не переставала. И вдруг в квартире тишина, покой. Я подумала: «Вот бы Наташка никогда не вернулась!» Через день мама сообщила: «В московских училищах места для Натальи не нашлось. Твою сестру отправили в Казань, у отца там родня». Меня охватило ликование. Ура! Теперь начнется спокойная жизнь! Так и получилось. В четырнадцать лет меня перевели в школу рабочей молодежи, там занятия по вечерам два раза в неделю. Представьте, как я изумилась, когда мне позволили ее посещать. Более того, у меня появилась пара приятельниц, которым разрешили приходить в гости. На уроки, правда, меня всегда сопровождал кто-то из родителей. Но в классе никто не смеялся. Все знали, что у меня редкое заболевание крови, я на вечном лечении.
Вера посмотрела мне в глаза.
– Вам трудно понять, какой счастливой я стала в этой гимназии. Строила планы на будущее, поступила в МГУ, потом перешла в вуз попроще. Все складывалось чудесно. И родители перестали везде водить меня за руку. Сдала зимнюю, потом летнюю сессию. Помню день, когда получила «хорошо» за последний экзамен. Иду к метро одна, без сопровождения, ощущаю себя прямо как в раю! Я студентка! Жизнь прекрасна! Подхожу к метро, сзади голос: «Вера! Холодова! Подожди!» Решила, что кто-то из сокурсников окликнул, оглянулась. Подходит ко мне незнакомая девушка, тихо говорит: «Только не пугайся. Меня зовут Настя. Для тебя есть письмо». Она дала мне конверт и сказала: «Прочитай прямо сейчас». Удивилась безмерно! Вынула листок, там текст: «Вера, я в тебя влюблен, поэтому захотел выяснить, что у тебя со здоровьем. И узнал, что ты здорова. А вот родители твои – больные на обе головы. Они живут за счет твоей крови. Если хочешь знать правду, сегодня в восемь вечера приходи в сквер у метро «Арбатская», там памятник Михаилу Фрунзе стоит. Сквер на той улице находится, которая ведет к Кремлю». И подпись: «Леша»! У нас на курсе мальчиков мало, но двое из них Алексеи! Хотела я девушке, которая рядом стояла, вопросы задать, посмотрела на нее… Настя из моих пальцев лист выдернула, в толпу нырнула и пропала. Мобильные уже появились, но они стоили дорого, у меня такого телефона не было… Время – шесть вечера. Пару часов где-то провести легко, можно просто погулять. Отец на работе, мать тоже за мной уже не следит, как за яйцом птицы Рух. Побродила по улицам, добралась до того маленького скверика, там всего две скамейки стояли. На одной дед газету читал, вторая пустовала. Я села, стала ждать Лешу. Время бежало, никто не приходил. Обидно до жути стало, в конце концов сообразила, что кто-то пошутил. И тут старичок вдруг спрашивает: «Девочка, как тебя зовут?» Скучно ему стало, поболтать решил. Ответила: «Вера». Он не успокоился: «Назови отчество, фамилию и день рождения». Я спокойно поинтересовалась: «Зачем вам эти сведения?» Дедуля конверт показал: «Велели передать барышне, которая сюда к восьми вечера придет. Я выжидал нужное время, на тебя внимание не обращал. А сейчас подумал, вдруг ты просто пораньше заявилась. Скажи свои отчество, фамилию и день рождения, и получишь послание, если оно для тебя». Я чуть не скончалась от любопытства! Сообщила все, что он решил выяснить, получила послание и на прощание указание от старика: «Прочти дома. В дороге не открывай – вдруг кто подсмотрит?»… Прямо у нашего дома последняя остановка автобуса. Иду, вижу окна темные. Вот радость! Родители где-то задержались! Спокойно признание в любви от Алексея прочту! Пошла в кухню, открыла письмо, прочитала… Мир перевернулся и рухнул.
Вера закрыла лицо ладонями.
– Не утомила вас?
– Нет-нет! – живо заверила я. – Помните содержание письма?
Холодова опустила руки.
– Такое не забыть! Некто сообщил, что мой отец работает у Никодимова. Он гениальный врач, всегда ставит верно диагноз, никогда не ошибается. А вот как человек этот мужчина – дерьмо. Главное для Андрея Николаевича – деньги. Когда мне пять лет было, частных клиник совсем мало открывалось. Но даже в советские годы кое-кто из докторов спокойно брал от родни больного конверт. Угадайте с трех раз, что в нем лежало? И многие специалисты тех лет занимались частной практикой.
Вера обхватила себя руками.
– Когда меня впервые привели к Никодимову, который искал девочку, чтобы перелить ее кровь больной малышке, профессор, естественно, сразу велел взять у меня все анализы. Вот тогда и выяснилось, что у меня нет резус-фактора, я обладатель «золотой» крови. Никодимов вмиг сообразил, какой редкий экземпляр к нему попал, и из меня сделали постоянного донора. Уже говорила: врач он гениальный, а как человек – дерьмо. Деньги для него – основное. Дети в больнице, которой руководил Андрей Николаевич, были из разных семей, лечились они бесплатно. Но под свою личную опеку профессор брал только отпрысков богатых, известных фамилий и получал очень хорошие гонорары. Мою кровь он переливал исключительно частным пациентам, считая, что это укрепит их иммунитет, поможет справиться с болезнью. А мой папа не растерялся, потребовал процент от доходов Никодимова и стал получать очень хорошие деньги. А еще он получил возможность общаться с элитой советского общества и не стеснялся пользоваться новыми связями. Больной малыш может появиться в любой семье. Но не каждая семья хорошо обеспечена. Богатые родители знали, что их детям переливают «золотую» кровь, верили в нее, как в самое волшебное средство. И в самом деле подавляющая часть личных больных Андрея Николаевича выздоравливала. Родственники деток, которых лечил лично Никодимов, опасались, вдруг с уникальным донором что случится. Отец решил воспользоваться их страхом и рассказал одному известному актеру, чей сынишка начал вылезать из тяжелого недуга, про наши плохие жилищные условия, про то, что я могу заболеть из-за тесноты в «однушке», и нас мигом приняли в подмосковный кооператив, в котором состояли известные кинематографисты. Отец приобрел там готовый коттедж по цене ниже низкой, у него на тот момент уже были в запасе деньги. Отцы и матери недужных ребят постоянно передавали мне фрукты, конфеты, разные деликатесы, покупали нам с родителями путевки в закрытые дома отдыха на море. Люди заботились о здоровье донора – вот откуда мои обновки, игрушки, хорошие продукты в доме, самый лучший телевизор и личная машина у отца. Все было оплачено моей кровью в прямом смысле слова.
Холодова опустила голову и прошептала:
– Понимаете, по какой причине я училась дома, не посещала ни театр, ни кино? Даже простой поход в магазин для меня был увлекательным приключением. Ясно, почему меня лишили подруг, радостного
