Айше Лилуай - Я наблюдаю за тобой

 - Не знаю. – Его жена развела руками.

 - Может быть, в ваших лесах появились какие-нибудь… ну… разбойники? - неуверенно предположила Нанна, которая, несмотря на свой блистательный ум и свое место в университете в Мехамне, оставалась совершенно наивной и незнающей во всяких грязных делах.

 - О нет, это невозможно, моя хорошая, - ответила Эидис. – У нас тут тихое и спокойное местечко. И никаких разбойников, грабителей и прочих преступников отродясь не было.

 - Да если б они и были, - добавил Фолки, - совсем не поздоровилось бы нашему гостю. И напали бы, скорее, не на него одного, а на маленький лагерь из двух человек, один из которых – беззащитная женщина. Лагерь хоть и совсем крохотный, но поживиться там для разбойников есть чем. Если бы так было, я понимаю. А тут такое дело… Как будто кто-то именно на герра Абеля и охотился, да только тому удалось спастись. Или… Или, может быть, какая-нибудь непредвиденная и неприятная встреча, драка… Не знаю, короче говоря! И чего это мы головы ломаем? Нашему раненому, поди, все известно, как будет в состоянии, все, что посчитает нужным, предпримет.

 - А ты чего же там стоишь у открытого окна, Келда, и все молчишь? – окликнула дочь Эидис.

 Не оборачиваясь девушка ответила негромким, глухим и каким-то отдаленным голосом:

 - Гроза скоро будет…

 И она глубоко вдохнула врывающийся в дом воздух.

 Фолки тоже взглянул на улицу, пригляделся к чистому небу…

 - Да нет, дикарка, не похоже. Погода просто отличная!

 - А мне так кажется… Просто кажется – и все. Гроза скоро будет… Вот небо ясное, а мне… не знаю, но мне темно. И холодно. Скоро будет гроза.

 Уже ближе к вечеру пошел дождь, и где-то над облаками опять пробудилось все то же чудище, рычащее и изрыгающее молнии.

 За несколько дней Ребекка и Роальд Абели успели сильно привязаться ко всем Халворсенам. Томас за это время приходил дважды и оба раза оставался абсолютно доволен состоянием своего пациента, так что больше визитов врача пока не предвиделось.

 По утрам Фолки уходил на рыбалку, а Келда – в школу, к своим ученикам. И пока Эидис хлопотала на кухне, которая по праву, причем совершенно неоспоримому, считалась ее законным владением, Нанна и Хэвард помогали Ребекке ухаживать за ее воспитанником. Пару раз к ним забегал Болдр, сияющий и довольный после прогулок с дядей Стеином (Андор сдержал свое слово, хотя его сыну приходилось встречаться с дядей далеко от дома, но это было уже по воле самого Норсенга).

 На четвертый день после той самой ночи в лесу Роальд Абель уже мог свободно, не шатаясь, подниматься с постели и ходить по комнате, разминая ноющие без дела мышцы. Подолгу он сидел у окна, с жадностью глотая прохладный свежий воздух с легким запахом ночной грозы, хвои, мокрого дерева и еще более отдаленным оттенком моря. Глаза его при этом смотрели вдаль с какой-то тоской, однако за этой сероватой пеленой угадывалось иное чувство – то ли твердая решимость перешагнуть через некий незримый порог, то ли едва заметное торжество.

 Окно в комнате Хэварда выходило как раз на парадную сторону, где за день проходило большое количество самых разных людей: от почитаемых и хорошо одетых господ, вроде герра Сорбо, до нищих рыбаков, вид которых не мог не вызывать если не слезы, то по крайней мере жалость. Иногда, правда очень редко, мимо проезжали и запряженные лошадьми повозки, тоже весьма разнообразные. Бывали совсем старенькие телеги с дряхленькими кобылками, по одной на каждую. Бывали такие экипажи, по которым сразу видно: едут не местные, а из города. А откуда ж еще подобным взяться в такой маленькой деревне, где почти все друг с другом знакомы? Да и то, едут, должно быть, мимо. Бывали коляски и поскромнее. Но все равно – из города.

 Вот эта самая была как раз из последних, и сидели в ней два на вид совершенно средних господина, одетых просто и скромно, но по-городскому. Как ни странно, остановилась повозка как раз под окном, из которого за ней наблюдал Роальд. Молодой человек сообщил об этом находящейся в комнате Нанне. Когда девушка подошла к окну и выглянула на улицу, ее лицо осветила теплая улыбка, которая, однако, тут же превратилась в панику.

 - О, Господи! – воскликнула Нанна, отпрянув от подоконника. – Как неудобно! Фру Эидис еще подумает, что я злоупотребляю их гостеприимством!

 - О чем это вы? – не понимая, спросил Роальд.

 - Это приехал мой отец, видите? – девушка указала на старшего из двух мужчин, и тот тут же поднял голову. – Привет, папочка! – Мужчина помахал дочери рукой и вместе со своим спутником направился к дверям. – Мне так неудобно, ведь это дом родителей Хэварда, а моего отца сюда вообще-то не приглашали… С другой стороны, если он остановится у своего старого друга, герра Нансена… Боже мой, надеюсь, что папа догадается. Ох, Ойвинд! Это все он, бессовестный!

 Роальд улыбнулся.

 - По-моему, вам стоит спуститься вниз, - сказал он. – Надо ведь представить отца вашей будущей свекрови.

 - Да, конечно. – Нанна выглядела очень взволнованной, но тут же пресекла себя. – А вы? Вас можно оставлять в одиночестве?

 - Со мной же ничего не случится. Видите, я встаю и иду к кровати. Я лягу, и ничего со мной не будет.

 Роальд присел на кровать, всем своим видом показывая глубочайшее смирение. Мол, обещаю вести себя хорошо, так что вам не стоит беспокоиться, что мое самочувствие может ухудшиться за время отсутствия сиделки. Нанна благодарно улыбнулась и, очень счастливая, выпорхнула из комнаты.

 Как только дверь за ней закрылась, Роальд тут же встал с постели и снова сел у окна. Свежий воздух и легкий теплый ветерок были для него сейчас лучшим лекарством. И хотя правый бок все еще болел и рана до конца не зарубцевалась, все же общее состояние раненого было превосходным, по крайней мере, исчезла слабость и с лица ушла мертвенная бледность, которая прежде заставляла ахать и охать Ребекку и фру Халворсен.

 Не было необходимости о чем-либо переживать. Ведь доктор Сорбо был очень доволен состоянием Роальда и все приговаривал: «У вас просто отменное здоровье, друг мой. Вы сильны, словно бык!» Дело тут было не только в здоровье пациента, но и в блестящем мастерстве врача. В те дни, когда приходил Томас, Эидис тратила по нескольку часов на то, чтобы как следует воздать его достоинствам не только как доктора, но и как человека.

 Действительно, прекрасный это был человек, Томас Сорбо. Недаром даже угрюмый Торстеин Норсенг, брат Кэйи – а благодаря Эидис, Абели знали уже и о нем – да, недаром этот самый Торстеин обожал своего покровителя. Какое великодушие, какая щедрость, высоконравственность, какое благородство!

 И ведь такая несчастная судьба…

 «Да, - говорил сам себе Роальд. – Такая судьба…»

 Любезные приветствия Эидис и Гутфрита Брока, сопровождаемые столь же любезными репликами Нанны, перебивали громкие крики Хэварда и Ойвинда Хёугли.

 - Право слово, молодые люди, да вы будто не виделись вечность! – выкрикнула хозяйка дома, впервые нарушив гармонию их негромкого разговора с герром Броком.

 Ее слова остались без внимания.

 - Ах ты, старый плут, даже не предупредил, что уезжаешь в Швецию! – голосил Хэвард, одним локтем обхватывая Ойвинда, невероятно крепко сложенного молодого человека с непослушной копной русых волос, за шею.

 - Ну ты даешь, проказник маленький! – не слушая его пробасил Хёугли, снимая с себя друга и тыча кулаком ему сначала в одно плечо, а затем в другое. – Как не стыдно тебе так хитрить!

 Рядом с Ойвиндом Хэвард и впрямь выглядел маленьким. Однако сдаваться был не намерен.

 - И как тебе удалось от меня сбежать, мамонт ты мой деревянный, медведь косолапый? А?

 Ойвинд продолжал гнуть свое:

 - В ловушку меня загнать надумал, что ли, кикимора костлявая?

 - Нет, подумать только! В Швецию!

 - Вы только гляньте на него! Письмо он, видите ли, написал!

 - В Стокгольм, оставив лучшего друга…

 - Знал, лисенок, что я потом не отверчусь из уважения к фру Халворсен! – Ойвинд вежливо поклонился хозяйке дома, которая вместе со своими собеседниками стояла и в шоке созерцала бурную сцену встречи двух сумасшедших, и понемногу начал успокаиваться, речь стала менее громкой и более понятной. – Написал, значит, что Ойвинд приедет погостить, когда Ойвинд в Стокгольме пашет, как лошадка. Это ничего, герр Хёугли, что я вас не спросил, вы же все равно приедете, никуда не денетесь! Вот действительно, хитер, как лис! Но тебе не удалось загнать меня в свой капкан! – Ойвинд торжественно воздел к потолку свой длинный палец. – Ибо я приехал сюда из Стокгольма по очень важному делу. Да-да! И не надо так невинно улыбаться, герр Хэвард! Именно дело привело меня сюда. Вы уж, простите меня, фру Эидис, разумеется, я приехал к вам с превеликим удовольствием, - сладким голосом сказал молодой юрист, снова наклоняясь перед хозяйкой. – Но по делу! – он грозно зыркнул глазами на смеющегося Хэварда. – И чего это ты хохочешь, бессовестный?