.
— Чушь! — воскликнул старик. — Мы никогда и не дружили!
— Близнецы редко ненавидят друг друга с такой силой, — задумалась Валери, — и все же ваша связь держала вас вместе.
— Связь! Ха! — Старик наклонился вперед, выставив острый подбородок на манер указки. — Связаны мы только по крови и фамилии. Мы ведь даже не были похожи.
Хотел бы Ричард подтвердить его слова, но все, что вставало перед глазами при мысли о его Граншо, — это борода и сутулая спина.
— Ну… — начал Боннивал.
— Тихо, парень!
— Так почему вы живете по соседству? — Весьма разумный вопрос Валери был встречен молчанием; Боннивал сосредоточенно разглядывал свои громадные ботинки, а Граншо стряхивал несуществующую пылинку с серых брюк.
— Мне не нравится эта femme de menage [33], которую ты мне нашел, Боннивал, — заявил он внезапно, словно после короткой паузы вопрос Валери стал неважным. — Слишком уж она гордится своими татуировками, эта девчонка. Если не может уберечь от пятен собственное тело, как тогда собирается содержать в чистоте дом?
«Этот тип просто не в себе», — подумал Ричард, хотя в вопросе татуировок был с ним вполне солидарен.
Боннивал, казалось, обиделся.
— Вы же знаете, что Мари всего несколько часов подрабатывает в баре. Ей нужны деньги.
— А ты положил на нее глаз как пить дать, — безжалостно припечатал судья.
— Мсье le juge, — чопорно произнесла Валери, прервав издевательства, — вы не ответили на мой вопрос. Почему вы с братом, братом-близнецом, жили по соседству, если ненавидели друг друга так сильно?
Последовала еще одна короткая пауза, а потом судья растянул губы в зловещей усмешке. Она полностью изменила его образ. Ричард мог бы поклясться, что старик не улыбался больше тридцати лет, возможно, со времен какой-нибудь чудовищной судебной ошибки, совершенной не без его участия. Но от этой внезапной усмешки, пусть даже неприятной, открывшей желтоватые острые зубы, смягчилось выражение глаз и появились смешливые морщинки и гусиные лапки в уголках глаз.
— Почему, мадам, вы спрашиваете «почему»? — Он хихикнул. — Чистая… злоба.
— Он переехал сюда, чтобы портить вам жизнь?
— Нет, — он с трудом ухмыльнулся еще шире, — я переехал сюда, чтобы портить ему жизнь!
Повисло потрясенное молчание; Боннивал казался слегка смущенным, словно ему приходилось публично извиняться за чокнутого дядюшку.
— Я мог бы пойти в политику, — продолжил судья, уставившись в пространство. — Кто знает, каких высот я бы достиг. Но этот червь, этот гад подколодный, он тянул меня назад. Он не скрывал своих криминальных склонностей, своего презрения к закону. Вел себя совершенно бесстыдно. Поэтому на пенсию я вышел в должности обычного окружного судьи, которого определенно уважали и даже боялись, но, что хуже всего, жалели. Жалели! «Если бы не его брат…» — так они говорили. Он разрушил мою карьеру, поэтому, выйдя на пенсию, я решил ответить ему тем же. Я преследовал его повсюду, куда бы он ни отправился. Люди с меньшей готовностью соглашались бы вести с ним дела, если бы знали, что мсье le juge, Виктор Граншо, наблюдает с другой стороны улицы.
Это было сказано с такой силой и убежденностью, подумал Ричард, что задумка безумца теперь походила на рассказ суперзлодея о планах по захвату мира, который звучит обычно перед тем, как тот лишится жизни каким-нибудь нетривиальным способом. Валери наклонилась ближе, чтобы шепнуть что-то ему на ухо:
— Этот человек чокнутый, — едва слышно произнесла она.
— А зачем вообще вы его ищете? — судья вырвался из плена своих злобных размышлений.
— Он был другом моей матери во время Алжирской войны. Она недавно умерла и…
— Это была короткая интрижка? Наверняка. Потому что братец очень быстро дезертировал из армии.
Если Валери и оскорбило это замечание, а так и планировалось, она не подала вида.
— Я обещала ей, что передам привет. И по-прежнему хотела бы это сделать.
— Что ж, надеюсь, вам удастся! Он все время где-то пропадает, Боннивал вам подтвердит. Я бы и сам отправился на его поиски, но, как вы уже заметили, нынче мне непросто разгуливать повсюду. Найдите его и привезите назад. — Он снова хихикнул. — Я без него заскучал! Что скажешь, Боннивал?
Полисмен пожал плечами:
— Можете делать что хотите. Он не считается пропавшим; на самом деле — скорее, наоборот. Люди все время докладывают о его новых появлениях. Вы не первые владельцы chambre d’hote, явившиеся сообщить, что он сбежал не заплатив.
— Я не оплачиваю его счета! — вмешался старик. — От меня вы денег не получите!
В дверь постучали.
— О, пришла та разрисованная девчонка. В моем доме стало чересчур многолюдно, вам пора уходить.
С этими словами он театрально развернул кресло, оказавшись к ним спиной. Боннивал кивнул им в сторону выхода.
— Bonjour! — раздался из-за двери задорный голос. — И как сегодня поживает моя ядовитая рептилия? — Девчонкой оказалась молоденькая официантка из пивной, которая только сейчас заметила, что в комнате посторонние. — О, мне так жаль, — сказала она, покрываясь все более ярким румянцем, по мере того как разглядывала их, одного за другим, заметно удивленная приходом посетителей.
— Обычное дело, — процедил судья. — Думаю, всему виной татуировки.
— Мсье, — пожилая женщина кашлянула у него за спиной. — Мсье! — повторила она чуть погромче.
Затем повернулась к такой же пожилой спутнице, стоящей рядом, и закатила глаза в извечном жесте «Мужчины. Они просто бесполезны, правда?». А Ричард просто уставился в окошечко электронных весов, даже не подозревая об их недовольстве. Его мысли сейчас были невероятно далеки от того, что делали руки, а именно — от взвешивания и наклеивания ярлыка с ценой на ранние груши для следующего завтрака. Поздно ночью поступила заявка, и пусть комната Граншо временно выбыла из внимания, а Риззоли хоть и съехали, но заплатили, так что появилась возможность получить двойную прибыль с комнаты, что он счел небольшой победой в этом все более безумном мире. Стоящее перед ним устройство шумно произвело на свет липкий ярлык, но Ричард по-прежнему стоял, уставившись невидящим взглядом в пространство. Две дамы громко зафыркали.
Из-за его спины возникла рука, взяла ярлычок, шлепнула на пакет с грушами и грубо сунула его Ричарду прямо под нос, вырывая того из раздумий. Это оказалась Валери, и ее настроение с тех пор, как они пустились в обратный путь из Вошеля, ничуть не улучшилось.
— Я совершенно тебя не понимаю! — прошипела она, привлекая его внимание, а заодно и взгляды двух пожилых дам в очереди. Они повернулись к Ричарду в ожидании его реакции.
