Кухня, конечно, исконно русская: расстегаи, поросята с хрустящей корочкой под хренком, царская уха и щи с мясом, подаваемые в деревянных мисках, белорыбица, пельмени, пироги, квас и пиво в дубовых бочонках, медовуха в ковшах, водка в граненых графинах и квадратных бутылках из зеленого стекла и еще много чего, что могла бы пожелать русская душа. Да и не русская тоже.
Зал был почти полон, только у стены за самым дальним столиком на четыре посадочных места сидел печальный человек, который внимательно рассматривал прибывавших посетителей. Я немного потоптался, войдя в кафе, но когда встретился взглядом с этим печальным человеком, то решительно направился в его сторону: мы хоть и забыли условиться, как будем выглядеть, чтобы узнать друг друга, но сразу поняли, кто есть кто.
– Анатолий Васильевич Веселов? – спросил я, подойдя вплотную к печальному человеку.
– Да, – ответил он. – А вы – Аристарх Русаков?
– Да.
– Присаживайтесь, – предложил Веселов.
– Спасибо. – Я присел за столик.
– Будете что-нибудь заказывать? – поинтересовался Анатолий Васильевич.
– Непременно, – ответил я.
Подошел официант и положил передо мной толстенное меню в кожаном переплете. Я полистал его и выбрал себе на закуску каспийскую подкопченную осетринку и телячий язык с редькой и хреном. В качестве первого блюда выбрал уху с судаком и белорыбицей. На второе заказал телятинку с лисичками и жареной картошкой. Не преминул попотчевать себя холодным и ядреным монастырским квасом и ста пятьюдесятью граммами анисовой водки.
– А вы знаете толк в еде, – уважительно заметил Анатолий Васильевич, только что откушавший свиную рульку и принявшийся за жареного судака с кашей.
– Так вы же сами сказали, что кухня здесь замечательная. Грех ею не воспользоваться, коли уж меня сюда занесло.
Кухня работала в кафе исправно: ждать пришлось недолго, не более четверти часа. Когда принесли закуску, я уже знал, что Анатолий и Аида дружили с третьего класса, а в восьмом эта дружба переросла во взаимную любовь.
Их уже не дразнили «жених и невеста, тили-тили тесто». Им завидовали. И было чему.
Они были практически неразлучны. Кроме друг друга, им больше никто не был нужен. Как не был нужен и весь мир…
Оценки?
Какой пустяк по сравнению с тем, что скрепляло их!
Отношения с учителями?
Какая фигня!
Деньги, шмотки?
Нашли о чем говорить!
Что о них подумают окружающие?
Да что бы о них ни подумали, их это мало интересовало. А точнее, не интересовало вовсе!
Так продолжалось вплоть до окончания школы. А потом Аида поступила в МГУ, а Анатолий подался в медицинский. Они продолжали встречаться еще какое-то время, потихоньку отдаляясь друг от друга, а на третьем курсе Аида вышла замуж за Крохина. Юрий Сергеевич успешно делал карьеру в МВД, потом Счетная палата, Департамент в правительстве Москвы. Как так получилось, Веселов не знал и долго еще не мог оправиться от такого предательства. Впрочем, не смогла бы дать точного ответа о своем замужестве и сама Аида, теперь уже Крохина…
В две тысячи одиннадцатом Аида и Толик случайно встретились на улице, хотя умные люди и не верят в такие случайности. Ведь все предопределяется высшими силами. А если и не все, то уж любовь – точно.
Дружба между Аидой Крохиной и Анатолием Веселовым возобновилась. И не только дружба. Ведь первая любовь не исчезает бесследно, и ее искрящийся уголек всегда теплится в сердце, вызывая когда печаль, когда радость, а когда и надежду. Так что несколько встреч – и тлеющий огонек превратился в ярко пылающий костер. По крайней мере, для Анатолия Васильевича Веселова. К тому времени он уже развелся, значит, семья не висела на нем тяжким грузом, который мужчинам бывает обычно тяжело сбросить. Сложнее было Аиде, но она выкраивала время для встреч с ним, не скрывая перед мужем, что встречается со своими школьными друзьями.
Неоднократно их встречи заканчивались интимной близостью, которая роднила их еще больше.
Крохин ревновал Аиду к этим встречам, но на людях Аида и Анатолий вели себя только как друзья, трепетно храня свою тайну, и особо придраться было не к чему. Хотя сам факт встреч замужней женщины с неженатым мужчиной, пусть и старым школьным товарищем, навевал определенные мысли и радовать Юрия Сергеевича, естественно, не мог.
А однажды Анатолий заметил за собой слежку. Нет, сначала гражданин, с которым он случайно встретился взглядом, не вызвал у него никаких опасений – мало ли с кем мы встречаемся взглядами на улицах. Но когда тот же самый человек на следующий день присел за соседний столик в летнем кафе, куда Анатолий Васильевич зашел перекусить и попить кофе, а потом, уже ближе к вечеру, ехал с ним в одном вагоне поезда метро, Веселов крепко призадумался. Для многомиллионного города такие встречи более чем странные. Теперь он уже намеренно стал выискивать его взглядом в толпе прохожих на улицах, среди пассажиров метро. И нашел! Встретившись с Аидой, он сообщил, что за ним ходит какой-то человек и, скорее всего, следит за ним.
Аида Владимировна в ответ на это промолчала, сказала, что ему, видимо, показалось, но потемнела лицом, что не укрылось от взора Анатолия Васильевича. Больше этого человека Веселов не встречал, но ведь мог быть и другой!
Они с Аидой усилили конспиративность своих интимных встреч, к тому же Аида закатила Крохину дома скандал по поводу слежки. Юрий Сергеевич клялся и божился, что даже и не думал следить за ней, поскольку абсолютно ей доверяет, ведь она его жена. Однако потом был вынужден признаться, что да, за Веселовым какое-то время присматривали его люди, собирая о нем сведения, поскольку ему не все равно, с кем встречается его жена. Да и его положение в правительстве Москвы обязывает исключать разного рода порочащие его знакомства, поскольку занять его место желающих хоть отбавляй! И это было абсолютной правдой.
– А вы не пытались выяснить, кто следил за вами? – внимательно выслушав его, спросил я.
– Нет, а как это, по-вашему, можно было сделать?
– А название «Алиби» вам ничего не говорит? – поинтересовался я, но скорее для проформы.
– А что это? – ответил Анатолий Васильевич вопросом на вопрос.
– Это детективное агентство, – пояснил я.
– Нет, это мне ни о чем не говорит, – сухо сказал Веселов. – Вы думаете, Крохин нанимал частных детективов, чтобы следить за мной?
– Думаю, что так, – кивнул я.
– Значит, он мог знать… о нашей близости?
– Полагаю, что да.
– А это значит…
– А это значит, – не дал я договорить Анатолию Васильевичу, – что у Крохина был мотив для убийства.
– Я убью его, – тихо произнес Веселов, и его глаза мгновенно наполнились слезами.
– И сядете в тюрьму, – так же тихо заметил я.
– И сяду, – убежденно проговорил мой собеседник. – Теперь мне все равно…
– Не стоит этого делать, Анатолий Васильевич, – понимающе посмотрел я на Веселова, – предоставьте все полиции. И мне, – добавил я, поймав его взгляд.
– А вы… уличите его? – с надеждой спросил Веселов.
– Я надеюсь, – ответил я.
Какое-то время мы молчали.
А уха поистине была царской. Веселов вяло жевал, напрочь лишившись аппетита, изредка посматривая на меня, как мне показалось, с недоверием. Наверное, у него вызывало сомнение то, что человек, любящий вкусно поесть, может еще и успешно расследовать дела…
– Скажите, Анатолий Васильевич, – сказал я, промокнув салфеткой рот, – а что вы делали в субботу шестого декабря?
– Да… ничего, – как-то неопределенно ответил Веселов.
– Совсем ничего?
– Ну… да, совсем. Дома сидел, телевизор смотрел…
– А встреча с Аидой Владимировной у вас на ту субботу не была запланирована?
– Нет, – ответил Веселов. – Мы обычно встречались по будним дням.
– И вы ей не звонили?
– Звонил. Два раза. Первый раз – часов в двенадцать.
– О чем говорили? – поинтересовался я.
– Да так, ни о чем, – пожал плечами Веселов. – Ее муж был дома, поэтому я сказал ей… что люблю ее и не дождусь нашей встречи.
– А она?
– А она делала вид, что разговаривает с подружкой, называла меня Эльвирой и говорила, что непременно посетит мой салон во вторник. Именно во вторник мы и должны были встретиться в следующий раз.
– Все? – уточнил я, глядя на Анатолия Васильевича.
– Все, – кивнул он.
– Вы сказали, что звонили два раза, – напомнил я.
– Да, мне просто захотелось услышать ее голос. Просто голос. И я позвонил уже вечером.
– В котором часу?
– Около девяти. Но она не взяла трубку…
– То есть? – вскинул я голову.
– Ну, наверное, ее не было дома… – предположил Анатолий Васильевич.
– А она всегда отвечала на ваши звонки? – быстро спросил я.
