Он их поддерживает. Думаете, Церковь берет на службу республиканцев?
— Брат Луиса, видимо, ему доверяет, — сказал Гарри. — Его ведь могут расстрелять, если дело сорвется.
Они отошли и сели на скамью, откуда было видно и сторожа, и входную дверь.
— Десять минут седьмого, — сказал Гарри. — София, сколько отсюда идти до моста?
— Недолго. Пятнадцать минут. Нам нужно подождать здесь четверть часа. Я отведу вас, мы обойдем собор сзади и окажемся рядом с ущельем и мостом.
Барбара набрала в грудь воздуха:
— Оставьте меня там, а сами возвращайтесь, София. Он ждет, что я приду одна.
— Я знаю. — Женщина наклонилась и сжала руку Барбары. — Все будет хорошо, все будет хорошо.
Барбара покраснела, не ожидая, что София так расчувствуется.
— Спасибо. Мне жаль вашего дядю.
Испанка печально кивнула.
Гарри представил себе пожилого священника, которого ставят к стенке и расстреливают, и подумал, не рисуются ли такие же картины в голове у Софии. Он снова обнял ее за плечи.
— София, — тихо произнесла Барбара, — я хотела сказать… Я так благодарна вам, что вы сюда приехали. Вам обоим незачем было это делать.
— Я сделал это ради Берни, — ответил Гарри.
— А я сделала бы и больше! — с внезапной горячностью сказала София. — Пусть бы здесь снова построили баррикады, я взяла бы в руки оружие. Они не должны были победить. Мой дядя не погиб бы, если бы они не начали войну. — Она повернулась к Барбаре и спросила: — Я кажусь вам суровой?
— Нет, — вздохнула Барбара. — Людям вроде меня бывает трудно понять, через что вам пришлось пройти.
Гарри сжал руку Софии:
— Ты изо всех сил стараешься быть суровой, но в действительности сама этого не хочешь.
— У меня не было выбора.
— В Англии все будет по-другому.
Они посидели молча. Потом София потянула вверх рукав Гарри, чтобы посмотреть, сколько времени.
— Шесть тридцать, нам пора, — сказала она и глянула на сторожа. — Ты оставайся здесь, Гарри, и следи за ним. Отдай Барбаре рюкзак.
Ему не хотелось расставаться с Софией.
— Лучше пойдем вместе.
— Нет. Кто-то должен побыть здесь.
Гарри отпустил ее, и женщины встали. Повернувшись спиной к сторожу, Гарри вынул пистолет:
— Думаю, тебе нужно взять его. На случай проблем. Не чтобы стрелять, а чтобы просто припугнуть.
Он протянул Софии оружие, держа за ствол. Она заколебалась, — казалось, теперь ей не хотелось прикасаться к нему. Барбара протянула руку и осторожно взяла маузер за рукоятку.
— Хорошо, — согласилась она и аккуратно положила пистолет в карман.
Гарри передал ей рюкзак. Барбара криво усмехнулась:
— Забавно, он дает ощущение безопасности. — Она тяжело вздохнула. — Пойдемте, София.
Женщины вышли, дверь за ними со скрипом затворилась. Гарри ощутил разлуку с Софией как физическую боль. Он посмотрел на сторожа и почувствовал на себе его ответный враждебный взгляд.
Снаружи почти стемнело. Барбара поправила на плечах лямки рюкзака с одеждой и едой, переместив груз на середину спины. Ноша оказалась довольно тяжелой. Нищих на паперти уже не было. Облака закрыли луну, но на улицах зажглись тусклые фонари. София привела ее в узкий переулок, идущий вдоль боковой стены собора. Он выходил на широкую улицу, с которой граничила его задняя стена. На другой стороне, за каменным парапетом улица обрывалась в глубокий каньон. Барбара бросила взгляд через пропасть и различила очертания холмов на фоне неба да белую нитку бегущей внизу дороги. Немного впереди над ущельем протянулся пешеходный мост на железных опорах.
— Так вот он, — сказала Барбара.
— Да. Мост Сан-Пабло. Его никто не охраняет, — нетерпеливо проговорила София. — Власти пока не знают о побеге.
— Если он состоялся.
— Видите, — София указала на холмы, — это Тьерра-Муэрта. Он спустился оттуда.
Справа Барбара увидела огни в окнах домов, построенных прямо на краю пропасти, балконы парили над зияющей пастью ущелья.
— Висячие дома, — сказала София.
— Удивительно.
Барбара вдруг напряглась, услышав тяжелые шаги, приближавшиеся откуда-то из боковой улицы. Появился мужчина в длинной черной накидке, белая полоса у горла. Священник. Он был молод, лет тридцати, в очках, с круглым мягким лицом под рыжей челкой почти такого же цвета, как ее волосы. Вид у него был озабоченный, однако, увидев двух женщин, он улыбнулся:
— Buenas tardes, señoras. Уже поздно для прогулок.
«Черт!» — выругалась про себя Барбара.
Она знала, что священники могут задавать вопросы женщинам на улице, приказывать им отправляться домой.
— Мы как раз возвращаемся, сеньор, — скромно потупилась София.
Священник с любопытством взглянул на Барбару:
— Просите, сеньора, вы из-за границы?
Барбара, придав тону веселость, ответила:
— Я англичанка, сэр. Мой муж работает в Мадриде. — Она ощущала тяжесть пистолета на бедре.
– ¿Inglesa? — Священник пристально взглянул на нее.
— Да, сеньор. Вы бывали в Англии?
— Нет. — Он, казалось, хотел добавить что-то еще, но одернул себя и вместо этого сказал мягко, будто ребенку: — Становится темно, думаю, вам обеим лучше вернуться домой.
— Мы как раз собирались.
— А вы из Куэнки? — обратился священник к Софии.
— Нет. — Она набрала в грудь воздуха. — Я приехала взглянуть на мемориальную доску в соборе. Подруга привезла меня из Мадрида. Здесь жил мой дядя, священник.
— Ах… Его убили в тридцать шестом?
— Да.
— Столько смертей, — печально кивнул падре. — Дочь моя, по вашему лицу я вижу, что вы испытываете горечь, но я думаю, мы должны научиться прощать, если хотим обновления Испании. Уже совершилось столько жестокостей.
— Не часто можно услышать такие мысли, — сказала София.
Падре грустно улыбнулся.
— Да, — согласился он и после недолгой паузы спросил, как бы желая продолжить беседу: — Где вы остановились?
София замялась.
— В монастыре Сан-Мигель.
— Ах, я тоже. Всего на одну ночь. Может быть, мы увидимся позже, за ужином. Я отец Эдуардо Альерта.
Он кивнул им и свернул на улицу, ведущую к собору. Его шаги постепенно затихли вдали. Женщины переглянулись.
— Нам повезло, — сказала София. — Мог попасться священник, который стал бы настаивать, чтобы мы пошли с ним в монастырь.
— Если он сейчас пойдет прямо туда, то узнает, что там про нас слыхом не слыхивали.
— К ужину мы отсюда уедем, — пожала плечами София.
— Он выглядел печальным. Большинство священников кажутся мне строгими, а этот был печальным.
— Вся Испания печальна, — сказала София. — Пойдемте.
На подходе к мосту сердце Барбары стало учащенно биться. Во рту пересохло. Голова полнилась образами Берни — Берни, каким он был. А каков он сейчас? Она взялась за крайнюю опору моста и посмотрела вниз, на дорожку для пешеходов — деревянные доски поверх металлической арматуры. Противоположный конец моста тонул во мраке.
— Возвращайтесь к Гарри, — сказала она Софии. — Надеюсь, не пройдет и часа, как мы снова встретимся.
— Хорошо. — София наскоро обняла ее. — Все
