Римма наморщила свой восхитительный мраморной белизны лобик, силясь вспомнить, кто такой Баранов, потом обрадованно сказала:
— А, конечно. У вас тоже неприятности с «Марией»?
— Нет, — решила я быть честной. — Я детектив. И мне не очень нравится эта фирма.
Она стала серьезной и сказала:
— Значит, все-таки кто-то решил заняться этой бандой… Проходите. Постараюсь ответить вам на все интересующие вопросы.
* * *
Римма провела меня в комнату, уютную, но скромную.
— Будете кофе? — предложила она. Я кивнула. Чтобы я когда отказалась от кофе? Да что вы, Танечка от кофе еще не отказывалась, и вряд ли это случится! Не дождетесь…
Римма принесла чашки, и мы устроились в креслах. Только сейчас я заметила, что у хозяйки квартиры округлый животик. Значит, ждет ребенка…
— Баранов рассказал вам про этот процесс?
Я утвердительно кивнула головой.
— Так что конкретно вас интересует?
— Чем занимается фирма «Мария»?
— Торговлей, — фыркнула Римма. — Чем еще сейчас можно заниматься? Просто торгует каждый своим товаром… Так как у господина Янкина и его соратников нет ни мозгов, ни таланта, он торгует детьми. И вот знаете, что удивительно? Оказывается, Танечка, наши дети на Западе стоят бешеные деньги!
— Все, что вы рассказываете, Римма, звучит как средневековый кошмар. Похоже на рассказы о рабах…
— Да нет, в сущности, их продают неплохим родителям. И там о них заботятся — по крайней мере, нам так говорят. А что на самом деле, не знаю…
— Как это происходит?
— Нас тщательно отбирают. По всем параметрам — красота, здоровье, генетика. Мы должны быть умными, физически выносливыми. Потом нас показывают заказчику. Во всех видах. И одетыми, и раздетыми. Он соглашается с кандидатурами, и мы уезжаем в Адымчар. Там есть такой небольшой «замок любви». В нем мы живем за счет фирмы, нас кормят, развлекают, но мы обязаны заниматься сексом раз по пять на дню. Для этого в пищу, как я предполагаю, добавляются биостимуляторы, а по видику постоянно крутят порнуху. Если, понимая, как мерзко и унизительно твое положение, пытаешься покончить со всем этим и бежать… начинается шантаж. Оказывается, все снято на пленку. И ты никому не докажешь, что не занималась проституцией. Впрочем, именно ей-то мы все и занимались, по сути… Потом ты беременеешь. Тебя увозят. Чаще увозят за границу, где все девять месяцев ты живешь под присмотром и опекой… Под арестом, правильнее сказать. Тех самых родителей.
— Не проще ли заказчику прибегнуть к методу искусственного зачатия?
— О, нет! Наши «родители» хотят, чтобы их дитя было естественно зачато! Они ведь платят за ребенка. Хотя есть и искусственники, но у этих своя фирма. Там немного проще.
Я сидела просто ошарашенная. Нет, я знала, что у нас есть такой подпольный бизнес, но столкнуться вот так, нос к носу, с его жертвой…
— Я не захотела больше в этом принимать участие. Меня объявили мошенницей, потребовали вернуть деньги, которые на меня затратили. Это чтобы вы не думали, что я брала у них деньги. Нет, я очень быстро поняла, как все это противно. Кроме того, я нарушила условие договора. Буквально через пять дней после подписания договора я встретила Леву, и мы поженились. Знаете, какой был скандал? У нас ведь это запрещено! Лева ведь не красавец, и здоровье у него неважное… А вдруг его поганое семя испортит нашего наследника для мадам Рабаль? Они пытались меня шантажировать, но у них ничего не вышло… Я все рассказала Леве, и мы решили, что оставим ребенка себе.
— После суда на вас не пытались оказывать давление?
— Пытаются по сей день, — усмехнулась Римма. — Я боюсь, что они украдут моего ребенка, когда он родится… Знаете, Таня, я просыпаюсь по ночам. Может, я и совершила грех, но сейчас раскаиваюсь в этом… Неужели ничего нельзя исправить?
Она казалась мне сильной женщиной, поэтому я с улыбкой заверила ее, что все будет нормально.
— Думаю, вы выиграете. Кстати, там — девочка или мальчик?
Она улыбнулась и дотронулась ладонью до своего круглого животика.
— Девочка, — засмеялась она. — Будет красавицей. Хотя ведь не в красоте счастье?
Я была с ней согласна. Иногда красота требовала слишком больших жертв. Больше, чем того заслуживала…
— Кстати, Римма, а что вы можете сказать о Свете Точилиной?
Римма удивленно посмотрела на меня.
— Точилина? Я видела ее несколько раз. Обычная девушка. Тише воды, ниже травы. Мне даже кажется, что она с самого начала была согласна с правилами игры. Причем, насколько я могу судить, ей это нравилось… Правда, Света была немного странной, конечно. С ней что-нибудь случилось?
— Нет, — сказала я. — А почему вы об этом спросили? Вы ожидали, что с ней может что-то произойти?
— У меня было впечатление, что она чересчур увлечена игрой. А однажды я встретилась с ней случайно… В кафе. Знаете, это было совсем недавно. Она была очень пьяна и все время повторяла, что ее скоро убьют, потому что она знает одну ужасную вещь. Если говорить честно, я в это не поверила.
— Почему?
— Понимаете, Света Точилина была своеобразной девушкой и противостоять никому не могла. И потом, в ней было нечто порочное. Например, она с удовольствием подсматривала за другими. Она сама мне в этом признавалась. И ей нравилось, когда смотрят за ней. Однажды она поссорилась с нашим менеджером. По поводу чего — не могу вам сказать. Но когда Света вышла, она пообещала отомстить ей. Еще мне иногда казалось, что Точилина страдает клептоманией.
— То есть?
— Она украла у менеджерши какую-то вещицу и всем показывала.
— Не органайзер с монограммой? — встрепенулась я.
— Нет, — покачала головой Римма. — Что — то другое. Кажется, фотоаппаратик. Маленький такой.
Что ж, облик Светы получался далеким от идеала.
Больше Римма ничего рассказать не могла. Но она и так просветила меня вполне достаточно. Но мне все же нужно было узнать, что же произошло со Светой. Поэтому скорее всего следовало устроиться туда на работу. Честно говоря, мне совсем не хотелось пробовать себя в качестве суррогатной матери для какой-то там неведомой фрау Шумахер. Но Света пока еще была загадкой. Загадкой, которую необходимо было решить…
Я нанесла на физиономию последние штрихи, подкрасила губы помадой модного цвета и несколько раз повозила кисточкой по щекам. Да, девица в зеркале была хороша, но… Чего-то ей не хватало. Какой-то маленькой детали, чтобы ни у кого не возникло сомнений — девица достаточно легкомысленна, стопроцентно здорова и абсолютно безмозгла. Что нужно сделать для придания себе черт крайней безмозглости?
По радио надрывался местный ди-джей со своей нетленной песней «…малолетка — дура дурой». Вот именно такую-то я и создавала. Задумчиво поболтав кисточкой в краске для волос, я решительно выкрасила пряди волос в ярко-фиолетовый цвет. Мое лицо сразу стало моложе и глупее. Ура, найдено!.. Благо разноцветных тюбиков у меня было пять штук, и я решила продолжить. Следующая прядь обрела зеленый цвет, потом я сотворила красную прядку… Пошевелив мозгами, я решила, что надо знать меру. Если раскрасить все волосы, меня могут принять за панкующую герл. Вдруг иностранцы не хотят иметь детей с генетикой панка? Я вот хотела бы?
Поразмыслив, я пришла к выводу, что мне все равно. Тем более что лет в пятнадцать мой ребенок наверняка попытается подражать панкам. Или еще кому. Теперь, кажется, новое поколение играет в «кислотников». Я считаю это нормальным. Дети, никогда не пытающиеся поиграть в протесты и отказ от ценностей родителей, кажутся мне странными. Конечно, смешно наблюдать, например, как мой старый друг, в юности отчаянный «протестант», услышал недавно от пятнадцатилетней племянницы, что «поезд» «Дип Перпл» давно ушел, и вообще «Дип Перпл» такая попса, что ее и слушать-то невозможно… Я тогда подавилась смехом, а он, бедняга, долго открывал рот — как рыба, вытащенная из воды.
Но я отвлеклась. В общем, удачно скосив под юную «кислотницу», я довершила свой образ ботинками «доктор Мартенс», мини — юбкой и майкой с невообразимой символикой непонятно чего. Удовлетворенно осмотрев себя в последний раз, я пожалела, что мой реальный возраст, увы, уже не позволяет мне все время ходить в таком замечательном туалете. Лично мне глядевшая на меня из зеркала девчонка очень понравилась.
* * *
В офис фирмы «Мария» я вошла ровно без пяти минут пять. Такая я пунктуальная, что просто умиление! Когда хочешь устроиться на работу, надо прикидываться пай-девочкой. Конечно, внешний мой вид вовсе не соответствовал образу такой девочки. Однако не секрет, что именно девицы из приличных семей, с хорошим «генотипом», как раз и ведут себя нестандартно, стремятся проявить индивидуальность.
Фирма располагалась в помещении бывшей парикмахерской низкого пошиба. Парикмахерская приказала долго жить, оставив после себя въевшиеся в воздух запахи лосьонов и химических препаратов. Правда, везде шел ремонт, а это говорило о том, что заинтересовавшая меня «Мария» совсем молоденькая фирмочка.
